В гостях у турок
Шрифт:
Прохали одну улицу, другую — пусто. Кой-гд виднется пшеходъ, рдко два. Женщинъ еще того меньше. Прошелъ офицеръ въ сро-синемъ пальто и такой-же шапочк-скуфейк, гремя кавалерійской саблей — совсмъ австріецъ и даже монокль въ глазу на излюбленный австрійскій кавалерійскій манеръ. Онъ посмотрлъ на Глафиру Семеновну и улыбнулся.
— Чего онъ зубы скалитъ? спросила та мужа.
— Душечка, у тебя ужъ крылья очень велики на новой шляпк — вотъ онъ должно быть…
— Да вдь это послдній фасонъ изъ Вны.
— Все-таки, велики. Ты знаешь, въ карету ты и не влзла въ этой шляпк. Вдь каланча какая-то съ крыльями
— Выдумайте еще что-нибудь!
Въхали въ улицу съ магазинами въ домахъ. На окнахъ — матеріи, ковры, шляпки, мужскія шляпы и готовое платье, но ни входящихъ, ни выходящихъ изъ лавокъ не видать. Прошла черезъ улицу баба, совсмъ наша русская баба въ ситцевомъ платк на голов и въ ситцевомъ кубовомъ плать. Она несла на плеч палку, а на концахъ палки были глиняные кувшины съ узкими горлами, привязанные на веревкахъ. Прошелъ взводъ солдатъ, попался одинъ единственный экипажъ, еще боле убогій, чмъ тотъ, въ которомъ сидли супруги.
— Вотъ теб и маленькая Вна! Очень похожа! иронически восклицала Глафира Семеновна. — Гд-же наконецъ дамы-то? Мы еще не видли ни одной порядочной дамы.
— А вонъ на верху въ окн дама подолъ у юбки вытряхаетъ, указалъ Николай Ивановичъ.
Дйствительно, во второмъ этаж выбленнаго известкой каменнаго дома стояла у окна, очевидно, «собарица» и вытрясала выставленный на улицу пыльный подолъ женскаго платья. Немного подальше другая такая-же «собарица» вывшивала за окно дтскій тюфякъ съ большимъ мокрымъ пятномъ посредин.
Выхали на бульваръ. Стали попадаться дома съ лпной отдлкой и выкрашенные не въ одну только блую краску. Зданія стали выше. Прошмыгнулъ вагонъ электрической конки, но на половину пустой.
— Какая это улица? Какъ она называется? спросилъ Николай Ивановичъ у извощика.
— Княже Михаила, а тамо Теразія улица… отвчалъ извощикъ, указывая на продолженіе улицы.
Улица эта со своими зданіями дйствительно смахивала немножко на Вну въ миніатюр, если не обращать вниманія на малолюдность, и Глафира Семеновна сказала:
— Вотъ эту-то мстность, должно быть, нашъ сербскій брюнетъ и называлъ маленькой Вной.
Показалась площадь съ большимъ зданіемъ.
— Университетъ, указалъ извощикъ.
хали дале. Показалось двухъ-этажное красивое зданіе съ тремя куполами, стояли будки и ходили часовые.
— Кралевъ конакъ, отрекомендовалъ опять извощикъ.
— Конакъ — это дворецъ! Королевскій дворецъ, пояснилъ жен Николай Ивановичъ и спросилъ возницу: — Здсь и живетъ король?
— Не… Овзде краль. Малы конакъ, — указалъ онъ на другое зданіе, рядомъ.
— Вотъ видишь, у нихъ два дворца — большой и малый. Король живетъ въ маломъ, сказалъ Николай Ивановичъ и указалъ на слдующее зданіе, спросивъ возницу:- А это что?
— Кролевско министерство, былъ отвтъ.
— Дама, дама идетъ! Даже дв дамы! воскликнула Глафира Семеновна, указывая на идущихъ имъ на встрчу дамъ. — Ну, вотъ посмотри на нихъ. Разв у нихъ перья на шляпкахъ ниже моихъ? спросила она.
— Да, тоже двухъ-этажныя, но у тебя все-таки выше. У тебя какой-то мезонинъ еще сверху.
