"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
– Очень, - Анна, вскинула серые глаза. Она подала руку для поцелуя высокому, рыжеволосому, голубоглазому юноше.
– Товарищ Техник, - весело заметил Желябов, - только, что из столицы.
Небо над Нижним парком из золотого, закатного стало зеленоватым, нежного цвета первой листвы. Над кронами деревьев всходила слабая звездочка Венеры. В густой траве трещали цикады. Среди липового цвета перекликались засыпающие птицы. Окна комнаты были распахнуты на деревянную террасу, выходящую в ухоженный гостиничный сад, с куртинами роз, с мраморным фонтаном. Оттуда слышались звуки фортепиано. По вечерам в
– Дорогой папа, - читал юноша, - я в Липецке, отсюда отправлюсь в Воронеж. Его превосходительство Вышнеградский, директор Технологического Института, поручил мне собрать сведения, для институтского музея, о здешних железоделательных заводах, и корабельной верфи, заложенной еще императором Петром. В Туле я тоже побывал. Как ты и просил, на фабрике братьев Баташевых, я заказал серебряный самовар, с ручками слоновой кости. Недели через три он должен добраться до Петербурга, а я появлюсь немного позже…, - Саша отложил механическую ручку.
Устроить поездку было просто. Саша, после окончания Технологического Института, где он учился у Менделеева, и специализировался по химической промышленности, не пошел, к разочарованию отца, в армию. Юноша начал работать в лаборатории Путиловского завода, занимаясь созданием новых сплавов для металлургии. Федор Петрович, недовольно, сказал:
– Я слишком либеральный родитель, Александр. Надо было мне настоять, пять лет назад, на Николаевской Инженерной Академии. Имел бы звание, служил бы, носил форму, продвигался в табели о рангах…, Как Николай, - добавил он.
Старший брат, после юридического факультета в Университете, пошел в корпус жандармов. Юноша, поступил в Третье Отделение, однако не под начало отца. Федор Петрович не хотел разводить семейственность. Брат работал во второй экспедиции. Коля в университете писал диссертацию о церковном праве. Он занимался раскольниками и сектантами. Брата дома было не застать, его посылали в служебные командировки, на Волгу, в Сибирь и на Кавказ. Коля первым принес в дом новый роман бывшего чиновника в Нижнем Новгороде, господина Мельникова. Он, горячо, сказал: «Вы все, обязательно, должны его прочитать! В нем настоящая Россия, настоящая духовность!»
Федор Петрович, за чаем, хмыкнул:
– Ты прав, Николай. Лучше, чем писания господина Тургенева, или эта самая, «Анна Каренина», - он раздраженно звякнул серебряной ложечкой о фарфоровую чашку. После того, как граф Толстой издал роман, по городу поползли слухи. Говорили, что писатель воспользовался трагической семейной историей действительного тайного советника Воронцова-Вельяминова, жена которого сбежала в одном платье к любовнику.
Федор Петрович, за бриджем, говоря с кем-то из доброхотов, отрезал:
– Я проявил христианское милосердие, и дал ей развод, хотя она оставила детей, и не вспоминала о них, все это время, - он шлепнул картами по сукну:
– Моя бывшая жена, как и эта…, - Федор поморщился, - Анна, не имеет понятия о чести и совести. В старые времена муж заключил бы такую супругу в монастырь, для покаяния. Каренину
– Разумеется, - он сплел длинные, украшенные бриллиантовым перстнем, пальцы, - мы оба печемся о благе России.
– Нет, - юноша все не унимался, - вы тоже костяшками пальцев трещите, ваше высокопревосходительство.
Федор побагровел: «Партия закончена, господа».
Мальчики не знали, что он несколько раз в год навещает Париж. Железнодорожное сообщение было удобным. Путь до Франции занимал всего трое суток. Федор не мог отказаться от этих визитов. Он не отвечал за иностранную разведку, только за внутренние дела империи, но, во-первых, в тайнике, в Люксембургском саду, его каждый раз ждали сведения о семье, а во-вторых, в Париже обреталась бывшая жена.
Федор останавливался в хорошем пансионе, у аббатства Сен-Жермен де-Пре. Он посылал на рю Мобийон, записку. Он был уверен, что Женечка, так Федор ее называл, до сих пор, придет. Она, действительно, всегда появлялась на пороге его номера. Он давно пригрозил бывшей супруге, что может убить ее детей, буде настанет такая нужда.
– Пан Вилкас, - думал Федор, - за деньги не только от собственного дяди избавится, но и от племянников.
Он видел ее младшую дочь. Девочка была похожа на покойного барона де Лу. Федор понял: «Не от меня. А вот Любаша…». Операция в Лондоне готовилась медленно, но уверенно. Он надеялся, что пану Вилкасу действительно все удастся. Федор собирался тайно приехать в столицу Британии. Он хотел забрать дочь, после того, как ее похитит пан Вилкас.
– И его светлость умрет, - он слушал, как стонет бывшая жена, любовался страхом в ее расширенных, лазоревых глазах, - и волчица, моя невестка, тоже.
Он тяжело задышал и усмехнулся:
– Все равно, Женечка, я вижу, что со мной тебе всегда было хорошо, - Федор намотал на руку прядь каштановых волос и рванул ее к себе: «Скажи, что да».
– Да, - мелко закивала она. Федор, удовлетворенно, откинулся на спину, глядя, как она одевается. Фигура у бывшей жены была отменная. Ей шел пятый десяток, но ноги оставались такими, же длинными и стройными, а грудь высокой.
– И у Марты отличные формы, - он закурил египетскую папиросу, - хотя она очень миниатюрная. Как птичка. Западные женщины умеют держать себя в руках, - Федор вспомнил свою содержанку, Соловьеву, - не распускаются. Вере едва за тридцать, она ровесница Долгоруковой, а растолстела, -он хотел избавиться от Соловьевой, но пока император жил с любовницей, Федору надо было держать Долгорукову под присмотром.
– Она четвертого ребенка ждет, - вспомнил в Париже, Воронцов-Вельяминов, - может быть, она наскучит императору…, Еще, не приведи Господь, обвенчаться с ней вздумает, когда ее величество умрет. А она умрет, и скоро. Надо подыскать какую-нибудь молоденькую девушку. Тогда я Вере отставку дам. Она надеется замуж за меня выйти, дурочка, - Федор, лениво, улыбнулся: «Завтра в это же время, Женечка». На белых щеках женщины запылали алые пятна. Она сглотнула: «Хорошо». Федор проводил глазами синий шелк платья: «Она о мальчиках никогда не спрашивает. А я рассказывать не собираюсь. Еще чего не хватало».