Том 2. Стихотворения 1917-1920

Бедный Демьян

* * *

Ай, братцы! Вот так фунт! Писал я басню не вчера ли? И вот: не кончил я морали, Как уж газетчики повсюду заорали, Что в Австрии народный бунт: Прогнали короля и кокнули магната. Ура! Нееловка восстанием объята. Теперь подзуживать пришел уж наш черед: «Товарищи, вперед!» «Наваливай, ребята!»

Красная винтовка^*

Песня

Много вынес невзгод Наш несчастный народ, Гнул веками пред барами спину, Злые муки терпел И в отчаянье пел Заунывную песнь про дубину: «Эй, дубинушка, ухнем, Эй, зеленая, сама пойдет. Сама пойдет, сама пойдет, Подернем, подернем Да ухнем!» Но дождались мы дней, Стал народ поумней И, простившися с рабской сноровкой, На проклятых господ, Объявивши поход, Не с дубиной идет, а с винтовкой. Эй, винтовочка, ухнем, Эй, заветная, сама пальнет, Сама пальнет, сама пальнет, Подернем, подернем Да ухнем! Мироедская рать Хочет нас покарать, Руки-ноги связать нам веревкой, Но то в холод, то в жар Разъярившихся бар Перед красной кидает винтовкой. Эй, винтовочка, ухнем, Эй, заветная, сама пальнет,

Сама пальнет, сама пальнет, Подернем, подернем Да ухнем! В деревнях кулаки Собирали полки Для поддержки помещичьей своры. Бедняки ж, кулакам Наложив по бокам, Бар последней лишили опоры. Эй, винтовочка, ухнем, Эй, заветная, сама пальнет, Сама пальнет, сама пальнет, Подернем, подернем Да ухнем! Стали баре скулить, Бар заморских молить: «Ой, верните нам землю и банки!» Англичанин, француз, Заключивши союз, Присылают им войско и танки. Эй, винтовочка, ухнем, Эй, заветная, сама пальнет, Сама пальнет, сама пальнет, Подернем, подернем Да ухнем! Англичанин – хитрец, Но народ наш – мудрец, И плюет он на вражьи уловки. Танки вязнут в снегу, Мы ж лихому врагу Пулю в лоб шлем из меткой винтовки. Эй, винтовочка, ухнем, Эй, заветная, сама пальнет, Сама пальнет, сама пальнет, Подернем, подернем Да ухнем! Для банкирской мошны Наши ружья страшны, Но страшней наша вольная воля. Мы за волю свою Станем грудью в бою: Смерть милей нам, чем рабская доля! Эй, винтовочка, ухнем, Эй, заветная, сама пальнет, Сама пальнет, сама пальнет, Подернем, подернем Да ухнем! Мы пощады не ждем: Иль в бою все падем, Иль врагов уничтожим всех с корнем! Ради светлых годин, Братья, все, как один, Общей силою ухнем – подернем! Эй, винтовочка, ухнем, Эй, заветная, сама пальнет, Сама пальнет, сама пальнет, Подернем, подернем Да ухнем!

Предисловие к поэме А. С. Пушкина «Гавриилиада»

