Властелин мургов

Эддингс Дэвид

– Извините, госпожа, но мы при исполнении. А вы уверены, что едете правильной дорогой? Это один из самых опасных районов города, и я что-то не припоминаю здесь домов кого-либо из городской знати.

– Мы просто срезаем путь, - продолжала объяснять графиня Лизелль.
– Вначале проедем здесь, потом свернем влево.
– Она заколебалась.
– Или, может, вправо? Я немного забыла, но уверена, кто-нибудь из моих друзей знает дорогу.

– В этой части города нужно быть крайне осторожным, госпожа. Тут и разбойники, и мелкие грабители

водятся.

– Да что вы говорите!

– И надо бы ехать с факелами.

– С факелами? Нет, упаси Великий Недра, только не это! Запах гари от факелов неделями держится у меня в волосах. Так вы точно не поедете с нами? У Нора так хорошо.

– Передайте графу наши сожаления, госпожа.

– Тогда вперед!
– распорядилась Бархотка, обращаясь к своим спутникам.
– Нам уже надо поторапливаться. До свидания, капитан.

– Сержант, госпожа.

– Ой, а какая разница?

– Конечно, не имеет значения, госпожа. Поезжайте, раз торопитесь. А то пропустите самое интересное.

Бархотка весело рассмеялась и тронула лошадь с места.

– А что это за граф Нор?
– полюбопытствовал Дарник, когда они отъехали на приличное расстояние от патруля.

– Плод моего воображения, уважаемый Дарник, - ответила девушка и рассмеялась.

– Да, она настоящая драснийка, - проворчал Бельгарат.

– А вы сомневались, о вечный?

– Лизелль, а куда вы нас ведете?
– поинтересовалась Польгара, вглядываясь в туман перед собой.

– Знаю я тут один домик, госпожа Польгара. Дом не ахти какой, но зато стоит напротив южных ворот города, и нам очень может пригодиться там черный ход.

– Рядом с городской стеной и имеет черный ход? Это возможно?
– спросила Сенедра и поглубже надвинула капюшон плаща, закрывая лицо от противной влаги.

Бархотка подмигнула ей.

– Увидите, как это бывает.

По мере их продвижения улица становилась все непригляднее и непригляднее.

Дома, выныривавшие из тумана, были сложены из простого камня, а не из мрамора, выходящие на улицу стены многих строений вообще не имели окон, там, по-видимому, располагались склады.

Они проехали мимо таверны, откуда доносились отвратительные запахи, крики, шум и непристойные песни. Несколько пьяных вывалились из таверны, остервенело колотя друг друга кулаками и дубинками. Огромный заросший бродяга стоял, пошатываясь, посреди улицы, загораживая дорогу.

– Отойди в сторонку, - спокойно сказала ему Бархотка.

– А кто это говорит?

Тоф бесстрастно направил свою лошадь между лошадью Лизелль и бродягой и оттер бродягу тюками с поклажей, притороченными к седлу его лошади.

– Эй, ты кого толкаешь?!
– закричал пьяный, ударив по мешку.

Тогда, не меняя выражения лица, Тоф снял один мешок и треснул им пьяницу сбоку так, что тот отлетел в сточную канаву.

– О, спасибо вам, - с милой улыбкой поблагодарила Бархотка гиганта, а тот в ответ учтиво наклонил голову.

– И из-за чего же они дерутся?
– удивилась Сенедра.

– Это способ погреться, - ответил Шелк.
– Дрова в Тол-Хонете дороги, а дружеская потасовка разгоняет кровь. Я думал, это любому ясно.

– Издеваешься?

– Как можно?!

– Подколоть человека - это у него в крови, ваше величество, - заметила Бархотка.

– Лизелль, - обратилась к ней Сенедра, - поскольку мы теперь держим путь вместе, давайте отбросим в сторону формальности. Меня зовут Сенедра.

– Если ваше величество предпочитает так...

– Мое величество предпочитает.

– Ну что ж, тогда Сенедра, - с милой улыбкой произнесла блондинка.

Они ехали по неосвещенным улицам города, пока дорогу им не преградила темная махина городской стены.

– Так, теперь сюда, - сказала Бархотка, и кавалькада следом за ней свернула на узкую улочку между стеной и длинным рядом складов.

Вскоре они подъехали к крепкому двухэтажному зданию. Камни его казались черными от воды и блестели. Дом имел внутренний двор, в который вели прочные ворота. Узкие окна были плотно закрыты ставнями, над воротами висел единственный источник света - фонарь.

Бархотка осторожно слезла с лошади, стараясь не испачкать подол в снежном месиве, потом подошла к воротам и потянула за веревку. Во дворе звякнул маленький колокольчик. Им ответил голос изнутри - это был дворник. Бархотка коротко поговорила с ним, затем загремела цепь, и ворота отворились. Девушка ввела свою лошадь во двор, за ней последовала и остальная группа. Во дворе Гарион с любопытством огляделся. Снег здесь был убран, и булыжное покрытие двора блестело под продолжавшим сеять дождем. Под навесом стояло несколько оседланных лошадей, а у прочных дверей дома Гарион увидел две добротные и удобные кареты.

– Нам можно пройти в дом?
– спросила Сенедра, с любопытством оглядываясь в новом месте.

Бархотка задумчиво посмотрела на Сенедру, а затем взглянула на Эрионда.

– Возможно, это не самая хорошая идея, - промолвила она.

Откуда-то из дома донесся приглушенный смех, а затем - пронзительный женский визг.

Польгара подняла бровь и решительно произнесла:

– Я думаю, Лизелль права. Лучше подождем здесь.

– Я взрослая женщина, госпожа Польгара, - не согласилась с ней Сенедра.

– Ты не настолько взрослая, дорогая.

– Вы не проводите меня в дом, принц Хелдар?
– обратилась Бархотка к Шелку.
– Появление одинокой женщины в этом доме может быть не правильно истолковано.

– Разумеется, - откликнулся Шелк.

– Мы там не задержимся, - заверила Лизелль остальных, потом в сопровождении Шелка подошла к двери, тихонько постучала, и ей тут же открыли.

– Никак не могу понять, почему бы нам не подождать внутри, в тепле и уюте, - недовольным голоском произнесла Сенедра, ежась и плотнее закутываясь в накидку.