У Южного полюса
Шрифт:
барометре. Это, подлинно, дни испытания. Не знаю, как бы мы их
перенесли, не будь с нами Савио.
25 января. Шторм держится, но как будто слабеет.
Весь облачный покров равномерного светло-серого цвета.
Где при такой погоде может сейчас находиться «Южный Крест»?
В прошлый раз, когда в этом месяце стояла примерно такая же
погода, мы с «Южным Крестом» были на 66°16' южной широты.
Гигантские буревестники улетели в сторону моря,—отсюда
я заключаю, что погода изменится к лучшему.
Около полудня ветер внезапно улегся.
Во второй половине дня Фоугнер при тихой погоде выловил
с глубины 15 сажен очень красивую губку.
Шесть часов вечера. Полный штиль. Снегопад. С
прекращением шторма взрослые пингвины возвращаются к своим гнездам
и ободряют молодежь по мере сил. По-видимому, во время бури
они держались в воде; оставаться на мысе было в эти дни прямо
жутко. Не знаю, право, кому пришлось хуже—пингвинам
или нам.
Сегодняшний день мы употребили на то, чтобы составить
реестр всем нашим продовольственным запасам.
Доктор Клевстад содержит продовольственный склад в
образцовом порядке и может мгновенно отыскать все, вплоть до самого
маленького предмета.
26 января я пустился в путь в сопровождении Савио, чтобы
собрать образцы фауны на берегах бухты Робертсон; каждый
из нас плыл в отдельной лодке.
В момент отъезда стояла прекрасная погода, и лодки быстро
заскользили по зеркальной поверхности бухты. Вода лежала
так тихо и неподвижно, что жаль было возмущать чудесную
кристально чистую влагу ударами весел.
Савио положил позади себя в лодке пса Бурмана, в моей
лодке роль балласта играл захваченный нами провиант.
Вскоре мы достигли того берега или склона, на котором
пытались укрыться во время первой поездки на санях. Здесь
высадились и осмотрели запасы продовольствия, оставленные
в прошлый раз.
Едва мы успели покончить с этим делом, как я заметил
на снегу, покрывавшем склон, следы чьих-то лап, скорей всего
собачьих. Однако они показались мне чересчур маленькими,
да и по рисунку мало похожими на следы самоедских собак.
Следы шли с севера и проходили по таким крутым местам,
где собака не могла бы поставить лапу.
Мы внимательно изучили следы и нашли, что они тянулись
с полуострова и по этому признаку могли бы, по-видимому,
принадлежать одной из наших собак. Однако у нас не было
ни одной собаки с такими маленькими лапами —и все собаки
были в лагере налицо.
Быть может, это одна из тех собак, которые отстали во
время нашей последней поездки на санях? Возможно ли, что
собака нашла себе лучшее местопребывание, чем мыс Адэр?
Что же все-таки это за пес, который предпринял в одиночку
такое странное и, по-видимому, бесцельное путешествие по
скалам?
К югу следы вели в направлении бухты, затем они
поворачивали к леднику, недоступному с моря для человека. С помощью
своего прекрасного бинокля я мог разглядеть, как следы
поднимаются далеко вверх по леднику.
Действительно ли это следы одной из тех отставших собак,
которых мы при последней поездке на санях предоставили
собственной участи? Большинство из них, пытаясь следовать за
нами, погибло*.
Пройдя по этим следам так далеко, как могли, и убедившись,
что они не поворачивают обратно на мыс Адэр, мы снова
занялись собиранием образцов. На базу возвращались
великолепной ночью, залитые тончайшими переливами синего, зеленого,
желтого и красного цвета.
Лодки быстро скользили от ударов весел. Скоро мы
оказались опять у склада, оставленного на месте былого убежища,
и здесь решили сделать передышку. Лодки вытащили на сушу,
извлекли продукты и расположились на отдых, каждый в своей
лодке.
Я с большим трудом пролез через маленькое отверстие
лодочного дека на дно лодки и с наслаждением вытянулся во всю
длину, укрывшись парусиной, как вдруг услышал ужасный
незабываемый крик. Это кричал Савио:
— Лавина, лавина! Вылезай, вылезай!
В тот же момент моя лодка испытала легкий толчок, и затем
послышался оглушительный грохот.
Высунув голову из-под дека, я увидел рядом со своим
суденышком рухнувшую лавину и много принесенных ею тяжелых
камней.
Я стал оглядываться кругом. Дышать было почти
невозможно. В воздухе стояло густое облако снега, и самый воздух стал
плотным и тяжелым. Все это было делом секунды. Снеговые
массы и обломки скал пролетели с грохотом дальше в море,
взметнув столбы воды.
— Все обошлось лучше, чем я думал,—крикнул мне Савио
с какого-то пригорка, на который он вскочил в последнюю минуту
* Происхождение этих следов так и осталось невыясненным.
Услышав катившуюся с горы лавину и увидев летящие
впереди обломки скал, Савио толкнул мою лодку с тем, чтобы она
очутилась на воде и тем самым спасти мою жизнь. Неизвестно,
оказалась ли лодка с моей персоной слишком тяжелой или она
примерзла к почве, но достоверно лишь то, что у Савио не было