Во времена фараонов
Шрифт:
Итак, Египет тинисских династий предопределяет памятники, искусство, религиозные понятия политического строя Мемфисского царства. Но сколько пробелов в этой истории, где нам еще ничего не известно ни о происхождении туземного племени, ни о действительном происхождении иноземцев, и очень мало – о слиянии двух элементов, создавшем этих семитизированных африканцев, которых мы называем египтянами. Чтобы угадать скрытые еще в земле тайны или объяснить то, что она нам открыла, было допущено много теорий, которых я не привожу. Не будем скрывать от себя, что большинство современных мнений, складывающихся с чересчур стремительной, но необходимой для успехов науки поспешностью, будут забыты или пересмотрены в недалеком будущем, когда грядущие открытия разобьют их или подвергнут критике документы. Но одно останется: за последние годы история человечества как чудом шагнула в далекое прошлое. Приподнят край завесы, скрывающей происхождение и первые сношения народов восточного побережья Средиземного моря. И – что редко – открытые памятники позволяют проследить развитие народа начиная с каменного века до исторических времен. И только в Египте намечается путь, проложенный человеком от грубых могил пустыни и пещер до пышных курганов пирамид.*
IV. Вокруг
На левом берегу Нила, от мыса Дельты до оазиса Файюм, пирамиды Нижнего Египта поднимают к небу свои треугольные лики, то ясные, то хмурые, в зависимости от игры света. Возносясь над обработанными полями, они поднимаются из песка, плотно восседая на первом уступе африканского плоскогорья. Уцелевших до наших дней пирамид насчитывается до сорока. Вместе с сотнями могил, теснящихся вокруг, они указывают места сменявшихся резиденций мемфисских фараонов: Саккара, Медум, Дашур для III династии; Гиза для IV; Абу-Сир и Саккара для V и VI. Это Древнее египетское царство с 4000 до 3500 г. до н. э. переживает себя своими могилами, раскинутыми в окрестностях Мемфиса, его столицы, все следы которой исчезли.
Всего только десять лет тому назад мы надеялись открыть около пирамид зачатки истории Египта и самые отдаленные архивы человечества; за это время доисторические кладбища и царские могилы Абидоса заставили нас допустить существование двух первых династий и в общих чертах ознакомили с Тинской цивилизацией. Вместе с тем цари, строители пирамид, помещены на свое настоящее хронологическое место, т. е. заняли вторую стадию истории Египта; но больше, чем когда-либо, выяснилось все значение пирамиды. Предыдущей, Тинисской, эпохе она не известна; во времена последующих, фиванских, династий, после XII династии, она выходит из употребления. Итак, пирамида характеризует один период, Древнее царство; она заметно сосредоточивается в одной местности, в окрестностях Мемфиса; не подлежит сомнению, что новый художественный и религиозный идеал нашел в ней полное свое выражение.
Архитектурный замысел пирамиды не был случайной находкой гения, он возник путем довольно медленного развития и последовательного усовершенствования первобытных могил.
Доисторические туземцы погребали тела своих мертвых в ямах, на незначительной глубине, окружая их обычными сосудами. Победители египтяне занесли из Халдеи употребление кирпича и воздвигли царские могилы, усовершенствовав первобытное устройство.* Яма расширяется и становится прямоугольной; ее обсыпающиеся стены укрепляются кирпичной облицовкой; деревянный потолок отделяет тело от набросанной сверху земли; вместо того чтобы укладывать сосуды и другие предметы вокруг тела, для них отводят комнаты, смежные с главной ямой, ставшей погребальным покоем. Все вместе имеет вид здания, приземистого и удлиненного, покрытого песком; в него спускаются по кирпичной лестнице.
