У Южного полюса
Шрифт:
рукой. Когда же мы пробовали вытащить их оттуда палкой,
то они забивались в глубь узкого и темного гнезда, где
чувствовали себя в безопасности, или молниеносно улетали.
Если мы заглядывали в гнездо, то птицы обрызгивали нас,
иногда с большой силой, красновато-желтой дурно пахнущей
маслянистой жидкостью. Струя жидкости вылетала часто из
гнезда на расстояние пяти-шести метров. Этот способ защиты
использовал белый буревестник также и против поморника,
интересовавшегося его гнездами не меньше нашего. Такой метод
защиты широко распространен среди буревестников.
Почти в каждом гнезде мы находили по яйцу. Птицы эти
откладывают лишь по одному яйцу, совершенно белому и
величиной примерно с голубиное.
Если мы собирались фотографировать птицу, сидящую
в гнезде, то немедленно прилетал ее крайне взволнованный супруг,
опускался на какой-нибудь обломок скалы поблизости и начинал
оттуда отважно нападать на нас. После нескольких неудачных
попыток сфотографировать буревестника в гнезде и после того,
как мы загубили несколько пластинок, нам, наконец, удалось
сделать один удачный снимок. Однако сначала нам пришлось
с помощью топорика прорубить в сланцевом слое толщиной
в несколько футов отверстие, через которое свет падал на птицу,
высиживающую яйцо. Из этого фотоателье и вышел помещаемый
в книге портрет^ буревестника в гнезде.
На острове Йорк выводил птенцов также маленький черно-
белый буревестник (Oceanites oceanicus). Пока он еще не начал
откладывать яйца. Однако мы нашли прошлогодние замерзшие
яйца, а также множество мертвых птенцов, представлявших
разные стадии развития; были тут и только что вылупившиеся
птенцы и уже вполне подросшие птицы.
Oceanites oceanicus пользовался тем же методом защиты,
что и его белоснежный родственник; так же как и последний,
он неохотно подпускал к себе. Питался он мелкими
ракообразными. Равно неутомима эта птица в своем полете над снеговыми
полями и над великим, волнующимся океаном.
В первый же день мы собрали на острове Йорк 40 очень
красивых яиц белого буревестника и осторожно уложили их,
укутав ватой, в длинный, приспособленный к саням ящик.
На следующее утро я послал доктора Клевстада и лапландца
Муста на санях и с 12 собаками на Землю Гейки на поиски гнезд
буревестника с коричневой спинкой. Они вернулись, не найдя
гнездовья этой птицы, а между тем видели, как целые стаи их
летали на большой высоте между горными вершинами. Доктор
Клевстад привез из этой поездки на Землю Гейки хорошую
коллекцию лишайников. Она представляла ценность как таковая,
а, кроме того, приобрела особое значение благодаря находке,
сделанной доктором среди этих тайнобрачных.
Вскоре после своего возвращения доктор Клевстад занялся
сортировкой растений. Внезапно я увидел, как его обычно хмурое
лицо осветилось радостной улыбкой. Я понял, что произошло
что-то необычное, и порадовался вместе с доктором, когда он
показал мне крошечное черное насекомое, найденное среди оленьего
мха. Насекомое беспокойно ползало по блестящему куску жести
от консервной банки.
Я помнил, что в 1894 году, на блаженной памяти
«Антарктике» мы сами привезли в большом количестве самых
разнообразных представителей мира насекомых, которые потом часто
заставляли нас не только улыбаться. Но сейчас-то это было
не так. Прошло немного времени, когда и для меня стало
бесспорным, что сделано интересное научное открытие.
Позже доктор обнаружил еще два вида насекомых.
Насекомые одного вида имели серое туловище, красноватые лапки
и головку.
Спустя несколько дней я предпринял поездку на санях
в бухту Кресчент и в бухту Колбек, к юго-востоку от острова
Йорк, там, где открыл свободную от снега возвышенность. Бухта
Колбек тянется к юго-востоку от бухты Робертсон, являясь
ее рукавом.
На прибрежной полосе суши, покрытой огромными обломками
скал, мы сделали остановку. Несомненно некогда это была часть
области стока ледника Мёррея. Она тянулась в виде ущелья
из внутренней части континента, ограниченная с запада
огромным глетчером Мёррея, а с востока упомянутой раньше горной
цепью. В данном квадранте цепь эта образует как бы
демаркационную линию между базальтовыми и сланцевыми породами.
К северу, к западу и к югу горный хребет состоит из тех же
осадочных пород, что и остров Йорк; восточная и юго-восточная
сторона хребта образованы ноздреватым базальтом. Этот
последний, собираясь обрушиться на ледник Мёррея, застыл в
неподвижности, ледник же Мёррея в свою очередь передвинулся
на восток, оставив после себя широкое русло, чрезвычайно
отлого спускающееся к берегу. Это прежнее русло ледника имело
примерно милю в ширину и было полностью свободно от снега.
Вершины и крутые спуски восточного хребта, поднимавшегося
на 3000 футов, также лежали темными бесснежными пятнами