Друзья мои, открыто говорю, Без хитростных раздумий и сомнений: Да, Пушкин – наш! Наш добрый, светлый гений! И я ль его минувшим укорю? Он не стоял еще… за «власть Советов», Но… к ней прошел он некую ступень. В его лучах лучи других поэтов – Случайная и трепетная тень. Ему чужда минувшей жизни мерзость, Он подходил с насмешкой к алтарю: Чтоб нанести царю земному дерзость, Он дерзко мстил небесному царю. Он говорил: «Тиран несправедливый, Библейский бог, угрюмый и строптивый!» А у Невы, средь Зимнего дворца, Набитого охраною гвардейской, Бродил другой тиран с душой злодейской, Земной портрет небесного творца, И не одну он возлюбил Марию, – И в час, когда он в свой гарем входил, Попы в церквах свершали литургию, И дым синел над тысячью кадил. – Благослови, господь, царево дело! Пошли успех его святым трудам! – И сколько их, таких царей, сидело По деревням, по селам, городам! Им долгий день казался сладким мигом, В хмельном чаду летел за годом год. Под их ярмом, под их жестоким игом, Стонал народ, рабы своих господ! Друзья, для нас пришла пора иная: Мы свергли всех земных своих богов. Клянитесь же, что больше Русь родная Не попадет под гнет ее врагов! Пусть будет свят для вас завет пророка, Рукой врагов сраженного до срока, И пусть его разбитой лиры глас Ободрит вас в тревоги жуткий час! Меня ж, друзья, прошу, не обессудьте И, отдохнув за пушкинским стихом, Таким простым и мудрым, позабудьте О «предисловии» плохом.

Красноармейцы^*

Повесть

Блажен, кто летом иль зимой, Перекрестивши грудь ремнями, С дорожным посохом, с сумой Бредет родными деревнями; Блажен, кто, душу отводя В избушке тесной иль на сходе, Простую речь ведет, будя Отвагу новую в народе. Мне это счастье не дано, Хоть на него я уповаю. Все, все, чем сердце так полно, В стихах простых я изливаю. Вам, кровным братьям-мужикам, Для глаз – далеким, сердцу – близким, Вам, горемыкам-беднякам, Я поклонюсь поклоном низким: «Вот, братцы, я, каков уж есть, Мужик и сверху и с изнанки. С отцом родным беседу весть Я не могу без перебранки: Что на уме, то на словах. Так затевай, кто хочет, ссору, Коль я скажу, что в головах У мужиков немало сору, Что не дождаться нам добра, Коль мы не станем помудрее, Что из голов нам всем пора Весь мусор вытряхнуть скорее, Что лежебочество – порок: Раз мы встряхнуться не сумеем, То не пойдет нам воля впрок: Все потеряем, что имеем; Что будет, братья, очень плох Конец и наш и наших планов, Коль баре, взявши нас врасплох, Вновь будут стричь нас, как баранов. Друзья! От вражеской орды, Чтоб отстоять наш труд и волю, К оружью все! Сомкнув ряды, Вперед, на бой за нашу долю!»

1

Поп мужиков вовсю ругает: «Погрязли, ироды, в грехе!» Сам кулаку глазком мигает: «Ох-хо-хо-хо!» – «Эх-хе-хе-хе!» У кулака под вечер гости. Попа расперло от ухи. «Ну ж рыбка, Пров, совсем без кости!» «Эх-хе-хе-хе!» – «Их-хи-хи-хи!» «Отец, еще по рюмке, что ли? Кумышка, право, не плоха». «За гибель всей батрацкой голи!» «Их-хи-хи-хи!» – «Ах-ха-ха-ха!» Смеется поп. Кулак гогочет: «Смешно, отец. А злость в груди Так и клокочет и клокочет!» «Все, брат, уладим! Погоди!» «Излишки хлеба отобрали: С семьей хоть по миру иди. Участок мой переорали…» «Все, брат, вернется! Погоди!» «Коров забрали и лошадок. Что день, поборов новых жди!..» «Вот наведем ужо порядок. Все, брат, поправим! Погоди!»

2

Парни девок хороводят, Девки форсу задают. По деревне парни ходят, Девкам песенки поют. Дуньке, Груньке, Таньке, Маньке Парни песенки поют. «Хороши наши ребята, Только славушка худа!» Вы, девчонки-голубята, Выходите-ка сюда! Дунька, Грунька, Танька, Манька, Выходите-ка сюда! Эх ты, горе наше, горе, Распроклятая тоска! Заберут парнишек вскоре В большевицкие войска! Дунька, Грунька, Танька, Манька, Заберут парней в войска! Кавалерия ль, пехота, Нам на них бы не глядеть, Нам стражаца неохота, Лучше б дома нам сидеть. С Дунькой, с Грунькой, с Танькой, с Манькой Лучше б дома нам сидеть. Пров Кузьмич – ума палата И первейший богатей, Говорил он нам: «Ребята, Жаль вас, сукиных детей! Федька, Петька, Гришка, Тришка, Жаль вас, сукиных детей! Большевицкие порядки… Нам за них ли воевать? Мой благой совет: ребятки, Начинайте бунтовать! Федька, Петька,

