Ведогони, или Новые похождения Вани Житного
Шрифт:
Когда девочка вскарабкалась на спину чудища и ракшас стал взлетать, то, оглянувшись, она увидела, что вороны расклевывают ее стряпню, ворча при этом:
— Ну и гадость!
— Дерьмо и то вкуснее!
— Не ешьте, братья, не надо! Это западня!
— Точно! Девчонка отравить нас вздумала! А когда будем лежать кверху лапами — вернется да расклюет нас, курва!
Вороны пристроились в хвосте у Змея и долго еще летели следом, понося Стешу на чем свет стоит. Девочка сидела, втянув голову в плечи. Одна была надежда: что трехголовый не понимает птичьего языка! Небо вызвездило, луна посматривала на Летающих Ночью с осуждением. Сплошная чернота была внизу:
— А ведь аккурат таким убрусом связывают руки жениха и невесты…
И ракшас захохотал в три глотки. Стеша выпучила глаза, дернулась — и быстро нашлась:
— Шея — не рука. Я скорее запрягла тебя, как лошадь! — Она прижухла: вдруг Змеян разозлится на «лошадь». Но, кажется, обошлось…
— Да ладно — это ж шутка! — сказал бородач. — Не бери–ко в голову!
— Ладно, не буду, — согласилась Стеша, но хорошее настроение вмиг улетучилось. Впрочем, сон скоро сморил ее.
Тонкие ноздри затрепетали от чудесного запаха — ни с чем бы она его не спутала! Раз в жизни (ей было лет пять) Стеша оказалась на море — и полюбила его на всю жизнь. Ей снилось, что она убежала от взрослых, уснула на берегу — сейчас ее найдут и разбудят. Она проснулась сама, увидела сбоку огромное крыло, похожее на крыло летучей мыши, — закричала: «Мама!» — дернулась, поняла, что привязана, — и всё вспомнила!
Поглядев вниз, девочка обомлела: она не ошиблась — море! Куда ни кинь взгляд — бесконечная синева, переходящая в лазурь, а та — в бирюзу, бирюза — в ультрамарин. И свежий соленый ветер в лицо! Но куда они летят?! Стеша огляделась: земли не было видно…
Две крайних головы разом повернулись к ней — и бородатая сказала:
— Эх, всегда мечтал покорять моря!
А пастушонок воскликнул:
— Что — не жалеешь теперь? Глянь — какая красотища!
Тут и средняя голова вставила свое словцо:
— Вот чего никогда не увидит Соколина! Всё благодаря вам…
Стеша решилась промолчать. Как же Ваня теперь найдет ее?!
— Мы давно над морем-то летим? — стараясь говорить небрежно, спросила девочка.
— Всю ночь! — отвечал Змей устами старшей головы. Стеша прикусила губу. С какой скоростью летит ракшас, рассчитать, конечно, невозможно — и всё же они, видимо, уже очень далеко от берега…
Солнце еще не встало — но Заря–заряница расцветила полнеба. Девочка испугалась: им же надо куда-то садиться, ведь Змей летает по ночам, а днем дрыхнет…
Тут вдали она увидела полоску суши. И, забыв о страхе, мигом развязала страховку, вскочила на ноги и, держась за змеиную шею и размахивая полотенцем, заорала: «Земля! Вижу землю!»
— Молодец! Глазастая… — похвалил ее бородач. — А я вот ничего еще не вижу…
— Вам очки надо выписать, — посоветовала девочка.
Две другие головы, оказалось, тоже видели землю, причем, кажется, не в первый раз. Потому что средняя голова уточнила:
— Это остров!
Они облетели гористый островок, очертаниями как раз и напоминавший летящего триглава… И с первыми лучами солнца Змей приземлился, взрыхлив желтый песок прибрежной полосы.
Стеша приуныла — здесь никто никогда ее не сыщет, хитер Змей… А ракшас велел ей самой о себе позаботиться, а мне, дескать, туда — и указал на синеющую вдали полосу гор.
Девочка, обнаружив на ближайшем склоне дикую грушу, немного подкрепилась, поблизости же бил из-под корней бука прозрачный ключ — можно было напиться. Но долго на фруктах да ягодах она не протянет… Но ведь в море, наверно, полно рыбы! Стеша вспомнила про рыболовные снасти в рюкзаке, нет только удила, но это не проблема! Она отыскала отличную ветлу, выломала подходящую вицу и соорудила удочку.
В море выдавалась длинная песчаная коса (хвост острова–триглава), поросшая редким кустарником, девочка отправилась по ней, нашла подходящее местечко — и быстро поймала с десяток барабулек. Тут же запалила костер — и в котелке сварила рыбу. Только Стеша собралась позавтракать, как со стороны острова прилетел Змей.
— А ты чего это не спишь? — удивилась Стеша.
— Сейчас не время спать, — ответствовал ракшас, и стал жадно принюхиваться. — Угостишь ушицей-то?
Пришлось с ложечки кормить головы. Причем Смеян всё время норовил сунуться без очереди. Девочка пару раз треснула его по лбу — и старшие головы ее действия одобрили.
— Ничего ушица, — рыгнув, сказал бородач. — Повкуснее будет, чем пирожки-то!
— Только маловато, — пожалел парень.
— В другой раз больше вари! — приказал пастушонок.
И Змей устами парня велел ей лезть на него, дескать, надо слетать в одно место.
Приземлились на лукоморье, где и впрямь рос дуб — всем дубам царь! Правда, кота на дубе не было, и златая цепь по ветвям не вилась, зато к стволу была прислонена заржавевшая лопата с почерневшим черенком. Змеян велел ей брать лопату в руки и копать. «Вот здесь», — указал триглав, блестящим когтем начертив на земле что-то вроде ромба. Пришлось выполнять распоряжение чудища.
Копала она, копала — и нажила на ладонях кровавые мозоли. «Хоть бы знать, зачем копаем, что ищем…» — ворчала девочка, она уже по пояс была в яме, гора земли выросла рядом, а Змей велел, копай да копай. Вдруг гнилой черен переломился — но тут лопата звякнула обо что-то…
— Давай, давай, руками греби! — заорал ракшас. — Руки-то тебе зачем-то дадены! Действуй!
Стеше и самой уже было интересно — что там, она принялась и с обломанным черенком отгребать лопатой землю. Вон блеснуло что-то: железные набойки на… крышке! Неужто это сундук с сокровищами!!! Она быстро смела остатки земли, схватилась за кованую ручку — но вытащить сундук не смогла, больно уж тяжелый!
— Я же говорил: не провалится клад–от! — сказал Смеян.
— Ас чего бы ему проваливаться? — удивилась Стеша, она продернула в ручку всё тот же убрус Василисы Гордеевны, а концы крепко–накрепко затянула на средней шее Змея — и скомандовала: «Тяни!». Змеян попятился — сундук выпростался из глины и, взлетев в воздух, рухнул на землю! Хорошо, что полотенце выдержало, вот уж крепкое!
Только сундук–от оказался заперт пудовым замком, а ключика что-то не видать!.. Змеян пригорюнился — а Стеша жестом фокусника достала из волос заколку, сунула остриё в чрево запора, повернула — раздался щелчок, девочка выдернула замок из скобы и, воскликнув: «Опля! Оваций не надо!» — откинула тяжелую крышку.