Ведьма, пришедшая с холода (сборник)
Шрифт:
— Я сейчас подвижен, как ртуть.
Она поняла.
— Ты уверен?
— О да. — Высокие нотки отчаяния и безумия звучали в его смехе. — Да, я уверен.
— Ну надо же. Должно быть, пригодились навыки детективной работы. — Она снова оглядела его с ног до головы. Нахмурилась. — Полагаю, ты опять во что-то вляпался.
Он попытался придать себе невинный вид. Но учитывая, что перед встречей он явно истекал кровью, этот школярский прием не слишком ему удался.
— Так ведь и было?
— Конечно, нет. — Его руки дрожали. Она заметила, что он изо всех сил пытался это скрыть. — Но отвлекусь от темы. В общем, если ты ищешь новый термометр или барометр, боюсь, тебе не повезет. Насколько я знаю, они закончились во всем городе. Не добудешь ни за что.
— Причард, клянусь, порой я… — Она зажмурилась и ущипнула себя за переносицу, словно отгоняя первые признаки сильной головной боли. Которые и впрямь у нее возникли. Она пыталась вспомнить симптомы острого отравления ртутью и понять, придется ли ей после его визита обрабатывать бар. Ей мерещится или Гейб сегодня зеленовато-бледный? — Вызвать тебе скорую?
— Все нормально. Честно.
— Какое облегчение. Выглядишь-то ты ни к черту. — Она пошарила под барной стойкой и достала стопку. Отвернулась, дотянулась до бутылки с верхней полки, наполнила стопку самым дорогим напитком, что у нее был. — Однако это нужно отметить. За счет заведения, — объявила она.
Он поднял бровь.
— Серьезно?
— Слушай, если не хочешь…
— Очень щедро с твоей стороны. Премного благодарен. — Он придвинул руку к стопке, но не поднес ее ко рту.
— Пей уже, ковбой, пока я не пожалела о своей щедрости.
Он попытался. Поднял стопку на пару дюймов, но дрожащей рукой расплескал великолепный кентуккийский бурбон на стойку. Джордан выхватила у него стопку и выпила остатки.
— Так я и думала. Ты совершил какую-то глупость, и это так тебя измотало, что теперь даже стопку в руках не удержишь.
Он нахмурился.
— Грязно играешь, Римз.
— Выкладывай. Что ты натворил?
— Я пытался его изгнать.
Вся эта кровь…
— Ты что, его из себя выколупывал?
— Нет, конечно. Я думал, будет легко его выманить. Казалось, это должно быть, э-э, просто.
Она снова потерла переносицу. Головная боль не проходила.
— Знаю, ты не помнишь, как он в тебя попал, Причард, но поверь мне на слово. Может, ты не заметил, но я не использую слова «легко» и «просто». — Она вздохнула. — И что случилось?
— До или после того, как пара унций жидкого металла пыталась залезть мне в нос?
Джордан, зажмурившись, раскачивалась вправо и влево.
— В нос?
— И в глаза, и в уши… — Он замолчал, неловко поерзав на стуле. Пробормотал: — И не только.
Отмыть «Водолей» не получится. Ей придется сжечь бар.
— О боже, Причард. Клянусь, если начнешь испражняться кровью в моем баре, я тебя убью.
Он дрогнул. На мгновение ей показалось, что он падает, но в последний момент Гейб схватился за латунный поручень и выпрямился.
— Так как от него избавиться?
— Не знаю, — призналась она. — Мне нужно позвонить.
Алистер прибыл перед самым закрытием бара. Он повесил зонтик на поручень у стойки, снял шляпу перед Джордан («Мисс Римз, дорогая, вы очаровательны, как и всегда»), взглянул на Гейба («Боже правый, приятель»). Джордан подливала ему бренди, пока Гейб вводил его в курс дела. Она держалась за браслет на случай, если кто-то из поздних посетителей захочет их подслушать.
Гейб закончил:
— Итак. Раз мы теперь знаем, кто этот безбилетник, вы поможете мне от него избавиться?
— Есть одна идея. — Алистер и Джордан переглянулись. Британец слегка нахмурился, обдумывая что-то. Что у него на уме? — Но я не уверен, что это в наших интересах.
— О, да бросьте, Ал. Я же не справлюсь сам.
— Вы показали это с поразительной ясностью. Но вам не приходило в голову попросить о помощи мисс Морозову?
Гейб застонал. Упал на латунный поручень и прижался лбом к полированному дереву. Джордан схватила тряпку и попыталась вспомнить, куда она дела хлорку.
— Я знаю, к чему вы клоните, — произнес он сдавленным голосом. — Вы забыли, что она из КГБ? Все равно что излучает радиацию. — Вздохнул. — Думаете, она справится?
— Да. Но вы уверены, что хорошо подумали? Ваш случай уникален. Не спешите. — Алистер допил бренди. — Поспешишь — людей насмешишь.
Гейб соскочил со стула, ноги у него подкашивались, как у новорожденного олененка.
— Да ну вас в болото. Вас обоих.
2.
На другой день, рано позавтракав жидким кофе и холодным тостом, Гейб пролистал газету. И чуть не поперхнулся. Возле моста Легионов обнаружили труп. Мужчину задушили и страшно избили — как полицейского, которого голем убил на кладбище. Но новая жертва была из Statni bezpecnost. Государственной безопасности — чешской тайной полиции.
Даже авторитетные газеты открыто рассуждали о появлении странной фигуры и ее связи с двумя последними убийствами. Но, само собой, обыватели на улицах говорили, что сотрудник СтБ убит злобными западными провокаторами. И только благодаря этой логике большинство удерживалось от использования слова «голем». Пока что.
Пражский штаб ЦРУ получил новость по телеграфу. Легкомысленная атмосфера предыдущих дней исчезла без следа. Утром никто не задерживался возле кофемашины. Все были в сборе, и капитан встал в дверях своего кабинета, выкрикивая приказы.
— Нам нужно знать, что произошло, — объявил Фрэнк. — Потому что через… — он посмотрел на часы, — три часа жаворонки в Вашингтоне получат сообщение, и к тому моменту нам лучше знать чертовы ответы на их вопросы.
В это время в Москве уже всё знали. Русские гордились безопасностью своих городов. Дикие убийства — симптом болезней капитализма, их не бывает в рабочем раю. То есть на соперников ЦРУ, на местный штаб КГБ, оказывалось двойное давление, и им требовалось побыстрее найти ответ. Ответ, который полностью переложил бы вину на западные службы.