Великосветское убийство
Шрифт:
— Прочли? — поинтересовался Вил, прежде чем перейти к следующей закладке.
— Да, — ответила чародейка, — а это что ещё за «медовая ловушка»?
— Как бы вам объяснить, — протянул он, отводя взор.
— Как есть, так и объясняйте.
— Под медовой ловушкой обычно подразумевают красивую и специально обученную в особых вопросах женщину, — кашлянув, начал коррехидор, — целью которой является соблазнение мужчин с целью выведывания у них политических, военных или экономических секретов. Ещё такая ловушка — отличный способ завербовать кого-то, либо угрозами разоблачения связи заставить принимать нужные решения. По типу тарелочки с мёдом для отлова мух летом: муха радостно летит на мёд, а в итоге вязнет в нём и погибает.
— И что же получается, — Рика поверх очков поглядела на собеседника, — господин Сюро чувствовал себя настолько защищённым от женских чар, что сам решил заняться медовой ловушкой, чтобы обезопасить своих товарищей?
— Вполне допускаю что-то в этом роде, — подтвердил коррехидор, — по крайней мере он беспокоился за своего младшего друга. Давайте пойдём дальше. Нам нужно понять, о чём таком прочитала
Она прекрасно играет в го, — начиналась запись на странице со следующей закладкой, — тактика, сдержанность и даже определённая лихость вкупе с тягой к обострению ситуации выдают в Суён страстную натуру. Я приятно удивлён, что встретил в её лице достойного противника. Обычно мне играть в го совершенно не интересно. Ходы контрагента предсказуемы и скучны до зевоты, которую мне приходится непременно сдерживать, разыгрывая такие партии. Делийка — совсем иное дело. Я пишу «делийка», хотя далеко не уверен в том, что жилах Суён течёт одна лишь кровь Делящей небо. По крайней мере — полукровка. Её артанский слишком хорош для не носителя, да и сам образ мыслей, доводы, рассуждения кажутся мне знакомыми и родными. Определённо, один из её родителей — артанец. А с какой непосредственностью она радуется, когда выигрывает! Удивительное сочетание чистой, незамутнённой детской радости и шквала эмоций, который не способно сокрыть никакое воспитание. Она — словно глоток свежего воздуха в зарегулированном обществе столицы, и ей великолепно удаётся скрашивать мои одинокие вечера. Хочу поговорить сегодня с ней о классической поэзии. В «Искорках» немало прекрасных строк, что могут сократить дистанцию между нами.
— А вам не кажется, что господин Сюро переоценил свою устойчивость к женскому очарованию? — подняла глаза от дневника чародейка, — я заблуждаюсь, или же молодая жена бывшего барона сумела зацепить сердечко нашего разведчика?
— Похоже, очень даже похоже, — согласился Вил, — но эта запись не последняя на странице. Читаем далее.
Завёл для проверки разговор о проекте Хрустального моста, — писал Сюро, — однако ж никакого интереса у Суён этот вопрос не вызвал. Она высказалась строго в русле общепринятой делийской доктрины: мост соединит два берега самой широкой реки в государстве, это принесёт большие экономические выгоды, а железная дорога значительно убыстрит сообщение между двумя крупнейшими промышленными центрами страны. И добавила, что ей приходилось пользоваться паромом, и она предпочла бы прожить жизнь, не имея подобного жизненного опыта. Долго, нудно, неудобно, — именно этими терминами она охарактеризовала паромную переправу. Я не стал продолжать, и разговор сразу же перескочил на другую тему. Нет, Суён не свернула обсуждение и не попыталась искусственно отвлечь мой интерес; просто Хрустальный мост, активы и акции её совершенно не заинтересовали. А сие было бы исключено, работай она на делийскую разведку. Ведь всем известно правило: при добывании информации используй любую, даже самую крошечную возможность; развивай данную тему, выказывай интерес и восхищение осведомлённостью собеседников, побуждая тем самым их к дальнейшей откровенности. Чем дальше я общаюсь с Суён, тем больше убеждаюсь, что она нисколько не походит на агента разведки: она не пыталась обольстить меня, хотя её супруг совершенно спокойно оставляет нас наедине, и притом на длительное время. При этом господин Фань, смеясь, заявил, что он слишком стар, чтобы напрягать мозги игрой в го, до коей его супруга большая охотница. И поэтому с удовольствием передоверяет мне свою Суёночку вместе гобаном и камнями. Мы многократно оставались вдвоём, и со стороны госпожи Фань не было ни единого проявления развязности или каких иных форм неподобающего поведения. Хотя в её прекрасных глазах я читаю нечто совершенно противоположное тому светскому безразличию, что выражают совершенные черты спокойного лица.
