Весна в душе
Шрифт:
– А я хотел увезти её подальше отсюда, - ответил Токкинс.
– И дать ту свободу, о которой она так мечтает. Сама она никогда не решилась бы на это. И даже не важно, взяла бы она меня в качестве бесплатного подарка или нет.
– Очень хорошо... Я согласен с тобой. Но она будет нести свою ношу до конца. Настоящая дочь королей.
– Ты бы не смутился, если бы она предложила тебе бежать?
Грендбер повернул к Токкинсу голову и поднял на уровень его глаз палец с перстнем, на котором ясно вырисовывалась роза Тюдоров:
– После этого подарка я уже ничему не удивлюсь, Джимми.
Испанец присвистнул.
– Вот дела. Что ж, скоро всё прояснится. Подождём.
– А что нам ещё остаётся, - развёл руками Кеннеди и улыбнулся.
[1] Старший сын Шотландского короля.
[2] По «Акту», наследники первой очереди по линии Генриха VIII - дочь короля и её дети, второй - его племянница и её дети, и только потом потомки Маргариты Тюдор, старшей сестры Генриха. На 1623 год это Стюарты.
День тринадцатый, 15 апреля
Король сидел в кабинете в полной задумчивости. Покушения на его дочь, единственную законную наследницу престола, стали какой-то странной традицией. И каждый раз участие в заговоре принимали выходцы из Испании.
Утром гонец привёз ответ от Бекингемского, что мадридская сторона готова подписать договор. Ричард IV тщетно пытался понять, как же так получается, что испанцы всегда оказываются замешанными в политические заговоры его королевства.
В дверь вошёл Форс и доложил: в приёмной ожидает наследная принцесса. Король кивнул. Спустя несколько секунд Ирена прошмыгнула в кабинет отца и сделала книксен.
– Как спалось, родная?
– Почти хорошо, - подходя к письменному столу, ответила девушка.
– Я почитал доклад Ландешота. Опять испанцы...
– Да... Так получилось.
– Не думаю, что это совпадение и боюсь, что готовится война.
– Но мы подготовили отличный мирный договор, выгодный для обеих сторон. И обмен эмигрантами, помните?
– Да, но если Филипп IV узнает, что тут творится...
– Он не узнает, если мы как можно скорее закончим суд. И оправдаем Кеннеди и Токкинса.
– Оправдаем?
– повёл седеющими бровями монарх.
– Надеюсь на это. Совет лордов, конечно, ещё не на нашей стороне, но я что-нибудь придумаю. А пока, отец... Я хотела просить Вас об услуге для одного из рыцарей Красного ордена испанского происхождения. Раз уж мы заговорили об испанцах...
Ирена изложила королю историю Хасинто Парра Ортиса, посчитав, что время возвратить его на Родину наступило. Тюдор внимательно выслушал дочь и пообещал придумать способ вернуть рыцаря в Испанию самым безопасным и достойным образом.
Едва наследница покинула кабинет короля, и граф Дешторнак принёс ему новые бумаги для изучения, как снова появился Форс с объявлением:
– Её Светлость леди Линкольн...
Ричард IV и премьер-министр переглянулись. Клиффорд юркнул в свою каморку, Тюдор кивнул камердинеру.
В кабинет вплыла первая красавица Англии со страдальческим выражением лица.
– Ваше Величество, я молю выслушать мою просьбу!..
– Я слушаю Вас, дитя моё, - жестом приглашая племянницу присесть, ответил монарх.
Маркиза опустилась в кресло и вытерла батистовым платочком уголки глаз.
– Я знаю, что при дворе у меня множество завистников. Есть такие лжецы и подлецы, которые спят и видят, чтобы поссорить меня с сестрой! Сочиняют нелепые сказки... И этот суд над Кеннеди... Я чувствую себя посмешищем после него! А сегодня досужие фрейлины уже болтали о том, что вчера был пойман новый преступник, который якобы также служил мне! Это наглая и жестокая ложь! Как мне теперь быть, Ваше Величество? «Акт Ассоциации» никто не отменял!.. Я боюсь...
На глазах первой леди блеснули вполне искренние слёзы. Король расчувствовался. Подойдя к племяннице, он погладил её по голове и ласково произнёс:
– Не слушайте досужих сплетен, моя дорогая! Эти вертихвостки с языком без костей могут что угодно наболтать! Суд над государственными преступниками состоится по плану. Мы все понимаем, что это политическая провокация и даже знаем, с какой стороны.
– Вы считаете, это месть Филиппа Испанского за то, что он не получил моей руки для своего гранда?
– А потом расстроил помолвку инфанты с Ротсеем и вынужден был заключить союз с Изабеллой Французской[1], - кивнул король.
– В обмен на брак Анны Австрийской с Людовиком. Мы все это очень хорошо помним. Моё правление начиналось с подобных подлогов со стороны Франции, когда Ваш покойный отец был изгнан из родной страны лишь за приверженность к протестантской вере. По сути же, Бурбоны не желали видеть в д’Альбре конкурентов на трон.
– Ах, как это всё гнусно и тянется сквозь года...
– вздохнула девушка.
– К сожалению, дитя моё, Вам, как принцессе крови, придётся пройти через многое в земной жизни.
– Защитите меня от наговоров преступников, сир!
– взмолилась Анжелина так искренне, что король и не думал сомневаться в её слезах.
– Если на моё честное имя снова упадёт тень подозрений, я не знаю, что мне останется: где искать того, кто прикрывается моим титулом ради совершения гнусных преступлений! Закройте подсудимым рот! Это в Ваших силах, дядюшка.
– Увы, дитя моё. Слушание публичное. И принцесса настояла, чтобы Токкинса судили вместе с Кеннеди. Я не могу им запретить говорить.