Волшебство, Магия и Колдовство. Книга 1
Шрифт:
– Счастливчик был этот Торас!
– вздохнул моряк.
– Ему всегда везло.
– Только не в этот раз, - пробормотал я.
Бевид, казалось, не обратил никакого внимания на мою реплику.
– Знаешь, а я бы хотел такую жену, - моряк улыбался, глядя вдаль.
– Такую, что могла бы за меня горло перегрызть. Ты только представь, какова ее любовь. Точно огонь степного пожара!
– Сгоришь ты в этом огне, - сказал капитан, откладывая в сторону карту.
– Ну и пусть, - сказал Бевид.
– Я тлею уже много лет, ничто не может меня зажечь. Чувства, знаешь ли, притупились.
– Стареешь, брат, - сказал капитан.
– Мы все стареем.
– Да не в этом дело, - возразил Бевид, прикладывая руку к груди.
– Сегодня я почувствовал здесь что-то. Что-то екнуло, как в молодости, пробрало до самых кончиков пальцев!
– Интересно, - капитан вскинул бровь.
– Может приказать развернуть корабль?
– Да ну тебя, - усмехнулся помощник.
– И что дальше? На кой ляд такой богатой вдовушке такой голодранец? У меня ведь ничего нет за душой. Да ты на рожу мою погляди! Тот еще жених!
– Рожа как рожа, - капитан пожал плечами.
– Торас тоже был не красавец, да еще старше тебя лет на десять. Леди Намери женщина мудрая, ей не важно, как ты выглядишь, ей интересно - что у тебя внутри.
– Правда?
– Бевид хмыкнул.
– Думаешь, стоит попытаться?
– Конечно!
– поддержал я капитана.
– Я видел, как она на вас смотрела, когда вы притащили торговца на борт! А когда она вас перевязывала, разве вы ничего не почувствовали?
– В том-то и дело, - вздохнул Бевид.
– Я-то почувствовал, а вот почувствовала ли она...
– На обратном пути мы обязательно зайдем на Суз, - решил капитан.
– Если богам будет угодно, к тому времени ты уже разбогатеешь. Не забывай, дружище, что на Порске нас ожидают богатые призовые.
– А ведь верно!
– Бевид встрепенулся, меланхолию точно ветром сдуло.
– Вы уж извините меня, друзья, но я побегу точить саблю!
Капитан проводил его насмешливым взглядом.
– Всякого я повидал на своем веку, - сказал он.
– Но даже не мечтал, что когда-нибудь увижу такое!
Устроившись в тени парусов, я наблюдал за солдатами, проверявшими вооружение и за гребцами, лениво растянувшимися на палубе.
День был пригожий, и совсем не хотелось думать о том, что каждая пройденная миля приближает нас к страшному острову, превращенному пиратами в настоящую крепость.
Достав из мешка томик стихов, я открыл его в том месте, где меж страниц лежала засушенная роза. Длинные изогнутые шипы даже оставили оттиск на тонкой бумаге. Я осторожно коснулся их пальцем. Острые как иголки. Потянув носом, я уловил знакомый аромат. Аткандорская роза, у нас в Лие они росли на клумбе перед домом.
Разгладив страницу, я пробежал глазами несколько строк. Стихи были печальные и совершенно не подходящие тому Ашу, которого я так хорошо знал. Осторожно держа увядший цветок между пальцев, я перевернул еще несколько страниц.
Сердца девиц пленяет пенье птиц,
Я выряжусь как яркий попугай!
Среди пустых балов и безразличных лиц,
Я яростный и дерзкий негодяй!
О чем думал мой друг, когда писал эти строчки? Был ли он одинок тогда, чувствовал ли он себя чужим в этом мире балов и интриг? Быть может, он уже тогда замыслил свой дерзкий побег? Почему он решил сменить имя и лицо, почему решил наполнить свою праздную, комфортную жизнь смыслом? Быть может, виной всему были степи, которые позвали его однажды, позвали, чтобы уже никогда не отпустить.
Поначалу Аш обманул и меня. Загорелый до черноты, коротко стриженый, одетый в потертую скаутскую форму, он выглядел как настоящий степняк. Недалекий, грубый и жестокий. Я думал, что его, как и всех остальных скаутов, интересуют лишь битвы, скачка, выпивка и женщины.
В этом, впрочем, скауты ничем не отличались от благородных рыцарей, с которыми я познакомился позже, ведь, по большому счету, всех их интересовали одни и те же вещи.
Тогда я не заметил за Ашем ничего особенного. Скаут как скаут, один из многих. Я думал тогда, что хорошо разбираюсь в людях, я думал, что их внешний вид говорит о них все.
Почему же я был таким глупым? Хотелось бы верить, что виной всему было мое воспитание. Мне, как и всем моим сверстникам, с детства внушали, что доверия заслуживает только хорошо одетый и ухоженный человек, тогда как от оборванного и немытого бродяжки лучше держаться подальше. Я свято верил в это правило до тех пор, пока сам не встретил нескольких благородных оборванцев и с дюжину изящно одетых мерзавцев.
Так и с Бевидом. Поначалу я принял его за недалекого и деспотичного солдафона, для которого лучшее развлечение это гнобить несчастных матросов. Громкий голос капитана тут же нарисовал в моем воображении страшного великана, а леди Намери, показавшаяся мне поначалу мягкой и женственной, оказалась тверже чем камень и куда более суровой, чем самый матерый морской волк.
Каждый раз я попадал впросак, и примеров тому было не счесть.
К моему удивлению, оказалось, что книжные мудрости ничего не стоят в реальной жизни. А с настоящим жизненным опытом не сравнится никакая книга, даже если написана она самым мудрым мыслителем на свете.
Ночь мы провели, укрывшись за маленьким островком, в нескольких милях от Порска. Огонь мы не разводили, так что на ужин было холодное мясо, сыр, хлеб и вино.
Солдаты вытащили из трюма маленький алтарь Орвада и всю ночь жгли перед ним благовония. Гребцы молились Коэс, богу морей и штормов. Капитан и его помощник не молились никому.
Незадолго до рассвета капитан приказал поднять якоря, и мы бесшумно двинулись к пиратскому логову.
Порск был большим островом. С севера его окружали неприступные скалы, зато с юга был обширный залив, в котором некогда располагался прекрасный порт.
Торговал Порск блестящим вулканическим камнем, добываемым в каменоломнях на западе. За черным камнем приходили корабли со всего Внутреннего моря, ведь за него можно было получить хорошую цену и в Пааре, и в Гонкоре, и даже в Мино. Черный Мор изменил все в один день. С тех пор цена на Порский камень выросла в десятки раз, а достать его стало практически невозможно.