Гришка, Тришка, Начинайте бунтовать!» Поп Ипат за Провом тут же Стал нам песню напевать: «Чтобы не было нам хуже, Надо, детки, бунтовать! Федька, Петька, Гришка, Тришка, Надо, детки, бунтовать!» Эка жалость овладела И попом и богачом! Как добраться тут до дела И узнать, загвоздка в чем? Федька, Петька, Гришка, Тришка, Как узнать, загвоздка в чем? Поп глаза уставил в святцы, А кулак трясет мошной. Ой, не кажется ль вам, братцы, Что их речь – подвох сплошной? Федька, Петька, Гришка, Тришка, Это все – подвох сплошной.

3

Стал с мужиками Пров судачить. Кулак, известно, с головой, И бедняков ему дурачить, Чай, не впервой: Привык он драть на сходах глотку И на подмогу нанимать Всех, кто готов продать за водку Отца и мать. Голь горемычная гуляла: «Ну, подливай же, старый хрыч!» Голь горемычная гуляла, Себя, детей закабаляла За магарыч. У Прова нынче те ж ухватки, – Сулит не водку, так муку: «Уж вы доверьтеся, ребятки, Мне, старику! Пускай не раз вам голодуху Пришлось терпеть из-за меня, Все ж и по плоти и по духу Я вам родня. Из одного я с вами теста. Мук ваших видеть не могу. Вот не сойти мне, братцы, с места, Коли я лгу! Вам всей душой готов помочь я, Чтоб скорби ваши облегчить. От вас лишь надо полномочья Мне получить. На кой нам леший все Советы И Комитеты бедноты? Все богачи уже раздеты До наготы. Всё уравняли вы, ребятки. О дележах ли ныне речь? Мы уравненные достатки Должны беречь. Никто не должен с нас налога Ни силой брать, ни по суду. Пора нам, братцы, вспомнить бога И жить в ладу. Пусть кто-то где-то с кем-то бьется, А наше дело – сторона. И власть Советская, сдается, Нам не нужна. Нам за нее вести сраженья – Кровь понапрасну проливать. На все ее распоряженья Давай плевать! К чему нем – станьте все на этом! – Своих детей сдавать в полки? Пусть бьются сами с целым светом Большевики!» Деревня Прову – что ж! уступит? А так! Кулак ведь с головой: Он бедняков продаст и купит. Чай, не впервой!

4

Шум пошел средь мужиков, Воют живоглоты. В строй сдавать своих сынков Нет у них охоты. «Ни охоты, ни нужды». «Мы не красной масти, Никакой у нас вражды Нету к прежней власти». «Мы вернувшихся господ Встретим хлебом-солью: Укротите лишь народ И расправьтесь с голью». «Дайте нам передохнуть От советской пытки, Все добро свое вернуть И покрыть убытки». «Ах, верните нам скорей Старые порядки. Мы зажжем у алтарей Вечные лампадки!» «Братцы, ставьте приговор!» «Леший с ним, с декретом!» «Кем объявлен нам набор: Нашим комитетом!» Стали дальше толковать, Разыгрались страсти: «Надо, братцы, бунтовать Против новой власти!» На деревне бьют в набат, Хоть огня не видно. Кулачье и поп Ипат Выпивши солидно. К Комитету бедноты Злая мчит орава: «Голь проклятая!» – «Скоты!» «Будет вам расправа!» Пров Кузьмич летит орлом. Батя скачет рядом. «Жарьте, братцы, напролом Сразу всем отрядом!» «Бей колом!» – «Бей колом!» «Ах вы, супостаты!» «Брать детей у нас силом В красные солдаты?!» «Бей! Бей! Не робей!» «А, поймалась шайка!» «У, растак вас!..» – «Бей их! Бей!» «Пров Кузьмич, поддай-ка». «Раз!.. Раз!.. Вытек глаз? Счет за все делишки! Будешь знать, как брать у нас Хлебные излишки». «Вот!.. Вот!.. Дуй в живот!» «Поп, давай винтовку! Дулом в рот! Дулом в рот!» «Трах!.. Склонил головку?!» «Ай да поп, – ревет толпа, – Добивай прикладом!» С озверелого попа Пот катится градом. Пров, взобравшись на конек, Рвет флажок кумачный: «Экий, братцы, нам денек Выдался удачный!»