— Прекрасные глаза, совершенные черты, — не удержалась Рика, — похоже, десять лет назад господин Сюро крепко влюбился или, по крайней мере, был на грани большого, сильного чувства. Столько восхищения прячется за скупыми сточками старого дневника.
— Да, согласен. Если госпожа Фань Суён ставила своей целью завоевать сердце нашего разведчика, то она выбрала подходящую тактику. Он был готов противостоять откровенному обольщению, но вот скромное очарование умной женщины, увлечённой интеллектуальной игрой, сразило его наповал. Итак, что у нас дальше?
Вилохэд перелистнул несколько страниц, исписанных ровным мелким почерком. А затем возвратился назад.
— Тут опять о Хараде.
Барт в последнее время очень сблизился с бывшим бароном. Иногда мне кажется, что господин Фань воспринимает моего друга как сына. У старика нет детей, и надежды стать счастливым родителем давно утрачены. Он с явным удовольствием просвещает Барта по поводу культурных и исторических особенностей Делящей небо. Барт говорил, что господин Фань охотно рассказывает ему о своей жизни, о том, как он прошёл тернистый путь от бедного молодого человека, да ещё и сомнительного происхождения, до преуспевающего богатого биржевика. Меня сперва настораживал этот интерес, и я, естественно, не мог не переговорить с Бартом. За стаканчиком, словно бы ненароком, я перевёл разговор на барона и проект Хрустального моста. Я опасался, как бы из дружеского расположения Харада не сболтнул чего лишнего своему новообретённому покровителю. Тот только отшучивался, заверяя, что барон Фань по большей части просто веселит его забавными, а по временам и скандальными, историями из жизни своих знакомых. Не стану исключать, что Фаню молодой артанец показался родственной душой. Ведь Харада также своим умом, упорством и настойчивостью добился своего сегодняшнего
— Заметьте, — чародейка сняла очки и потёрла переносицу, — мы снова оказываемся в своеобразном треугольнике, одной стороной которого является Сюро Санди, второй — госпожа Фань, и к ним примыкает Харада.
— Не согласен, — возразил коррехидор, — Харада примыкает к мужу Фань Суён.
— Но опосредовано он всё равно входит в узкий круг, так или иначе связанный с последующими убийствами. Не могла ли тогда госпожа Фань крутить амуры с обоими мужчинами?
— Пока из дневника Сюро подобного вывода сделать нельзя, — Вил перелистнул страницы. Оттуда выпорхнул голубоватый листочек закладки. Коррехидор наклонился, поднял его и положил на место.
Сегодня мы побывали на ежегодном состязании лодок-драконов, — писал Сюро Санди, — прелюбопытнейшее зрелище. Событие года, о нём Барт успел мне прожужжать все уши. Хоть я не выказывал никакого интереса, но мне пришлось узнать, что драконам в Делящей небо оказывают все возможные почести, поскольку принято считать, что и сама страна, и её жители происходят непосредственно от Великого небесного дракона, след которого мы видим в виде мириад звёзд Небесной реки. И именно для того, чтобы потешить, умилостивить и развеселить небесного покровителя, каждое лето на реке Сань устраивают гонки драконьих лодок.
На деле это обернулось трёхдневным бесконечным празднеством с объедательством всевозможными вкусностями и выпиванием огромного количества спиртного, чая и прохладительных напитков. Барон Фань, сославшись на возраст и недомогание, командировал меня сопровождать его супругу на празднике и оберегать её от посягательств со стороны посторонних мужчин.
