Турнир
Шрифт:
– Вы меня не так поняли, госпожа Конкордия, - сказала она вслух. – Вопрос не в сексе как таковом, а в том…
– Что вы, мой коннетабль, любились с женщинами? – впервые улыбнулась Стрикс. – В этом дело?
– Да, - призналась Габи.
– Ну, я, собственно, к этому и веду. Еще коньяка?
Габи не заметила, как выпила свой бокал до дна. Все-таки полностью восстановить утраченный было контроль не такое простое дело.
– Да, спасибо, - поблагодарила она.
– У вас это случилось в первый раз? – спросила Конкордия, разливая коньяк.
– Да…
– А с мужчиной, уж простите мне столь интимный вопрос, вы спали?
– Да, - подтвердила Габи. – С мужчиной я спала, но пока только с одним.
В сущности, это даже не являлось ложью, ведь Источник явно не женщина.
– Понравилось?
– Да, - коротко ответила Габи, которой не хотелось вдаваться в подробности.
– Тогда, вернемся к женщинам.
«Да уж, давайте лучше о них!»
– В отличие от обычных людей, простецов, как называл их мой отец, - начала между тем рассказывать пожилая колдунья, - среди магов редко встречаются чистые гомосексуалисты, но зато бисексуальны едва ли не все колдуны. Во всяком случае, колдуньи. Так что, ничего страшного с вами, мой коннетабль, не случилось. Вы всего лишь оказались в нужное время в подходящем месте и в правильном настроении. Да и компания, хоть вы и не назвали имен, полагаю была именно та, что надо. Вот у вас все и получилось. Сожалеть здесь не о чем. Стыдиться, тем более. И, если вам все понравилось, то вознесите благодарение богам и добрым духам. Колдунам хороший секс не помеха, в особенности колдуньям. От него исходит не только телесное удовольствие, но и немалая польза для нашей магии. Ну, а за более подробными объяснениями я бы посоветовала вам, мой коннетабль, обратиться к книгам. На эту тему в последние полста лет не писал только ленивый…
[1] Пневмоника – владение Даром Пневмы.
[2] До положения риз (напиться, напоить и т. п.; разг. шутл.) - опьянеть до бесчувствия (букв. до того, что снял одежды — намек на библейский рассказ о Ное, который, опьянев, обнажился).
[3] Менады (др.-греч. «безумствующие», «неистовствующие») - спутницы и почитательницы Диониса. По одному из его греческих имен - Вакх - они назывались вакханками. Фиады («неистовые) - одно из названий вакханок, участвовавших в оргиях, проходивших на горе Парнас и посвящённых Дионису.
[4] Яшмовый мрамор – мрамор темно-красного цвета. Брекчии или брекчиевые мраморы - породы, состоящие из обломков, обычно окрашенных в разные цвета, сцементированных одноцветной основной массой мрамора.
[5] Стрикс - в классической античной мифологии птица дурного предзнаменования, продукт метаморфозы, которая питалась человеческой плотью и кровью.
Глава 6(1)
Глава 6. Август 1939
1. Габи
Идея поговорить с баронессой де Грамон оказалась не только правильной, но и продуктивной. Похоже, что в лице этой немолодой колдуньи Габи нашла наконец недостающую часть семьи. Своего дома у нее никогда не было, как не было и настоящей родни. Зато, став сестрой Триса, Габи обрела не только имя, колдовскую силу и богатство, но и старшего брата. Однако, учитывая обстоятельства их знакомства, глава клана Мишильер не мог считаться для Габи полноценной заменой матери и отца. Формально, разумеется, он являлся ее семьей, но чего-то ей в этом партнерстве все-таки не хватало. Чего конкретно, она, впрочем, не знала, и более того, не имея соответствующего жизненного опыта, Габи вообще не отдавала себе отчета в том, что ей, и в самом деле, чего-то недостает.
Однако, посетив этим вечером баронессу, она поняла наконец, чего ей так остро не доставало в этой вновь обретенной семье. Ей нужен был кто-то, кто мог бы взять на себя роль «старшей женщины». Не мать, разумеется, но, может быть, хотя бы тетка? У любой молодой женщины должен быть кто-то, - старшая родственница, родная сестра или близкая подруга, - с кем при нужде можно обсудить, как повседневные пустяки, так и серьезные жизненные проблемы. А Конкордию де Грамон даже просить ни о чем не пришлось. Она сама сделала шаг навстречу. Возможно, ей тоже нужен был кто-то, о ком можно заботиться и с кем приятно делиться жизненным опытом. Так что звонок Габи пришелся, как нельзя кстати, и для одной, и для другой. Тем более, что обе они были плоть от плоти клана Мишильер, - хотя Габи, как ни странно, даже в большей степени, чем Конкордия, - и обе являлись очень сильными колдуньями. Все-таки понять сверходаренную магессу легче тому, у кого и у самого сила Дара приближается к верхнему пределу. Поэтому не странно, что за разговором под коньячок засиделись они с баронессой далеко за полночь и расстались с явной неохотой, почувствовав друг к другу особого рода симпатию, какая возникает порой между «тетушкой в годах» и «молоденькой племянницей».
