"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция
Шрифт:
Козлов помялся:
– А кого искать, Федор Петрович? Как этого агента зовут?
– он кивнул на бумагу. Воронцов-Вельяминов, сочно, ответил:
– Понятия не имею. Пусть принесут данные по регистрации иностранцев за последние, - он подумал, -полгода. И русских тоже, - Федор затянулся египетской папиросой и раздраженно добавил:
– Где мой кофе? Хвати московской неповоротливости, Александр Александрович. Я руковожу подготовкой города к приезду государя. Начинайте делать дела быстрее, как это принято в столице.
Федору, наконец, принесли гарднеровскую
– Повидаемся, мадам Гаспар, - усмехнулся Федор, - повидаемся, поговорим по душам. Дочь она мне отдаст, я уверен. Даже этой волчице хочется жить, - он ткнул окурком в кофейную гущу: «Я ей сделаю предложение, от которого она не сможет оказаться». Окно комнаты выходило во двор полицейского управления. Он распахнул форточку и посмотрел на голубое, летнее небо в разрывах туч.
– Мы ее найдем, - весело подумал Федор. В комнату потянулись сыщики. Пора было начинать совещание.
Волк вышел из гостиницы Дюпре, когда на Тверской улице и Кузнецком мосту зажглись газовые фонари. Магазины оживленно торговали. Мимо него плыла разряженная, летняя толпа, многие, краем уха услышал Волк, говорили об открытии памятника Пушкину. Макс был в скромном костюме английского твида, белокурые волосы прикрывало кепи. В кармане пиджака у него лежал блокнот и проверенный, обстрелянный в Ирландии, револьвер Кольта. Макс, обучая фениев на тайной базе, участвовал в их вылазках. Он всегда говорил, что молодежи надо показывать личный пример борьбы против угнетателей и капиталистов. Оружие к ввозу в Россию запрещено не было. На таможне, в Царстве Польском, Волк внес в декларацию и револьвер и патроны.
– Впрочем, - он остановился перед магазином ружей, - здесь тоже можно все это купить, совершенно свободно. А у товарища Техника, - Волк, мимолетно, улыбнулся, - есть неограниченный доступ к химическим препаратам и пороху.
Александр Воронцов-Вельяминов ему представился. Волк не стал его останавливать. Юноша смотрел на него восторженными глазами. Волк хмыкнул:
– Фанатик. С такими людьми очень удобно работать. Он кого угодно взорвет за идею, даже собственного отца.
Александр рассказал, что его отец собирается приехать в Москву, готовить визит царя, а его старший бра, тоже здесь, с комиссией от императорской канцелярии и Священного Синода.
– Тиран, наш крестный отец, - губы юноши, брезгливо искривились:
– Но я атеист, товарищ Волк. Я в Бога не верю. Товарищ Волк, - Александр подался вперед, - можно было бы покончить с царем в Москве…, Я готов пожертвовать своей жизнью ради этого. Мы все готовы…
Волк в этом и не сомневался. Они сидели в боковой кабинке кофейни Дюпре, закрывшись газетами, и тихо, неслышно разговаривали на французском языке. Волк заказал круассаны с ветчиной и сыром. Кофе здесь варили отменный, крепкий, горький. Волк аккуратно свернул Le Figaro и вынул блокнот:
– Товарищ Техник, - почти ласково сказал он, - нет доблести в том, чтобы умереть преждевременно, хотя и за правое дело. Нам надо жить, - он
Иногда, ночами, Волк лежал, закинув руки за голову, и мечтал. Он видел дворцы из стекла и стали, видел диковинные, приспособления, заменявшие рабочих, видел летательные машины и красные флаги.
– Мы создадим нового человека, - обещал он себе, - уйдет в прошлое чахотка и опасные болезни. Люди больше не будут умирать, дети не станут расти в нищете.
Он любовался красивыми юношами и девушками, идущими, стройными рядами, по огромным площадям будущих городов.
– Трущобы исчезнут, - говорил Волк, - мы откажемся от нездоровой привязанности родителей к детям, мешающей им посвятить себя общественному благу. Дети будут достоянием коммунистической республики. Их начнут воспитывать наставники, мудрые люди…, Я покажу пример, с Александром. По крови он мне не сын, однако, он больше мой ребенок, чем все остальные, - о старшей дочери, и о Жанне, которая тоже могла быть его потомством, Волк и думать не хотел.
– И, может быть, - он смотрел в темноту, - я еще встречу женщину, которая разделит мою судьбу. Взрослую, самостоятельную женщину. Моего товарища, борца. Она пойдет рядом со мной, в грядущий мир…
– Не надо поспешности, - подытожил он, открывая блокнот, - сегодня вечером встретимся с товарищем Халтуриным, и подробно все обсудим. Мы здесь для того, чтобы выяснить, кто охраняет императора, и каков режим проезда торжественного кортежа…, Не надо жертвовать своей жизнью впустую, товарищ Техник, - Волк понимал, что юноша не знает о знакомстве его отца с Кассандрой.
– Он коммунист, - Волк, искоса, посмотрел на упрямое лицо, - если Кассандре придется соблазнить господина жандарма, товарищ Техник, следуя партийной дисциплине, должен будет с этим смириться. Хотя зачем его соблазнять, - Волк развеселился, - пану Круку шестой десяток. Он спит и видит, как бы эту малышку заполучить. Она хорошенькая, - лениво подумал Волк, - я с ней потом развлекусь, в столице.
Волк оценивающе посмотрел на изящные, с золотой гравировкой, охотничьи ружья. Он бодро пошел дальше, на Петровку. В поезде, он, как следует, изучил план Москвы. Город, конечно, не был похож на столицу империи.
– Санкт-Петербург напоминает Вашингтон, - подумал Волк, - месье Л'Анфан строил его согласно плану. Париж и Лондон росли сами, как и Москва. Кремль здесь красивый, - Волк успел сходить на Красную площадь и к собору Василия Блаженного.
Он стоял, засунув руки в карманы пиджака, закинув голову: «При коммунизме мы избавимся от церквей, храмов, синагог. Никому они будут не нужны. Кое-какие здания оставим, для музеев атеизма. Свезем туда мощи, реликвии…, Будем объяснять рабочим, как их обманывали попы. Например, мой тесть, - Волк усмехнулся и направился к Охотному Ряду.