Туман. Авель Санчес; Тиран Бандерас; Салакаин отважный. Вечера в Буэн-Ретиро
Шрифт:
Все принялись смеяться над этой похвальбой, но, видя, что Мартин стоит на своем и уверяет, что сегодня же ночью они с Баутистой войдут в осажденный город, офицеры решили, что он сошел с ума. Брионес, который знал Мартина, пытался отговорить его от дикой затеи, но Салакаин не поддавался уговорам.
— Видите этот белый платок? — сказал он. — Завтра поутру он будет развеваться на этой вот палке над Лагуардией. Нет ли тут где-нибудь веревки?
Один из молодых офицеров принес веревку, и Мартин с Баутистой, не обращая внимания на увещания Брионеса, зашагали по дороге к Лагуардии.
Ночная прохлада постепенно остудила их пыл, и они взглянули друг па друга с некоторым удивлением. Говорят, что в древности готы имели обыкновение обсуждать свои дела дважды: один раз — в пьяном состоянии, а второй — в трезвом. Таким путем им удавалось соединить в своих решениях отвагу и осторожность. Мартин пожалел, что не последовал благоразумному готскому обычаю, но смолчал и даже, более того, дал понять Баутисте, что это один из самых радостных моментов его жизни.
— Ну что? Пойдем? — спросил Баутиста.
— Попробуем.
Они приблизились к Лагуардии. Не дойдя немного до ее стены, свернули налево по Девичьей тропе, вышли по ней на дорогу, ведущую к Эль-Сьего, пересекли ее и очутились у подножия холма, на котором расположен город.
Миновав кладбище, друзья вступили под деревья аллеи, опоясывающей городскую стену.
По их предположениям, они должны были находиться в том самом месте между Торговыми и Языческими воротами, о котором говорил им беженец из Лагуардии.
Так оно и оказалось. Они увидели в стене пробоины, которые служили лестницей, нижние были заделаны.
— Надо бы расколупать эти дырки, — сказал Баутиста.
— Гм! Долго прокопаемся, — ответил Мартин. — Становись мне на плечи, может, достанешь. Бери веревку.
Баутиста влез на плечи Мартина, а затем, обнаружив, что подняться дальше нетрудно, добрался до самого верха стены. Высунул голову над ее краем, увидел, что часового нет, и вылез на стену.
— Никого? — спросил Мартин.
— Никого.
Баутиста привязал веревку с петлей на конце к выступу на башне, и Мартин подтянулся вверх, держа в зубах палку.
Они крадучись вышли на узкую дорожку на стене. Ни стражи, ни часового — ни звука, ни души. Город словно вымер.
«Что тут происходит?» — подумал Мартин.
Друзья прошли по стене к другой стороне города. Такая же мертвая тишина. Никого. Без сомнения, карлисты бежали из Лагуардии.
Мартин и Баутиста были в полной уверенности, что город покинут. С этим убеждением они добрались почти до Торговых ворот и напротив кладбища и дороги в Логроньо укрепили на стене меж двух камней палку, привязав к ее концу белый платок.
Сделав это, они поспешно вернулись туда, где взбирались на стену. Веревка была на месте. Уже светало. Отсюда, сверху, было видно, как необъятна равнина. В свете занимающейся зари на ней уже обозначились темными пятнами виноградники и оливковые рощи. Свежий ветер возвещал близость дня.
— Ладно, спускайся, — сказал Мартин. — Я подержу веревку.
— Нет, спускайся ты, — возразил Баутиста.
— Ну, давай, не дури.
— Кто идет? — прозвучал в это самое мгновение оклик.
Ни один из них не ответил. Баутиста начал медленно спускаться, Мартин лег у самого края стены.
— Кто идет? — снова крикнул часовой.
Мартин весь так и вдавился в камни; раздался выстрел, и над его головой пролетела пуля. К счастью, часовой был далеко. Когда Баутиста очутился внизу, начал спускаться Мартин. Ему повезло — веревка не отвязалась. У Баутисты душа ушла в пятки, пока он ждал. Сверху донесся шум шагов, и на стене появилось несколько человек; Мартин и Баутиста спрятались за деревьями аллеи, окружающей город. На их беду, с каждым мгновением становилось все светлее. Они пробирались от дерева к дереву, пока не оказались поблизости от кладбища.
— Сейчас нам останется только одно: пуститься бегом у них на виду, — сказал Мартин. — Раз… два… пошли!
Они разом побежали. Прозвучало несколько выстрелов. Мартин и Баутиста достигли кладбища невредимыми. Оттуда они вскоре выбрались на дорогу к Логроньо. И, очутившись вне опасности, оглянулись назад. Платок все еще был на стене и развевался по ветру. Брионес и его друзья встретили Мартина и Баутисту как героев.
На следующий день карлисты оставили Лагуардию и укрылись в Пеньясерраде. Жители Лагуардии подняли белый флаг, и войско либералов во главе с генералом вступило в город.
Сколько ни спрашивали Мартин и Баутиста в каждом доме о Каталине, найти ее им не удалось.
КНИГА ТРЕТЬЯ. ПОСЛЕДНИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ
ГЛАВА I
Молодожены довольны жизнью
Каталина недолго оставалась непреклонной. Спустя некоторое время Мартин получил письмо от своей сестры. Игнасия сообщала, что Каталина уже несколько дней находится у нее в Capo. Сначала она не хотела и слышать о Мартине, но теперь простила и ждет его.
Мартин и Баутиста немедленно явились в Capo, и жених с невестой заключили мир.
Стали готовиться к свадьбе. Что за спокойствие царило здесь, в то время как там, в Испании, люди убивали друг друга! Крестьяне возделывали свои поля, а по воскресеньям, после мессы, они, принаряженные, в куртках, накинутых на плечи, сходились в таверну попить сидру или шли посмотреть, как играют в пелоту; женщины отправлялись в церковь, лица их были обрамлены черными капюшонами. Каталина пела на хорах, а Мартин ее слушал, как прежде в детстве, в Урбии, когда она запевала Аллилуйю.