– Спасибо вам, дама Конкордия! – сказала Габи, уже стоя в дверях.
– Не о чем, мой коннетабль, - улыбнулась в ответ женщина. – Знайте, что я всегда к вашим услугам.
– Тогда, может быть, вы могли бы перестать называть меня «мой коннетабль»?
– Это невозможно, - покачала головой старая колдунья. – Даже, если бы вы были моей родной дочерью, я не смогла бы нарушить традицию. Вы Э клана Мишильер, этим все сказано. А вот меня, мой коннетабль, вы можете называть просто Конкордией. Мне это будет приятно.
– Я даже не знаю, что сказать, - честно призналась Габи, растроганная словами старой колдуньи. Как ни странно, здесь и сейчас, в этих стенах, наедине с баронессой де Грамон, она вдруг с облегчением почувствовала, что может не держать лицо.
– Не говорите ничего, мой коннетабль, - покачала головой женщина. – Со мной вы можете не прятаться за свой ледяной щит, хотя не думаю, что у вас это теперь когда-нибудь получится. Я имею в виду, не прятаться. Вы слишком далеко ушли по этой дороге, да и возвращаться вам не с руки. Коннетабль клана не может себе позволить дать слабину, тем более, показать эту слабость на людях. Так что вернуться к себе прежней – уж не знаю, какой вы были там и тогда, когда были маленькой девочкой, - вам, мой коннетабль, уже не удастся. Но, если вы сможете наедине со мной хотя бы иногда и на надолго опускать свой щит, вам наверняка станет легче переносить то давление, которое вы испытываете из-за своего положения в клане.
Что ж, эта женщина поняла ее куда лучше, чем можно было от нее ожидать, и объяснила то, что, словно бы витало в воздухе, но о чем Габи то ли не знала, то ли не хотела знать.
– Спасибо, Конкордия, - сказала она вслух. – Если позволите, я иногда буду заходить к вам на чашку чая или бокал коньяка. Мне это, и в самом деле … не повредит…
Разговор с баронессой де Грамон в какой-то степени ее успокоил. Однако сказать, что смятение чувств, охватившее Габи ранее днем, окончательно ее оставило, было бы большим преувеличением. И, разумеется, в таком состоянии нечего было и думать о том, чтобы просто напиться и уйти спать. Альтернатив безмятежному сну было, впрочем, и слишком много, если судить по «предложению», и слишком мало, если раскинуть умом. Можно было бы, например, продолжить начавшийся еще накануне загул. Вызвонить Марию или еще кого-нибудь из новых полуподруг, - кузину Эвы Сабинии графин дю Фе, например, - и удариться во все тяжкие. Слава богам, в столице – да еще и во время Турнира, - полно было ночных клубов, бурлесков, больше похожих на колониальные стрипбары и оттого работавших исключительно по ночам, и плебейских варьете с настолько вызывающе вульгарным репертуаром, что правительство вынуждено проводить там еженедельные облавы, которые, впрочем, не в силах искоренить это бесстыдство.
Еще можно было бы спуститься в самые глубокие казематы замка и заняться там делом, нетерпящим суеты. Магия – она ведь очень разная бывает. Иногда достаточно просто чего-нибудь очень сильно захотеть, и оно приходит к тебе, как какая-нибудь архимедова «Эврика», как божественное озарение или подарок великих предков. Но все-таки чаще хорошее колдовство – это, прежде всего, тяжелый труд. Талант и сила, разумеется, нужны – как без них! – но ими, как, впрочем, и магической интуицией, надо сначала научиться пользоваться. Взять хотя бы такое простое на вид, но крайне эффективное колдовство, как «Зеркало Лигейи[1]». Речь там идет не о количестве воды, из которой ты формируешь щит, - хотя и это, конечно же, не пустяк, - а о том, откуда ее взять и как увеличить силу поверхностного натяжения до такой степени, чтобы создать тонкое и достаточно большое по площади одностороннее зеркало, способное, одновременно, и отразить средней силы огненную молнию, например, «Дротик Роты[2]», и устоять под мощным ударом воздушного молота, именуемого «Кулак Борея».