— Дуракъ, обидлась Глафира Семеновна. — Не понимаешь женскихъ модъ. Слушайте, извощикъ, свезите насъ теперь посмотрть Дунай. Понимаете: рка Дунай. Такъ по вашему она зовется, что-ли? обратилась она къ возниц.
— Есте, есте. Найпріе (т. е.
— Ну, твердыню, такъ твердыню, сказалъ Николай Ивановичъ, понявъ, что твердыня крпость, и прибавилъ:- Слова-то у нихъ… Только вдуматься надо — и сейчасъ поймешь…
Возница погналъ лошадей. Экипажъ понесся въ гору и опять сталъ спускаться. Стали попадаться совсмъ развалившіеся домишки, иногда просто мазанки. У нкоторыхъ домишекъ прямо не хватало сбоку одной стны, то тамъ, то сямъ попадались заколоченныя досками окна. Въ боле сносныхъ домишкахъ были кофейни съ вывсками, гласящими «Кафана». Надъ дверями висли колбасы, попадались цирульни, въ отворенныя двери которыхъ были видны цирульники, бреющіе подбородки черноусыхъ субъектовъ. Народу стало попадаться по пути больше, но все это былъ простой народъ въ опанкахъ и бараньихъ шапкахъ, бабы въ ситцевыхъ платкахъ. То тамъ, то сямъ мелькали лавченки ремесленниковъ, тутъ-же на порогахъ своихъ лавченокъ занимающихся своимъ ремесломъ. Вотъ на ржавой вывск изображены ножницы и надпись «Терзія» (т. е. портной), а на порог сидитъ портной и ковыряетъ иглой какую-то матерію. Дале слесарь подпиливаетъ какой-то крюкъ.
— Стари турски градъ, отрекомендовалъ возница мстность.
— Старый турецкій городъ, пояснилъ Николай Ивановичъ жен.
— Понимаю, понимаю. Неужто ужъ ты думаешь, что я меньше твоего понимаю по-сербски, отвчала та, сморщила носъ и прибавила:- А только и вонища-же здсь!
Дйствительно, на улиц была грязь непролазная и благоухала какъ помойная яма.
XIII
Ина мнози турки здсь? спрашивалъ Николай Ивановичъ возницу, ломая языкъ и думая, что онъ говоритъ по-сербски.
— Мало, господине. Свагдзе (т. е везд) србски народъ. Стари туркски градъ.
— Теперь мало турокъ. Это старый турецкій: городъ, опять пояснилъ жен Николай Ивановичъ.
— Пожалуйста не объясняй. Все понимаю, отвчала та. — Вотъ еще какой профессоръ сербскаго языка выискался!
Начали снова подниматься въ гору. Поперекъ стояла крпостная стна, начинающая уже сильно разрушаться. Прохали ворота съ турецкой надписью надъ ними, оставшейся еще отъ прежняго турецкаго владычества. Стали появляться солдаты, мелкіе, плохо выправленные. Они съ любопытствомъ смотрли на экипажъ, очевидно, бывающій здсь рдкимъ гостемъ. Опять полуразрушенныя стны, небольшой домикъ съ гауптвахтой. На крпостныхъ стнахъ виднлось еще кое-гд забытое изображеніе луны. Опять прохали крпостныя ворота. Около стнъ везд валяется щебень. А вотъ оврагъ и свалка мусору. Виднются черепки битой посуды, куски жести, изломанныя коробки изъ-подъ чего-то, тряпки, стоптанный башмакъ. Дорога шла въ гору террасами. Наконецъ открылся великолпный видъ на дв рки.
— Сава… Дунай… указалъ возница на впадающую въ Дунай Саву.
— «На Саву, на Драву, на Синій Дунай», сказалъ Николай Ивановичъ и прибавилъ:- Это въ какой-то псн поется.
— Кажется, ты самъ сочинилъ эту псню, усумнилась Глафира Семеновна.
— Ну, вотъ… Почему-же мн рка Драва-то вспомнилась?
— Въ географіи училъ.
На Дуна и на Сав виднлись мачтовыя суда и пароходы, стоявшіе на якоряхъ, но движенія на нихъ и около нихъ, по случаю ранней еще весны, замтно не было.