Утро вечера мудренее
Шрифт:
Синицыну в голову неожиданно пришла счастливая мысль.
– Агафья Сидоровна, - умильно проговорил он.
– У нас скоро турнир кавээн будет, так мы хотим пригласить вас почетным участником.
– Кто это - мы?
– Мы, пионеры четвертых классов.
– А чего мне делать там, на турнике вашем?
– сварливо спросила она.
– Не на турнике, а на турнире, - поправил Макар.
– Это соревнование такое: кто больше всех знает.
– А-а, - протянула она, смягчаясь.
– Дело хорошее.
– Вот-вот, - подхватил с невинным видом Синицын, чинно проходя мимо нее и держа за руку Гошу.
– Потому и говорят, что вы все на свете про всех знаете.
– Ах ты сморчок!
– вскипела Кобра.
– Значит, я сплетница?
Растопырив руки, она кинулась на Синицына, но было поздно. Ребята бросились наутек. Сзади долго слышались крики Кобры.
– Куда же ты спрятал человечка?
– спросил Гоша, отдышавшись.
– Я тоже хочу этот фокус показывать.
– Никакой это не фокус, - мрачно сказал Синицын.
– Волшебство одно, понимаешь?
– Жмешься, значит?
– скривился Шурубура.
– Ладно, попросишь и ты у меня что-нибудь. Мне отец обещал фонарик круглый достать, на сто метров бьет, даже посмотреть тебе не дам. И мороженое твое фокусное не надо: ешь, ешь, а в животе пусто.
– Это потому, что ты жадный, - упрекнул его Макар.
– А фонариков таких я могу хоть десять штук достать.
– Ха-ха-ха...
– начал было издевательским тоном Гоша, но поперхнулся. Синицын протягивал ему сверкающий новый фонарик.
– Тот самый... на три батарейки!
– Гоша вытаращил глаза. Схватил его и начал осматривать. Нажал кнопку - и ослепительный сноп света ударил в сгущающуюся темноту.
– Мечта, - сказал Гоша унылым голосом.
– Бери насовсем, - разрешил Макар.
Гоша поднял на Синицына совершенно счастливые глаза.
– Правда?
Потом он вздохнул:
– Эх, жалко, батареек нигде не достать. А эти скоро сядут...
– Сколько надо?
– спросил Макар лениво. Шурубура зашевелил губами:
– Шесть! И две лампочки.
Получив все это, он упрятал дары поглубже в ранец и окончательно поверил, что Макар Синицын - могущественный волшебник: даже батарейки достал, а их в магазинах никогда не бывает!
– Я волшебник Кара-Чунг, - глухим голосом привычно говорил Синицын.
– Что захочу, то и сделаю. Ты понял, Шурубура?
– Понял, - прошептал Гоша.
– Теперь я верю, что есть волшебники. А раньше не верил, потому что никогда они не появлялись, сколько я ни просил. Думал, брехня все это, одно кино.
Он долго молчал, вздыхая, потом начал допытываться:
– А вот этот дом ты можешь перевернуть вверх тормашками? Сделаешь так, чтобы у меня выросло шесть рук?
– Зачем тебе шесть рук?
– удивился Макар.
– А вот если Коляша полезет ко мне, я ему ка-ак дам! Пока он двумя руками, я ему шестью...
Долго сидели в этот вечер Синицын и радостный Шурубура. Наконец с балкона раздался певучий голос:
– Го-оша! Где ты?
– Я здесь!
– гаркнул Шурубура и направил прорезавшийся ослепительный луч света на балкон.
– Мам, я тебя вижу, а ты меня нет!
– Не балуйся!
– мама Шурубуры прикрыла глаза руками.
– Иди скорее домой. Ужинать пора.
Гоша с грустью повернулся к Макару.
– Ну, я пошел... Зовут.
– Приходи ко мне завтра, а?
– предложил Синицын.
– Будем вместе играть. У меня лото есть! И кубик Рубика...
Гоша так и подскочил.
– Да ну!
– но тут же насупился.
– Не пустят. Пока все уроки не выучу, не выпускают. Да еще проверяют.
– Уроки?
– протянул Макар удивленно.
– Уроки... Хочешь никогда не учить уроков, а знать всегда на пятерку?
– Спрашиваешь! Еще давно, с первого класса мечтаю.
– Ну так иди ложись спать, - Синицын лукаво прищурился.
– Утро вечера мудренее.
Гоша приблизил свое лицо к лицу Синицына. Его глаза блестели, как звезды.
– Правда?
– засопел он.
– Да я тебе... я тебе свой ножик подарю! Смотри, четыре лезвия, во! Одно, правда, сломанное...
И он торопливо сунул в руки Синицына свой бесценный дар. Макар хотел засмеяться и сказать, что может достать тысячи таких ножиков, но посмотрел в большие глаза Гоши... и почему-то ничего не сказал. Только торопливо сунул ножик в карман.
ДОЛГОЖДАННЫЙ ПРИЗ! НО...
Макар не обманул Гошу. На следующий день тот уже стучался рано утром в квартиру Синицыных. И только Макар открыл дверь, Шурубура ворвался в прихожую, чуть не сбив его с ног.
– Вот был концерт!
– завопил он.
– Вот удивились все!
– Чему удивились?
– Макар заулыбался.
– А тому, что я знаю уроки! Когда я им сказал, что уже выучил, они подняли меня на смех...
– Кто - они?
– Мама и Людка, сестренка. Налетели на меня - ты ничего не учил, садись за уроки! А я им говорю: спрашивайте.
– Что спрашивать?
– давился от смеха Макар.
– Ну, пусть погоняют, думаю, - подмигнул Гоша.
– Сестричка моя косички кверху и хвать задачник! Я говорю: то-то и то-то. Посмотрела в тетрадку, а задачка-то уже написана! И упражнение по-русскому выполнено. Вот лица у них вытянулись! Проверяли, проверяли...
– А я что говорил, - важно подбоченился Макар.
– Слушай, - Гоша понизил голос, - ведь упражнения и задачка в тетрадках моим почерком написаны. Фокус-покус!
– А что тут удивительного?