Умножители времени
Шрифт:
Глупцы! Правда, немка была очень хитра и сумела обмануть ожидания даже
Сен-Жермена. Поздно он раскусил её. Да! Кроме её личных ужасных грехов,
она притащила в Россию европейский либерализм и посадила в разбитую
русскую телегу. И погнали её дураки и подлецы по русскому бездорожью,
кривляясь и улюлюкая. И сейчас у вас так: ну, надели лайковые белые перчатки
ваши мироеды и взяточники, напудрили наколки. И давай врать и воровать! Я
ведь слежу.
прошлое! Ох, я что-то разнервничалась...
– она, наконец, улыбнулась.
– Старик Иоганн говорил мне в мои юные годы: "Если твоя жизнь,
Лизонька (я тогда была Лизой, А Дана Катей) сложится удачно, будет долгой,
ты сможешь много путешествовать, будет много впечатлений, интересных
знакомств". Ерунда! "Во многом знании много печали". Надоедает любая
экзотика. За всем следует пресыщение!
– Да...
– рассеянно вторил Глеб Сергеевич.
– нужен родной очаг, уют,
тишина.
Мона не обратила внимания на эту банальность и продолжила, уже явно
79
утомлённая.
– Порой так быстро бежало время, что я чувствовала, да и сейчас
вспоминаю и воспринимаю себя девочкой и старухой одновременно. Любое
свежее восприятие сразу раздавливается опытом. И поэтому трудно,
невозможно оценить, выделить главное...
Они ещё поговорили немного, Мона очень заинтересовалась рассказом
Глеба о его увлечении нумерологией и астрологией, и спросила на прощание:
– Такой, как я можно построить астрологический прогноз?
Такой вопрос крайне смутил Глеба, он не знал, что ответить. Мона
помогла ему:
– "О, тщета и недостоверность многих знаний моих", - взмолился Фауст.
Глеб ушел. Ушёл, чтобы с нетерпением ждать следующей встречи нового
рассказа от этой Моны-Лизы, искренне переживающей за Россию, страну,
почувствовать которую родиной у ней не было времени за триста лет жизни!
Открыться им с сестрой было невозможно нигде, тем более на "Родине". А ведь
они - Свидетели. Если прочие "живые" тайны умирали, или гасли, или
перевирались за пятьдесят-семьдесят лет жизни человека-свидетеля, человека-
очевидца, то как было бы важно "прочесть", не торопясь "прочесть"
свидетельство исторического путешествия длиной в триста лет.
Она не казалась уже ему просто молодой дамой, но и не увядшей,
бескровной с тусклыми глазами старухой древней. Казалась молодой
интересной женщиной с тайной (да, Моной-Лизой!), но иногда то "пиковой
дамой", то Валькирией, то Артемидой. Была ли она обольстительной? Нет, но
могла бы быть, если б захотела. Была ли обаятельной? О, да! Но более всего
подходит ей "пленительная"! Тебе, Глеб, дали возможность побывать в плену у
Валькирии!
...
– Добрый вечер, графиня!
– улыбаясь, Глеб сел к Моне в машину.
– Я
80
соскучился по крутому подъему!
– Добрый, сударь! Последняя фраза хороша, а графиней называть не
нужно. Мне нравится "сударыня".
– "Сударыня" отдает галантным менуэтом с поклонами,
расшаркиванием...
– И что же вы не поклонились "графине"?
– она закурила.
– "Сударыня"
созвучно "Судьбе" и "Суду", - глаза сузились, как жало.
– Но первое слово - милое, второе - торжественное, третье - грозное.
– Как небо, как время.
Когда они вошли в дом, хозяйка предложила познакомиться немного со
старой частью замка.
– С удовольствием, - живо отреагировал гость.
В этой части пахло по-другому, по-другому распространялся звук, там
был свой микро-макроклимат. Свой дух.
– Там, - она показывала рукой, - хозяйственная часть. Там - моя
лаборатория, там - мой подземельный лабиринт.
– Как у отца?
– Что вы! Я - его скромная ученица, но упражнения в алхимии мне
необходимы. Да и под землей мне хорошо! Нет, туда мы пока не пойдём, а
пойдём в хозяйственные залы. Она открыла тяжелую дверь.
– Ох, надо же, - воскликнул Глеб.
– Другой запах! Тянет запахом
свежеиспеченного хлеба... и... солода, ячменя. Пивом пахнет!
Хозяйка рассмеялась. Они вошли.
– Это мои верные помощники, Христина и Август.
Глеб поздоровался с пожилыми, опрятно одетыми людьми. Они ответили
поклоном.
– Они глухонемые. Муж и жена. Со мной они уже почти пятьдесят лет.
Ничего обо мне и сестре не знают лишнего. У них природное достоинство слуг
– не любопытствовать. И много других достоинств. Например, Христина -
81
лучшая в мире стряпуха, а Август - лучший пивовар Европы. Они - немцы, а
мы в Чехии. Вот там за дверью - наша небольшая пивоварня. У меня есть сотня
маленьких секретов изготовления пива: от бродильни, дрожжей и затора до
охмелённого сусла, фильтрации, резания и экстрактивности.
Глеб оценил глубину познаний и умений.
– Забот по дому и саду у моих помощников много. Им запрещено
общение с внешним миром. Я все необходимое сама организую. Но когда им
исполнится семьдесят, я дам им большую пенсию и отпущу. Я уже купила им в