Супермодель в лучах смерти
Шрифт:
— О, граф, вы все-таки очень опасный мужчина, — погрозила она пальцем, но в ее карих глазах сверкнули те же золотые чертики, с которыми она провожала его.
Павел открыл банку пива и заказал по телефону обед в каюту.
— А может, мне все-таки появиться в ресторане? Или вы с Любой постоянно сидели в каюте? — капризно спросила она.
— Рисковать не стоит. Пусть считают, что у нас здесь бурный роман, — со вздохом ответил Павел.
— Вы не боитесь за свою репутацию?
— Я боюсь за
— Очень благородно. Но за это я вас целовать не буду. Продолжайте относиться ко мне, как вы относились к бедняжке Любе. Я на вас обижаться не стану.
Официант привез на тележке обед. И с нескрываемым интересом посмотрел на Антигон и. Она резко скрылась в туалетной комнате и Появилась оттуда только после его ухода.
— Пожалуй, вы правы. Мне не следует мозолить глаза нашим общим знакомым. Бедный официант никак не мог понять, что произошло с вашей девушкой Любой.
— Она уже ваша, — напомнил Павел и налил Антигони и себе луковый суп.
За обедом Антигони болтала не переставая. Чувствовалось, что она очень нервничала и беспокоилась по поводу их ночной вылазки. Павел не перебивал ее. Он усиленно скрывал свою очарованность ею. В Антигони сочеталось восприятие мира девочкой-подростком с шармом независимой деловой женщины. Но самым притягательным для Павла оказалось то, что рядом с ней было радостно и светло. Он так устал от мучительных переживаний с Татьяной, от постоянных дерганий с другими девушками и поэтому, находясь рядом с Антигони, испытывал полнейшее умиротворение.
— Да вы меня не слушаете! — прервала себя Антигони. — Наверное, я вас отвлекаю от любимого занятия — играть в винт с господином Ликидисом?
Как бы в подтверждение ее слов зазвонил телефон. Павел взял трубку и услышал голос Апостолоса.
— Граф, дорогой, мы без вас скучаем. А вы, оказывается, предаетесь любимой русской забаве — пьете с господином Кабанюком? Нехорошо, граф. Прошу к нам в кают-компанию.
Павел промычал что-то в трубку, давая понять, что он в стельку пьян, и услышал, как Апостолос сказал кому-то:
— Что за удивительный народ! Даже графы и те пьяницы.
После чего в трубке послышались короткие гудки. Антигони зажимала себе рот ладошками, чтобы не рассмеяться во весь голос, а когда он положил трубку, одобрила:
— Браво, граф! Теперь я вижу, что мое общество вам приятнее, чем игры с носорогом.
— Почему с носорогом?
— А вы разве не заметили, как Ало стол ос любит топтаться на одном месте? Вылитый носорог.
Такое сравнение Павлу не приходило в голову, но он обрадовался, услышав его. Раз Антигони так отзывается о своем бывшем любовнике, значит, в ее душе чувства к нему перегорели. Это давало графу маленькую надежду.
Он доел спагетти с красным соусом и предложил
— Нет. Я буду смотреть телевизор. Сейчас начнется «Санта-Барбара». А вы раздевайтесь и ложитесь. Да не стесняйтесь, я уже вас сегодня видела во всей мужской красе, — со смехом призналась она, чем по-настоящему смутила графа.
Павел удалился в туалетную комнату и там долго стоял под холодным душем, чтобы протрезветь. Потом вышел в халате и в нем же улегся отдыхать.
Спал он долго и без сновидений. А когда проснулся, оказалось, что Антигони лежит рядом. Ее полуоткрытый рот, тихое дыхание, мягкий овал подбородка в полумраке каюты напомнили Павлу картинки из детства. Сколько нежности было во всем этом! И она, маленькая хрупкая женщина, пробралась сюда с пистолетом и счетчиком Гейгера в надежде остановить огромный корабль и заставить повернуть его вспять.
Павел сомневался, что в трюмах они обнаружат радиоактивные отходы, но верил, что в контейнерах противозаконный груз. Сегодняшняя проверка поставит все на свои места, и он начнет действовать не только от своего имени, но и от имени государства.
Антигони резко подняла голову.
— Который час?
Он зажег свет и посмотрел на часы.
— Начало одиннадцатого. Пора собираться.
— Я надену шляпу и никто меня не узнает. Нам следует немного погулять по кораблю, — предложила она.
— Рискованно, но, как говорится, — ночью все кошки серы, — согласился Павел.
Они быстро оделись. Антигони взяла Любину сумочку, положила в нее счетчик, а пистолет засунула сзади за пояс джинсов и поверх надела джинсовую куртку.
Они спокойно вышли в коридор. Шляпа с широкими полями удачно скрывала лицо Антигони. Проходя мимо большого зеркала у лифтов, Павел бросил взгляд на их отражение. Он сам мог бы поспорить, что рядом с ним шла Люба. Антигони умудрилась скопировать ее подиумную походку. Они прошлись вдоль большого бассейна на нижней палубе, зашли в бар под названием «Пелопоннес» и выпили по фужеру красного вина. Антигони убедила графа, что оно — лучшее средство от воздействия радиации. Потом незаметно для прогуливающихся пассажиров спустились в машинное отделение.
Антигони сняла мешавшую быстрой ходьбе шляпу и, не задавая лишних вопросов, устремилась за графом. Он шел, не оборачиваясь. Важно было проскочить это место незамеченными.
Когда свернули в узкий коридор, по которому его вел Андреас, Павел пропустил Антигони вперед, на всякий случай прикрывая ее спину. Так они дошли до винтовой лестницы, проход по которой был перекрыт выкрашенной в красный цвет цепью.
— Иди. Там внизу люк. Он не задраен. Попробуй сама открыть замок. Не сможешь, зови меня.