У Южного полюса
Шрифт:
полный отчаяния, бросается в холодные волны с тем, чтобы
после этого присоединиться к своим родичам в сверкающей
безупречной белизной манишке.
Птицы, которые не были непосредственно заняты
высиживанием яиц, отправлялись компаниями по 50—100 штук к воде,
чтобы раздобыть корм, окунуться или порезвиться.
2 ноября мы нашли первое яйцо пингвина. Промежуток
между откладыванием первого и второго яйца составлял обычно
два-три дня. Яйца были белого цвета, длина их в большинстве
случаев равнялась 5—8 сантиметрам, поперечник их составлял
4—5 сантиметров. Скорлупа довольно толста, с внутренней
стороны зеленовата. Желток сравнительно с обильно
представленным белком, невелик.
Не забуду я день 3 ноября, когда Муст появился перед нами
с собранной им кучей яиц. Теперь у нас к обеду будут свежие
яйца. Лишь тот, кто месяцами был вынужден питаться
консервами, может понять, как мы жаждали наступления того времени,
когда пингвины станут поставлять нам свежие яйца. Гансон,
бедняга, все мечтал о весне и о птичьих яйцах, от которых
он ожидал укрепления сил и выздоровления.
И нас также снедало нетерпение! По мнению врача, ак раз
пингвиньи яйца были нам настоятельно необходимы. Тем не
менее в то утро он просил еще воздержаться от их потребления:
доктор как раз был занят изучением нашего пищеварения и
кровообращения.
Он брал у нас кровь и для этой цели колол ланцетом так,
что она брызгала, затем изготовлял из выступившей крови
прекрасные микроскопические препараты, подсчитывал красные
кровяные тельца и записывал результаты. Наш пульс доктор
регистрировал с помощью сфигмометра2; аппарат закреплялся
над артерией и точно и наглядно вычерчивал неправильности
в работе сердца на полосках бумаги, закопченных на лампе.
В заключение он проверял деятельность легких. При этом нам
требовалось дуть что есть силы в резиновую трубку,
соединенную с металлическим цилиндром, на котором были нанесены
деления.
Все эти и многие другие детальные исследования доктор
проводил как раз в это время; данная работа поглощала его целиком
и полностью. Доктор считал, что если он разрешит сейчас
людям есть яйца, то эксперименты его потеряют свою чистоту.
Я, однако, не счел нужным пойти ему навстречу. Как только
на стол были поданы сваренные всмятку яйца, доктор
присоединился к прочим и с такой же быстротой стал их поглощать.
Свежие яйца вносили не только приятное разнообразие в
питание; они означали также пополнение на будущее наших
продовольственных ресурсов. Ежедневно собирали мы как можно
больше яиц и засаливали их впрок.
Если с «Южным Крестом» что-нибудь случится, то нам
придется, быть может, просидеть на новом континенте лишних один-
два года против запланированного времени, причем наше
питание в таком случае станет весьма скудным. Мы уже прекрасно
знали, на что можно рассчитывать во время антарктической
зимы; ничто нас так не страшило, как однообразная диета из
консервов.
Пингвиньи яйца были неплохи и очень нравились нам.
Однако я не уверен, что пингвины по вкусу своих яиц могут
соперничать с курами. Яйца пингвинов, как и сами птицы, были
слишком жирными и отзывали ворванью.
Когда нам приходилось есть самих пингвинов, имеющих ча-
tTO под толстой кожей до полудюйма сала, то мы сперва их
обдирали и затем вешали тушки снаружи, чтобы они вымерзли.
После этого кипятили их в уксусе, пока слой белого сала не
отставал и не начинал плавать на поверхности воды.
Но вкус пингвиньего мяса, подвергшегося только варке, был
все-таки очень неважен. Поэтому мы дополнительно жарили
мясо с маслом на сковороде. При всем том, мясо все еще имело
привкус ворвани и, несмотря на длительную кулинарную обработку,
оставалось жестким. Приятным на вкус его, во всяком случае,
нельзя было назвать.
Первые пришельцы уже сидели в своих гнездах две недели,
а новые путники все продолжали появляться и селиться меж
камней. Лишь с трудом, распихивая в стороны пингвинов,
расположившихся на земле тесными рядами, могли мы
себе прокладывать путь.
Места их расселения напоминали улицы, заполненные
озабоченными делами людьми в черно-белых одеждах. Между рядами
гнезд проходили вдоль и поперек неширокие улицы. Улицы были
настолько узки, что занятые высиживанием яиц пингвины могли
клювами доставать друг друга. И они непрерывно цеплялись
через улицу друг к другу, совсем как это делают настоящие
люди.
Промежутки между приемами пищи были у пингвинов очень
велики. Свои гнезда они не только тесно располагали на берегу
в нескольких футах над уровнем моря, но и в более высоких
местах. Я находил на мысе Адэр отдельные семьи пингвинов
в гнездах на высоте примерно в 1000 футов. Поскольку они
летать не умеют, а по суше подвигаются довольно неуклюже,
проходит, естественно, много времени, пока они проковыляют
вниз с крутого откоса возле мыса и снова вскарабкаются на