У Южного полюса
Шрифт:
на длинных ногах и с желтой плавательной перепонкой между
пальцами, часто летал в беспокойном одиночестве над ледяными
глыбами, но очень редко залетал на полуостров...
Вскоре после смерти Гансона я отправил экспедицию на санях
под руководством Колбека и Ивенса к утесам на южном берегу
бухты Робертсон на розыски птичьих яиц. Они вернулись в лагерь
2 ноября очень уставшими от тяжелой поездки.
Несколько дней пришлось им пролежать в палатке, так как
бурная погода не позволяла предпринять ничего существенного.
Шесть дней неистовствовал форменный ураган. В те дни тот же
самый шторм бушевал и на мысе Адэр; из всех штормов, которые
пришлось нам вынести, это был, пожалуй, самый страшный.
Колбек и Ивенс привезли из своей поездки интересный
зоологический материал, но птичьих яиц не нашли...
С начала ноября я регулярно посылал 2—3 человека на
возвышенность мыса Адэр, чтобы разглядывать оттуда ледовую
обстановку на севере.
Весна все больше приближалась. Солнце уже сильно
пригревало, и лед на суше и на море начал таять. С мыса Адэр можно
было отчетливо видеть на севере возникшие вдали во льду
небольшие разводья. Однако они скоро опять закрылись, и вновь
неподвижно распростерлась бесконечная белая равнина, преграждая
доступ к южнополярному континенту...
6 ноября 1899 года. Сегодня опять разразился сильный шторм
с юго-востока, вынудивший нас оставаться в домиках.
Фоугнер занят тем, что погружаете спирт и формалин образцы
морской фауны.
Доктор укладывает пингвиньи яйца в ящики, наполненные
солью. Яйца надо ставить острым концом книзу; они так
сохраняются лучше всего. В тени повесили рядами убитых и
ободранных пингвинов для замораживания.
Если что-либо произошло с «Южным Крестом», то с помощью
яиц и мороженой птицы мы сможем провести зиму относительно
благополучно. Я, например, охотно пробыл бы еще год на
южнополярном континенте.
Колбек ремонтирует собачьи нарты: они понадобятся для
запланированной мною поездки на розыски птичьих яиц в той
местности, где сильные штормы не позволили раньше добиться
эезультата.
Савио и Муст шьют перчатки из старых штанов и оленьих
шкур.
7 ноября. Снова сильный шторм. Температура поднимается,
гак что залежи гуано становятся совсем мягкими; проникающий
в домик запах аммиака оскорбляет наши органы обоняния.
Сегодня мы законсервировали 2000 пингвиньих яиц.
8 ноября. Сегодня рано утром Ивенс вышел на прогулку
и вернулся с красивой белой шкурой тюленьей самки. Погода
стоит прекрасная. Лапландец Муст сидит снаружи на льду,
греясь на солнце, и говорит, что он теперь ощущает близость
лета.
С мыса присылают донесение, что на северо-западе ясно видны
темные проходы во льдах.
9 ноября. С Мустом и 25 собаками я направился на юго-запад
от мыса Адэр. Доктор и лапландец Савио помогли нам пройти
кусок пути через тяжелые нагромождения льдов. Мы везли с собой
на санях в сложенном виде одну из парусиновых лодок.
У Двух Сестер доктор и Савио расстались с нами, а мы с
Мустом продолжали свой путь на юг по сравнительно хорошему
льду. Однако скоро нам преградили путь широкие разводья
во льду, и мы, растянув парусиновую лодку, устроили в ней
привал.
На севере в ледовых полях, где, по-видимому, происходило
сильное нагромождение льдов, стоял непрерывный глухой гул.
На следующее утро мы были на ногах с трех часов и,
захватив сани, инструменты, провиант и собак, продолжали свой
путь на юг, переправляясь через разводья. Великое множество
– белых буревестников летало у скалистых обрывов, составляющих
и здесь северную границу полярного континента.
Взрослые птицы разыскивали и приводили в порядок свои
старые гнезда. Родителям приходилось отгонять молодежь от
родного очага с тем, чтобы они подбирали себе на обрывах
подходящее место для устройства собственного жилья.
Хлопанье крыльев и громкий птичий щебет не умолкали.
Шум продолжался всю ночь. Наш интерес был в такой степени
возбужден, что не могло быть и речи о сне.
Так лежали мы на дне маленькой парусиновой лодки; под
нами трещал лед, а мы в это время вели зоологические
наблюдения над птицами, громоздившимися над нами на скалистых
обрывах.
В светлую весеннюю ночь нам требовалось мало отдыха.
Природа как будто устроила так, что «зимняя спячка», в кото-
рую мы были недавно погружены, летом делала сон излишним.
И действительно, отдыхали мы только часа три, затем вновь
направились к югу.
10-го числа, в первую половину дня, мы натолкнулись на
двух белых тюленей-самцов, ожесточенно дравшихся между
собой. Они наносили друг другу страшные удары клыками,
проникавшими сквозь слой жира до мышц; раны широко зияли.
из них хлестала кровь.