Ушастыи? призрак
Шрифт:
— Переодевайся в цивильное, — скомандовала она, — я прихвачу коньяк.
— И куда мы намылились?
— В аббатство. Святым сестрам язычество проповедовать.
— А меня осиновым колом не проткнут? Я же вроде мертвая лежу...
— Поэтому и говорю — пойдем как цивилы. Вроде по оргмоментам перетереть. А заодно, может, и сагитируем на завтрашние безобразия. Траву у алтаря выкосили, лодки рыбаки дадут.
— Читерство, — в сомнении протянула я.
— Вся наша жизнь — читерство.
— Тебя-то он как уговорил? — я изумленно покрутила головой. Повороты от "резко против" до "резко
— Не знаешь, как он уговаривает?
— Погадал, — сообразила я, — И что выпало?
— Если отбросить всю шелуху и иносказания... не исполним волю неведомой хтони, которая засела в алтаре, ни один из нас из леса не выйдет. А волю она выразила предельно ясно.
— Жертвоприношение? — тихо, одними губами спросила я. Маэва не шевельнулась, что уже само по себе было ответом. — Может, обойдемся курицей?
— А тебе птичку не жалко? — съязвила подруга. И вдруг хулигански подмигнула, — Не грусти, прорвемся. И я вот сильно сомневаюсь, с кем труднее будет — с хтонью или с Ровеной.
— Я даже не сомневаюсь. Коньяк-то хоть хороший?
— Обижаешь? — Удивилась Маэва, — Old Barrel. Улетная вещь. Надо бы гаже, да некуда. В самый раз для наших политических противников.
— Так и самим же пить!
— Слушай, Прекраснейшая, ты вот два часа назад спокойно и с редким достоинством умерла за родину. А выпить за нее плохой коньяк, значит, слабо? Ну, лей на землю. Только аккуратно, по рукаву. Чтобы не заметили.
...Белые ночи в здешней местности заканчиваются числа десятого, к середине месяца уже вполне себе темно.
Мы брели по лесу, ориентируясь скорее на мифическое внутреннее чутье, чем по звездам. Навигатор работал только в режиме фонарика, ну и — посмотреть карту. Толку с него было немного.
Наткнувшись на лагерь Шервудских разбойников, мы слегка сориентировались, сообразив, что взяли немного правее.
Парни честно попытались нас ограбить, но, разглядев, что мы несем, гадливо плюнули и резко передумали.
— Может, хотя бы изнасилуем? — Внес предложение Малыш.
Глаза Маэвы нехорошо и предвкушающе блеснули...
— Без меня, — открестился главарь банды, здоровенный парень с дубиной, похожей на троллью и модельной стрижкой из барбершопа. — Валяй. Ты гайды видел? Как изнасилование отыгрывается? Час читаешь ей стихи о любви. Если к концу процесса по морде не схлопочешь и дама не попытается удрать — значит, по согласию было...
— Да ну на фиг, — Малыша аж передернуло, — лучше уж аутодафе.
— Устроим, — сощурилась Маэва, — по квесту не было, но лично для вас расстараемся.
С трудом отмотавшись от галантных разбойников, которые наперебой рвались проводить "леди" до святой обители, мы, наконец, выбрались через плотные кусты орешника на тропу, ведущую прямо к аббатству.
Из-за облаков выкатилась серебряная тарелка. Острые "зубы" каньона на фоне неба образовали причудливую лестницу в небо, казалось, она ведет прямо на луну.
— Красиво, — вздохнула Маэва. — В городе такой луны почему-то не увидишь. Хотя — вот ведь странность, луна-то одна.
— А ты часто в городе на луну пялишься?
— Скажешь тоже. До койки бы добраться вовремя, не вырубиться раньше, — Маэва вздохнула. —
— Пророческие? — Уточнила я. — Ну, как бы... при твоем даре это нормально. Нет?
Подруга помотала головой:
— Не, не то. Они бывают обычные, пророческие и левые. Которые показывают то, что должно произойти, но не произойдет никогда.
— И... что ты видела на этот раз? — Я спросила ее через силу. Почему-то стало нехорошо, даже страшно.
— Твою свадьбу. Тебя в белом платье, с фатой, букетом... Лимузин, все дела. Жениха видела только со спины, а тебя отчетливо. Ты была довольна. Не сказать, чтобы вот прямо счастлива. Но, определенно, довольна.
— И что в этом такого удивительного? — Не поняла я.
— Ну, Ранька! Левый же сон. Левый, а не пророческий. Я их различаю. Не спрашивай — как, все равно не объясню, только это не перепутаешь. Как не спутаешь сладкое с соленым.
— То есть, ты мне пытаешься сказать, что этого не будет? — Маэва выглядела так виновато, что мне стало смешно. — И что, я вот прямо сейчас должна пойти и с горя утопиться? Не бери в голову. Мало ли что тебе там показали по твоему личному каналу. Может быть, я просто решу, что пышная свадьба с лимузином мне никуда не упала, а деньги лучше потратить на романтическое путешествие. А, может, не стану регистрировать отношения, чтобы не нервировать папиных юристов. А, может, у меня не будет ЭТОЙ свадьбы, а будет какая-нибудь другая. Например, я выйду замуж за шейха из Эмиратов и церемония пройдет по обычаям его родины. Миллион вариантов, почему тебе надо циклиться на самом мрачном? В любом случае, даже если я уйду в монастырь, кто сказал, что мне там будет плохо? Может, это как раз то, что мне нужно?
За разговором мы не заметили, как перед глазами нарисовалась довольно кривая стена обители. Монахи не сильно не заморачивались строительством: воткнули по периметру несколько деревин, попарно, между ними накидали всякого лесного мусора и украсили все табличкой: "Каменная стена — 3 метра шириной. Таран не возьмет!" Оставшуюся границу просто обозначили веревкой и написали: "Такая же стена".
— Неплохо отстроились. Неприступненько...
— Ну, если тебя интересует, как их вынести, то могу сходу предложить пару способов, — скромно сказала я. — Например, вон с той сосны через стену десантироваться. Или огненной магией фейри ворота поджечь. На них же не написано, что железные. Значит — деревянные.
Маэва фыркнула и забарабанила в символическую калитку. Ответили ей не сразу, а когда ответили — голос был мужской и заспанный:
— Кого Господь принес?
— Сами пришли! Группа Мастеров!
— Пароль! — потребовал проснувшийся голос.
— Две по ноль-пять! — рявкнула Маэва.
И нас, конечно, немедленно впустили. Ворота, что характерно, сторожили два гоблина в рясах, но с мечами. Наверное, крещеные...
Изнутри аббатство святой Илларии впечатляло не меньше — за кусты был загнан даже не джип, а микровтобус — и замаскирован веточками. Прямо по центру водружен Святой Крест, откованный с большим искусством и любовью, и вот нисколько, ни на полпальца не похожий на кладбищенский. За крестом располагались кельи... то есть, палатки.