Такова царская гробница в начале Тинского периода. Чтобы обеспечить нетленное жилище для тела и души, чьи судьбы занимают созревающее сознание народа, погребальный склеп начали прорывать до скалы. Могила приняла вид удлиненного хода, где скала эта образовала непроницаемый потолок. У этой подземной галереи было слабое место – всегда открытый в нее доступ. Чтобы избегнуть его, зодчие стали прорезывать потолок узкими перпендикулярными колодцами с отверстием на поверхности земли; когда тело было погребено, в эти подступы бросали огромные камни в виде опускных дверей, которые герметически закупоривали проход. Выход из этих колодцев находили в песке, их скрывала куча земли или песка, подпертая стенками. Но такой плотно закупоренный склеп оказывался недоступным для семьи покойного; как же обеспечить ему телесную жизнь в загробном мире? В кучу песка, ставшую кровлей, над самым телом, стали закапывать сосуды с припасами, потом при входе на лестницу отвели маленькую комнату, куда бы могли приходить родственники с их дарами. Так продолжалось до тех пор, пока в план здания входила лестница; с течением времени она была устранена как дающая слишком свободный доступ. Ее заменили отвесным колодцем, который, прорезая всю постройку, позволял спускать труп на веревках. По окончании похоронного обряда колодцы закрывались, и ничто не указывало на их отверстия. Маленькая комната была перенесена тогда к восточной стороне мавзолея: она имела форму узкого коридора, а в конце его находилась глухая дверь, как бы дававшая доступ в жилище мертвого. [123] Усовершенствованная таким образом тинская могила превратилась к началу III династии в укрепленный дом, отчасти высеченный в скале, отчасти построенный на поверхности земли; он включал недоступный склеп, заполненные колодцы и одну комнату для почитания, открытую родственникам. Издали здание представляется каменным кубом, которому арабы дали название мастаба («скамья»); это научный термин, принятый для обозначения могил Мемфисской эпохи.
Выбор материала для постройки гробниц тоже подвергся соответствующему изменению. Подобно халдеям, пришедшие из Азии египтяне употребляли преимущественно кирпич; но когда они водворились в узкой долине Нила, скалистые обрывы плоскогорья пустыни доставили им грубый и мелкозернистый известняк из Мукаттама и Туры, песчаник Сильсиле, алебастр, гранит и базальт из Асуана. Искусству обработки этого материала новые пришельцы научились у туземцев, которые шлифовали все твердые камни с непостижимой легкостью. В своей заботе об обеспечении себя несокрушимыми гробницами фараоны применили работу туземцев к сооружению больших построек; этих мастеров, шлифовальщиков сосудов, они превратили в каменотесов и зодчих. С I династии царь Усефаис заменяет в своей гробнице обычный деревянный пол гранитными плитами; одна из комнат могилы Хасехемуи (II династии) построена из глыб известняка, обтесанных и прилаженных друг к другу; это самый старый из ныне известных образцов каменотесных работ. Тот же царь наделяет храм Хора в Гиераконполе роскошными дверями розового гранита; их косяки находятся теперь в музее Каира. Судя по этим обломкам, египтяне уже в те времена были законченными мастерами.
Рис. 12. Гиза. Сфинкс и пирамида Хефрена
Они приступали к работам более широким по замыслу. Сфинкс Гизы (рис. 12), огромная скала, высеченная в форме льва с человеческой головой, быть может, относится к этой эпохе. Задумчивое величие этого прекрасного, ныне изуродованного
Остатки построек памятника находятся в глубине ямы, вырытой в форме буквы Т, в 100 м длины, 25 ширины и 30 глубины. Стены ямы просто вытесаны в известковом грунте; их профиль настолько чист, что кажется, будто скала обрезана натянутой ниткой, как режут кусок масла. На дно ведет наклонная плоскость; середина ее представляет скользкий скат для спуска вещей, а по бокам – головокружительная лестница с истершимися ступенями (рис. 14). Яма была наполнена щебнем и песком; пришлось извлечь более 4000 куб. м мусора, чтобы обнаружить пол, состоящий из громадных глыб розового гранита. Барсанти надеялся, сместив одну из этих глыб, встретить погребальный склеп, так как один из обломков, найденных в мусоре, был отмечен именем одного царя II династии, Неферка. Под приподнятой глыбой оказалась другая глыба, а под ней три другие пласта, лежащие один над другим; последний лежал на самой скале. Где же склеп? Чтобы открыть его, Барсанти отозвал гранитотесов, работавших над запрудой Нила асуанского, и заставил их пробуравить туннель в граните – труд, достойный фараонов. Туннель, по которому я ходил в 1907 г. в сопровождении Барсанти, до сих пор доказал лишь то, что вся эта масса компактна; и многие египтологи считают, что настилка не скрывает никакого тайника и служила только полом для построек, которые так и не были возведены. Барсанти же твердо верит, что этот пол является потолком, прикрывающим нетронутую могилу; его убеждение в значительной мере основывается на особенном расположении плит. В одной из гранитных глыб оказался овальный обтесанный чан 2 м длины и 1 м емкости; он накрыт красивой крышкой с четырьмя ушками; все очень гладко отшлифовано и обработано так же тщательно, как драгоценная безделушка (рис. 15). «С истинным трепетом, – пишет Барсанти, – отважился я приподнять крышку; когда обнаружилась внутренность вместилища, оно оказалось совершенно пустым; я мог заметить только как бы черный ободок в 10 см ширины, окружавший боковые стенки. По всей вероятности, это легкий след какой-нибудь жидкости, замкнутой в чан в качестве жертвенных даров или возлияний и испарившейся с течением лет» [124] .