5

Пров по горнице похаживает, Пров бородушку поглаживает, Он гостей обходит с женкою, Угощает самогонкою, Стол под ежей чуть не ломится, Поп в Филиппов пост скоромится, Выпивает да покрякивает, Своим мыслям сам поддакивает. А у бати мысли черные, Мысли черные, упорные, Забрало попа сумление: «Учинилось преступление, Будут страшные последствия, Комиссар примчит для следствия, Комиссар, а с ним солдатушки. Уведут меня от матушки, Разлучат навек с супругою…» Стал тут поп реветь белугою, Отпевать себя заранее: «Над-гроб-ное рыдание… Творяще песнь аллилуя, аллилуя, а-ллилу-я! Ма-атущка моя, Перпетуя! На кого ж я тебя покидаю? Пла-а-чу и рыда-ю! Красноармейцев ожида-а-ю! И вижу во гробех лежащую Всю компанию настоя-а-щую. О-о, чудесе! Пропали мы, братие, все! Предадимся тлению По большевицкому повелению! Сопряжемся довременной смерти!.. Это вы меня подкузьмили, черти! Вы, халдеи окаянные!» Зашумели гости пьяные, Заварилось препирательство, Препирательство-ругательство, Пир сменился перепалкою, Перепалка – общей свалкою. Поп домой примчал озлобленный, Страстотерпцу уподобленный, Всем, что было, ошарашенный, Синяками разукрашенный: «Ой ты, матушка-голубушка, Где твоя да лисья шубушка? Одевайся да укладывайся. Почему, сама догадывайся. Удерем скорей отсюдова. Доберемся в ночь до Чудова, А оттуда до Кручинного, До отца до благочинного. Этим делом он заведует, – Он запрячет нас как следует!»

6

У Прова голова разбухла с перепою, А мужики уже бегут к нему толпою. «Пров!» – «Что такое?» – «Поп удрал!» «Шут с ним!» – «Потолковать хотели мы с тобою». «Про что?» – «А, стало быть, как страх нас всех забрал». «С чего бы так?» – «Худые вести». «Отколь?» – «Видали, говорят… Уж близко… Человек, примерно, этак в двести, Красноармейский к нам идет сюда отряд». «Так». – «Так-то так… А только, ежли, скажем, Нам ждать от них беды, то лучше мы… того… Уж мы тебя, голубчик, свяжем И как на главного зачинщика укажем! Терпи один за всех, чем все за одного». Вмиг с Прова Кузьмича похмелье все слетело, Взмолился Пров: «За что ж меня вы так?..» «За дело!..» «Ой, братцы, я ж…» «Молчи, не то…» «За что?.. За что?!» «Ребята, связывай, чего там!» «Он, вражий сын, с попом всю кашу заварил». «Он, пес! Не я ль вам говорил: Не верьте вы его о мужиках заботам? Нашли „заступника“. Тож – „общий антирес“!» «Нам, что ль, равняться с ним? Сыскались богатеи!» «Мы только что хомут господский сняли с шеи, А он… в хомут опять! У, толсторожий бес!» «Повесят вот тебя за все твои затеи!»