Учитель Истории
Шрифт:
— А вы узнали, почему воры взяли только две вещи из четырех? — как бы между делом спросила Вера.
Пока я давал волю царившему внутри меня негативу, она распаковала привезенные продукты и сейчас нарезала хлеб для бутербродов.
— С чего вдруг такая заинтересованность? — насторожился я.
— Расслабься. Я же женщина, женщинам свойственно любопытство. К тому же я имею право знать, чем увлекается мой муж. А в том, что ты увлечешься историей пропавшей коллекции, можно было и не сомневаться. Я прочитала в интернете, о чем пишут в прессе, что говорит полиция… Они вообще ерундой занимаются, ведь так? Никто так и не объяснил, почему пропали только две вещи.
— Потому что именно они имеют значение для истории Младовского края, — ответил я, думая о своем. — Остальные предметы не так интересны, не считая того, что все они — часть одной коллекции. А громобои интересуются именно историческими реликвиями.
— Ага, то есть, деньгами они не интересуются?
— Какими еще деньгами?
Кажется, разговор ушел от основного русла. Русла. Бррр…
— Но они, эти предметы, ведь дорого стоят? — продолжала гнуть свою линию жена.
— Немало.
— Получается, вашим громобоям деньги не нужны? Раз они не взяли такие дорогие вещи. Или…
— Или? — я выжидательно задрал голову, глядя на Веру снизу вверх.
— Любимый, ты меня разочаровываешь. Это же очевидно! Вор был один.
— Один?
Но тут и до меня начало доходить.
— Ну да, один. Раз он взял самое ценное из того, что смог унести. И самое легкое. Согласись, в одно лицо тащить доспех весом в пятнадцать кило или здоровенный оклад для метровой иконы не очень сподручно. Да и шумно.
— Ну да, эти железяки так просто не утащишь. Я видел их: тяжеленькие фиговины. То есть, ты думаешь… — я не договорил, пораженный внезапной догадкой. — Блин! Ну я и раззява! Нам нужно ехать!
— Куда? — Вера так удивилась, что даже не успела рассердиться. — Ты с температурой!
— Плевать. Это не терпит.
— Пока я здесь, не одному тебе судить…
— Ну любимая! — взмолился я. — Неужели ты думаешь, я стал бы подрываться просто так! Вопрос очень важный!
— Ладно, — наконец согласилась она. — Споря с тобой, больше времени потеряем. Только я поведу. В твою машину все равно не сядешь. Вы же в ней болото устроили! Сейчас там, как в избушке у у бабушки Зимы: все в инее и потолок ледяной. Ее нужно обогревать и сушить…
— Вечером обогрею.
— …и еще царапина на двери. Ты звонил в страховую?
— Неа, — я спешно натягивал сухой свитер. — Некогда было.
— А когда я бампер на парковке поцарапала, трое суток мне плешь проедал…
— Вам чего? Как вы вообще адрес нашли?
В дверях Жениной квартиры в недружелюбной позе стоял доктор Еремицкий. Окинув нас хмурым взглядом, он ровно на секунду задержался на Вере — и снова вернулся ко мне.
— Как он, Лев Александрович? — место ответа спросил я.
— Как, как… Тело пляшет качучу. Температура, плохо ему.
— Адрес мы в школе узнали, — зачем-то вставила Вера, хотя было очевидно, что Еремицкому плевать, и спросил он исключительно для проформы. — А я его жена. В смысле, Филиппа жена.
— Да я понял, что не Жехина. Ох, я с ним намучился ночью. Лежал, дергался, нес какую-то ахинею. И так часа три с перерывами. Я температуру сбил, сейчас спит.
— Не сплю, — отозвался слабый голос из глубины жилища. — Филипп, заходи. Кто там с тобой?
— Только что спал! — всплеснул руками доктор. — Как ты меня достал, Шиз!
Мы разулись и прошли в комнату. Там, на небольшом разложенном диване почивал Евгений свет Валерьевич. Выглядел он, на удивление, неплохо. По крайней мере, для человека, всю ночь мучаемого приступами. Тот же Еремицкий, с его отекшим лицом и массивными кругами под глазами, казался куда более подходящим кандидатом на получение больничного листа.
— Не ругайся, Лева, — примирительно ответил учитель, при нашем появлении попытавшись принять сидячее положение. — Я же не специально. Спал только что, честное слово… Ой…
Это он заметил Веру.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась та, пока я мимоходом осматривал обстановку. — Я Вера. Жена вот этого оболтуса. А вы, стало быть, Евгений?
— Он самый, — манерно отозвался Женя, выпростав из-под одеяла тонкую руку. — Филипп говорил, что у него красивая жена, но я и подумать не мог, что вы настолько прекрасны.
— Он, видимо, бредит, — не удержался я, за что получил испепеляющий взгляд от моей благоверной. — Надо было завтра приходить.
— Напротив, — возразил Женя. — Я очень рад вашему визиту!
— Узнать бы только его причину… — процедил Лев. — Правду говорят, что некоторые старятся раньше, чем успевают начать взрослеть. Вы как малые дети, оба: ты сам, Лазарев, как себя чувствуешь?
— Нормально я себя чувствую, — ответил я. — Мы пришли по одному конфиденциальному вопросу.
— Вот как, — уважительно протянул доктор. — Мне выйти?
— Даже не знаю… — я и вправду задумался, но тут в разговор влез Женя, которому, видимо, очень понравилась моя жена:
— Вы знаете, Вера, ваш муж буквально спас мне жизнь. Сам бы я ни за что не выбрался из того оврага.
— Да вы что? — заинтересовалась Вера. — И как же так вышло, что вы оказались в овраге?
— Там было очень высоко, — охотно пояснил этот идиот. — Когда произошел взрыв…
Я постарался как можно незаметнее пнуть диван, но не вышло: жена снова повернулась ко мне и, глаза ее горели пламенем преисподней.
— Ах, там еще и взрыв был?
— Да, взрыв. В лед была вморожена взрывчатка. Я своими неосторожными действиями вызвал детонацию. Филипп предупреждал, чтобы я не трогал леску, но я не послушался. Это была большая глупость.