Восьмая нота Джокера
Шрифт:
«Гав-гав?» - написано в облачке над её головой, намекая на его вопрос сегодня утром.
Идиот… Но какой талантливый.
Не знаю, зачем сохранила рисунок, спрятав его между страниц, только Ян это явно замечает. На протяжении всех сорока пяти минут он продолжает привлекать моё внимание, то водя ручкой мне по спине, то дёргая за волосы, и я совсем не слышу обсуждения. Вроде, там что-то важное, но блондинистая пиявка вцепился слишком крепко.
Не реагирую до последнего.
Когда урок наконец-то заканчивается, я могу выдохнуть, но
??????????????????????????
– Спасибо за трофей, Мими, - сообщает он, уходя следом за Славой, и меня просто припечатывает к полу.
Что за?..
– Ты!!!
– взрываюсь, пока этот убегает.
Убийство откладывается, потому что девчонки тащат в кафетерий, не давая мне догнать этого извращенца, отрезавшего у меня прядь, и отпинать его. Я ведь даже не заметила ничего, а он сидел и канцелярским ножичком медленно отпиливал часть меня! Ну и как относиться к нему после этого?
– Что у вас за переглядывания с классным?
– Тая вовсю пытается отвлечь моё внимание от дурацкого поступка Яна, и я ей очень благодарна.
– Ага, он классный, - забывшись, мечтательно улыбается Самойлова, но, наткнувшись на наши с рыжей взгляды, пытается исправить ситуацию.
– В смысле? Что? Где?
– Она даже не осознаёт, да?
– Всё плохо, - подтверждаю.
– О чём вы?
– Да сиди уже, - отмахиваемся от неё.
Мне хочется сказать Нике, что он взрослый дяденька, и что такие точно не будут воспринимать всерьёз школьниц, даже если они умные и красивые, только тут же себя одёргиваю. Кто я такая, чтобы давать такие советы? Мне бы со своей жизнью разобраться, а в ней всё явно всё становится лишь запутаннее…
Пока пытаюсь уложить все эмоции по полочкам, на столе обнаруживаются стаканчики с горячим кофе и кучей сладостей. Царёв со Славкой притащили нам всё это добро под жутким взглядом Лики и её прихлебательниц, но совесть у него так и не проснулась.
– Ты же понимаешь, что делаешь мою жизнь только хуже?
– знаю, что бесполезно спрашивать такое у чудовища, только надежда всегда была моим другом в любой ситуации.
– Да я лучшее, что случалось с тобой, - ещё и подмигивает, скотиняка.
– Почему вы никогда не цените то, что мы для вас делаем?
– Женщины, - глубокомысленно отвечает Слава, и они отчаливают, о чём-то переговариваясь, а я просто роняю голову на руки.
Гад. Ну какой же ты гад…
* * *
На физре мы с Таей отрабатываем элементы программы, освобождённые от основных занятий, пока у парней вовсю тренировка. В этом огромном зале при желании можно потеряться, но мой взгляд то и дело возвращается к Царёву.
Просто приклеивается.
И дело даже не в том, что этот дурко сделал себе браслет из моих волос и повесил на руку, то и дело целуя его, как больной, когда наши глаза встречались.
Это другое.
Уже какое-то время он ожесточённо сражается за мяч с «противниками», и очень сложно перестать таращится на него. Он быстр. Очень упрям,
Мышцы напряжены. Открытые руки увиты ими, и каждая вена словно готова лопнуть от напряжения, а пот струится по коже, но он никому не даёт подобраться к себе, хотя уже вымотался.
Как зверь защищает своё, и впервые я позволяю себе задуматься о том, на что этот парень вообще готов ради своих целей. Будет ли он так же бороться, если у него отнимут что-то важное? Что сделает?
Лишь на секунду позволяю себе об этом задуматься, и в этот миг к нему подлетает Илья. Он вроде бы в команде Яна, но почему-то пытается забрать мяч и вырваться к кольцу, но блондин лишь сильнее включается в игру.
С безумной улыбкой что-то говорит Абрамову, и выглядит таким пугающе-притягательным, что я на короткое время начинаю видеть в нём Джокера. Это так странно и глупо, но это продолжается какое-то время.
Царёв ни на секунду не отдаёт контроль. Остальные игроки ещё пытаются пробиться к этим двоим, только здесь дело уже как будто не в игре. Это что-то между ними, и мне не хочется думать, будто я хоть как-то к этому причастна, только интуиция твердит обратное.
– Царёв, Абрамов!
– тренер оглушает свистком, а им плевать.
Оба готовы разорвать друг друга. Илье всё-таки удаётся вырвать мяч, и он, бросив какой-то комментарий, агрессивно толкает Яна плечом, отчего тот едва не падает. Это злит блондина. Тогда он просто кидается на спину парня, повалив его на пол, а едва тот успевает сгруппироваться, бьёт ему в лицо со всей дури.
– А ну-ка быстро разошлись!
– звучит окрик, и их идут разнимать.
Всё это происходит слишком быстро – буквально за долю секунды. Пока остальные пытаются оторвать этих двоих друг от друга, они оба ещё успевают обменяться ударами и крепкими ругательствами, а вот над ухом жужжат:
– Довольна?
Лика обходит меня по широкой дуге, и я даже не слышу, что урок раньше времени объявляют законченным, хотя у нас ещё дополнительная тренировка – настолько эта сцена вывела из равновесия.
– Это было жутковато, - делится Тая, и я с ней полностью согласна.
На душе как-то совсем нехорошо, словно я реально стала виновницей происходящего, но не могу же я отвечать за чужие поступки?
Только самовнушение и помогает успокоиться, а потом всё это как-то забывается в танце, и меня быстро перестают волновать чужие проблемы. Несмотря ни на что, занятие проходит продуктивно – даже наша королева со своей свитой не так сильно кривится, хотя, может быть, я этого просто не замечаю, потому что мне на неё плевать?
– Ладно, девочки, достаточно на сегодня, - Александра Викторовна наконец позволяет нам закончить.
– В эту субботу у нас будут зрители – комиссия придёт посмотреть, насколько мы готовы продолжать, так что будьте во всеоружии, договорились? Никаких отговорок и болезней – если что, подходите заранее, договоримся.
Я мысленно вою, стоит вспомнить утро и отчима. Если не буду на этой дурацкой вечеринке, он меня реально выгонит? А если на маме начнёт отыгрываться? Нужно как-то выкрутиться…