Весна в душе
Шрифт:
Джон повернул лицо к другу. Робин понимающе прикрыл веки и чуть заметно кивнул.
– Это безумно больно, - продолжал Райт, - знать, что твоей мечте невозможно осуществиться. Знать, что ты не можешь проигнорировать встречи, потому что не сумеешь ничего объяснить своей принцессе... И кто во всём этом виноват?
– Кеннеди, конечно.
– Конечно. Я мог не узнать её вовсе, если бы не он.
– Тогда бы ты многое потерял, брат. Ты рядом с ней стал другим. Вернее, ты вновь стал таким, каким я тебя помню с детства.
– Лучше быть сухарём, чем страдать так, как сейчас, - насупился Красный Джон.
– Время лечит. Ты скоро привыкнешь к этой мысли.
– Прошло восемь месяцев. Не привыкаю, - глядя прямо перед собой, отозвался барон Эшер.
– Разве чувства становятся слабее?
– Нет, напротив. Каждая встреча - это взрыв эмоций в сердце. Я перестаю иногда их контролировать и улыбаюсь как дурак. Ненавижу себя в эти минуты.
– Значит это судьба, - произнёс Робин.
– Судьба?
– эхом повторил Джон.
– Если бы ты не встретил её тогда, в замке Линкольн, если бы - допустим мысль - она там не была в тот вечер, то неужели бы вы не встретились при иных обстоятельствах? Плохо мне в это верится. На всё есть замысел Божий.
– Понять бы его ещё, этот замысел...
Райт опустил голову и сплёл вместе пальцы.
– Выходит, что Кеннеди тут и не причём. Винить его не надо.
– Да, - усмехнулся командир.
– Он в очередной раз оказался всего лишь пешкой в чужой игре... А то, что мы встретили её именно тогда - это всё же хорошо. Ведь иначе её бы точно похитили... Англия могла бы попросту лишиться своей наследницы. Это было бы самым ужасным и непоправимым. Раскол в стране и так есть, а если бы Ирена исчезла, то Маркиза Прилондонских краёв навела бы тут свои порядки очень быстро. Англия бы ещё натерпелась.
– Забудь ты об Англии хоть на миг!
– возмутился Винтер.
– Мы о твоей судьбе сейчас говорим.
Джон кивнул.
– Только и моя судьба теперь оказалась неразрывно связана с Англией, брат... Я теперь барон Эшер... Рыцарь-основатель Красного ордена - ордена зашиты наследников Тюдоров.
– Скажи мне...
– осторожно спросил Робин, искоса глядя на друга, - а когда ты... когда ты понял, что влюбился?
– При второй встрече, - не медля, ответил Красный Джон.
– Мы со старшим Обермэйном были в городе и потом наткнулись на неё. Я пригласил её к нам. Мы поехали верхом. Ирена сидела на Вихре впереди меня. Я не успел натянуть вожжи - она подчинила коня своей воле, он помчался, и мне, чтобы удержаться, пришлось взять её за талию. Боже, это мгновение стоит перед глазами до сих пор!.. Её хитрый прищур, хрупкий стан в моих руках и ветер в лицо. Тогда я был счастлив безумно. Всё потеряло смысл, хотелось ухать так, обнимая её, на край света. Именно тогда я подумал, что готов провести с ней, с «моей Иреной», всю оставшуюся жизнь. Но боялся напугать её предложением сразу - мы совсем не знали друг друга. Решил сначала присмотреться к девочке, приучить её к себе. А после той пятницы, когда я ездил к королю, а вы оберегали её в Лондоне, отбивая у бандитов, я решил однозначно: покончу с Кеннеди и женюсь. Да, как видишь, не судьба...
– Тогда, в августе многим из нас казалось, что она тоже неравнодушна к тебе...
– Молчи, Роб!
– вскочил на ноги Джон, и в глазах его сверкнул недобрый огонёк.
– Даже мысли такой не допускай. Обо мне можно говорить, сколько угодно: я никто. Но нельзя говорить таких вещей о Дочери Англии! Это на скачках и стрельбах мы можем дурачиться, позволяя себе многое. Но говорить такое о принцессе Уэльской - это порочить её! Достаточно того, что болтают про неё и Кеннеди. Ещё и моего имени не хватало в эти сплетни вписывать.
– Я тебя понял, - Робин успокаивающе поднял руки.
– Молчу как рыба. Она - принцесса и не имеет права любить никого: ни тебя, ни Кеннеди.
Взор Райта погас, и он позволил Винтеру увезти себя в ДЛД.
Когда мужчины вошли в холл, на удивление командира там никого не оказалось: по настоянию Питера все ребята разошлись по комнаткам, чтобы не смущать влюблённого рыцаря своими взглядами.
[1] Имеются в виду позорные казни через повешение или четвертование.
[2] Река в Англии.
День двенадцатый, 14 апреля
Было прекрасное солнечное утро, и ничто не предвещало грозы. Ирена и Эвелина сразу после завтрака ускакали на берег Темзы. Маленькая леди облачилась в красивую лиловую амазонку с длинной юбкой и пышными рукавами, а на голове её игриво сидела шляпка с белыми перьями. На шее девушки красовались несколько нитей жемчуга, а поверх перчаток блестели дорогие кольца. Ирена, не изменяя себе, оставалась в нежно-голубых тонах, а новомодное тонкое кружево украшало её амазонку, придавая костюму изюминку. Из украшений наследная принцесса, по своему обыкновению, довольствовалась лишь любимой заколкой.
Начать воскресенье не с похода в церковь, а с поездки верхом для наследницы английского трона было делом абсолютно нормальным. Вдоволь наскакавшись, девушки пустили лошадей шагом по берегу реки и стали тихо разговаривать обо всём на свете. Вдруг Эвелина резко сменила тему:
– Это всё очень здорово, конечно, но я хотела поговорить с тобой об Артуре.
– Артуре?
– вскинула удивлённо брови принцесса Уэльская.
– Мне казалось, что он тебе совсем не понравился.
– Верно, не понравился, - подтвердила Эвелина.
– Но мне интересно, как вы познакомились. Что он вообще делает в Итоне?
– О, это случилось при очень интересных обстоятельствах, - хитро сверкнула глазками Ирена и рассказала сестре без утайки все подробности своего знакомства с ирландским наследником, не упуская и его разговора с леди Анжелиной.
– Ах, вот оно что!
– протянула шотландка, - Значит, этот принц хочет жениться по любви? А ты смогла отказать ему только потому, что сердце занято? Неужели есть надежда на то, что и ты обретёшь счастье с любимым? Он тут? Или вернулся?
– Эви!
– строго сдвинула брови Ирена.
– Ой, прости, я забыла, что обещала не спрашивать о нём. Молчу, - повернув голову в противоположную сторону, Эвелина добавила, говоря словно сама с собой: - Так значит, этот наглый ирландец разъезжает по странам в поисках жены. А-ха-ха, это смешно!
– Что ты там шепчешь об Артуре? Я не слышу.
– Я? Ничего особенного. Просто считаю его наглейшим и самоуверенным принцем с прекрасными манерами и непристойными мыслями одновременно.
– Оооо!.. Да он заслужил от Вашего Высочества немало похвал!