Действительно, возможно, что под чаном по отвесной линии был скрыт погребальный покой, как это делалось в мастабе, где на крыше находился склад приношений. Для разрешения этой загадки Масперо уполномочил Барсанти сместить один за другим все четыре ряда глыб, которые будут водворены снова на место после того, как исследуют всю глубину колодцев Завиет-эль-Ариана.
Каково бы ни было назначение здания Неферка, оно, как и храм Сфинкса, свидетельствует о склонности фараонов тех времен к исполинским постройкам из материалов гигантских размеров. «Впечатление, – пишет Масперо, – неизгладимо. Размер и богатство материала, совершенство тесаных поверхностей и скреп, несравненная законченность гранитного чана и, с другой стороны, смелость линий и высота стен – все это в целом дает нечто, до сих пор единственное. Впечатление потрясающее, и ни в чем не проявилась разительнее сила древних египетских зодчих» [125] .
По мере все возрастающего размаха строительство, это двойное движение, вглубь и ввысь, уводящее египетскую могилу к новым очертаниям, нашло свое блестящее выражение в замысле пирамиды. Первая была воздвигнута в Саккара Джосером, одним из монархов III династии (около 4100 лет до н. э.).
Джосер был одной из самых видных фигур истории Египта: от Синая до Элефантины памятники хранят его имя, но подробности его подвигов от нас ускользают. Еще в греческую эпоху Джосер слыл изобретателем построек из тесаного камня; следует заметить, что царствование его знаменует окончательное распространение построек из обтесанных глыб, победу камня над кирпичом. Тем не менее, подобно своим предшественникам, он начал строить из кирпича свою усыпальницу в местности Бет-Халлаф, около Абидоса. [126] Эта огромная мастаба возвышается над несколькими склепами, к которым ведет коридор, заваленный пятью опускными дверями. Могила осталась неиспользованной. Может быть, это случилось благодаря влиянию крупного царедворца, Имхотепа, чья слава мага и зодчего пережила столетия. Джосер покинул Тинисские кладбища, перенес свою резиденцию к Белой стене Мемфиса и избрал Саккара местом своего вечного упокоения. Здесь возносится его пирамида «уступами», переходная ступень между прямоугольной мастабой и пирамидой с острыми ребрами. Это четырехсторонняя лестница из шести гигантских ступеней высотой от 11 м 50 см до 9 м; каждая последующая сокращается на 2 м сравнительно с предыдущей; общая высота памятника достигает 60 м. По виду это шесть уменьшающихся мастаб, построенных одна на другой, и нововведение здесь сводится к развитию основания в смысле восхождения. На самом же деле замысел гораздо сильнее. Прежде всего зодчие заменили кирпич камнем; затем, вместо того чтобы строить первую террасу, на которой бы они возвели пять остальных, они распределили всю массу камня параллельными пластами, одним порывом восходя от подножья до вершины и останавливаясь по краям на определенной высоте, чтобы сохранить стены уступами. [127] Это уже не искание ощупью: у рабочих было ясно выраженное намерение или же они получили точное приказание воздвигнуть сооружение, выходящее из земли и устремляющееся к небу (рис. 16).