— Согласитесь, — улыбнулся он мудрой улыбкой человека, за плечами которого имеется большой жизненный путь, — такую красоту необходимо оберегать, — он поцеловал ручку жены и вложил её в мою руку, — так что, господин Сюро, доверяю вам самое ценное, чем владею.
Естественно, я заверил его, что со мной Суён будет в полнейшей и абсолютнейшей безопасности, чем заслужил незабываемый взгляд моей красавицы, от которого кровь буквально вскипела в моих жилах. Вот уж не думал, что всё ещё способен трепетать под взглядом из-под опущенных ресниц. В свои тридцать три года я уже успел пережить и переболеть любовным недугом во всех его видах и не единожды. Посему полагал себя полностью защищённым от внезапной влюблённости. Желать женщину — да, согласен. Пускай даже испытать напор страсти. Но, чтобы сердце буквально выпрыгивало из груди от одного нежного многозначительного взгляда! Да, господин Сюро Санди, приходится признать, что в свои почтенные годы вы банальным образом втрескались в глубокие карие глаза одной исключительно умной делийки, чью судьбу определило решение родителей и щедрый «Чайный подарок», который бывший барон выплатил семье невесты перед свадьбой. Если бы я только мог сказать ей, как я одновременно счастлив и несчастен! Счастлив всякий раз, когда вижу этот чудный профиль с благородным носом и изящной линией скулы, убегающей к маленькому ушку; когда слышу глубокий, полной скрытого темперамента голос. Среди делийских женщин бытует престранная мода — говорить тонким, почти детским голосом, буквально срывающимся по временам на фальцет. Уж не знаю, какой злой гений поработал, сумев внушить, будто бы подобное нравится мужчинам и делает в наших глазах представительниц слабого пола беззащитно милыми! Он сделал огромное одолжение дамам, не поддавшимся всеобщему безумию и продолжающим радовать слух обычными прекрасными женскими голосами.
Весь последний день празднеств мы провели в городе. Мне казалось, я сбросил десяток лет, и безумства беззаботной юности унесли меня своим водоворотом, которому у меня не было ни сил, ни желания противиться. Суён веселилась от души. Я наслаждался её смехом, умилялся, с какой очаровательной непосредственностью эта женщина способна радоваться самым банальным вещам: фруктам, облитым ароматной карамелью, жареному на деревянных шпажках мясу, выступлениям многочисленных артистов. Она с таким врождённым достоинством носила подаренную мною маску дракона, что вполне могла сойти за жрицу храма. Одним словом, я погиб. Был буквально раздавлен очарованием и какой-то невозможной для понимания прелестью моей спутницы. Все её замечания были уместными и остроумными, а мнения по самым разным вопросам выдавали начитанность и отличное образование. Когда я заговорил об этом, Суён отшутилась, заявив, мол, единственная дочь в обедневшей семье бывшей знати с самого рождения была обречена постичь все необходимые для удачного замужества премудрости. «И чисто женское очарование — не последняя из них», — заключила она и улыбнулась своей чудесной улыбкой, от которой на щеках заиграли ямочки. Я, не удержавшись, спросил, оказался ли её барк удачным? Суён погрустнела, задумалась и очень тихим голосом ответила, что моя шутка не особо смешна. Ибо муж, практически на сорок лет старше жены, просто не способен сделать счастливой молодую супругу, а потом добавила: «Уж лучше бы он удочерил меня, раз Вэя настолько страшила одинокая старость». Мне стало стыдно за свой неуместный интерес, и я перевёл разговор на приближающиеся гонки, предложив заранее поискать удобные места. Моя спутница ухватила меня за руку и повела на набережную, где каменная облицовка реки имела выступ с примостившимся там резным павильоном беседки. Беседку оккупировали мальчишки, гомонившие в предвкушении скорого представления и расплёвывавшие вокруг себя шелуху от фисташек. Поначалу они не хотели уступать нам столь удобное место, но маленькая связка монет сделала своё дело, и беседка оказалась в полнейшем нашем распоряжении.