Время кобольда
Шрифт:
Полежали немного в молчании, потом я решился.
– Наталья.
– Да, Кэп.
– Из нас троих я это могу доверить только тебе. Лови.
Кинул завёрнутый в полотенце пистолет в кобуре.
– Чёрт, спасибо за доверие, Кэп. Ценю.
– Я не знаю, что произойдёт в полночь. Я никак не могу проконтролировать ни себя ни вас. Я могу только попросить – не трогайте бумагу, которую я оставил для себя.
– Оу, так вот вы как вспоминаете, Кэп-сама! Вы умный! – ах, как глазки-то узенькие заблестели!
– Сэкиль, тебя особо предупреждаю – не суй свой любопытный
– Говно вопрос, Кэп! Пусть только даст повод!
Ох, как же я подставляюсь! Ведь сам же себе писал – спи один! Но оставить пистолет в нычке показалось мне неправильным, выгнать их – нечестным, а промолчать про бумагу – бесполезным. Без запрета прочитают точно, с запретом – скорее всего, всё равно прочитают, но есть крошечный шанс, что бабская конкуренция пересилит бабское любопытство. Но вряд ли. Сейчас каждая лежит с одной мыслью: «А что же он написал про меня?» Её бы спрятать, но тогда и сам утром не найду. Буду как слепой котёнок тыкаться. Или всё же?
И тут меня обресетило.
Глава 8. Аспид
If you’ll believe in me, I’ll believe in you. Is that a bargain?Lewis Caroll. Alice in Wonderland
_____
– Отец, скажи честно, у нас неприятности?
– Разумеется, это же мы. Но я справлюсь.
– Уверен?
– Конечно.
– И не будешь потом жрать таблетки, чтобы не рехнуться?
– Я не могу рехнуться, дочь моя. Я слишком примитивно устроен.
– Угу, расскажи кому другому. Я-то вижу, как ты фрустрирован.
– Давай оставлять твои психотерапевтические штудии за порогом, ладно? Заходи сюда как дочь, а не как студентка психологического курса.
– Я пока не научилась разделять, – вздохнула Настя, — это, говорят, даётся практикой. Чтобы пятьдесят минут терапии думать с пациентом как одно целое, а потом, по звонку таймера, забыть о нём на неделю.
– То-то Микульчик так квасит, – понимающе вздохнул я.
– Пап, я чего хотела сказать-то. Ты, если что, не бойся на меня опереться. Я уже большая девочка. И не такая хрупкая, как тебе кажется.
– Ты умница, – сказал я совершенно искренне, – я тобой горжусь. Но я, правда, справлюсь.
– Бе-бе-бе, – сказала она, как в детстве, когда хотела оставить за собой последнее слово. Только вышло не так весело.
И ушла.
***
– Девочка-то выросла, – констатировала Нетта, глядя ей вслед.
– И не говори. Такая большая…
– И она права. Не пытайся всё тащить на себе.
– Успеет ещё говна нахлебаться.
В дверь постучали.
– Клюся, – подсказала Нетта, но я и сам догадался. Она
– Заходи, Клюсь!
– Здорово, старик! И ты, Нетка. Выглядишь – отпад! И я это тебе, а не тому трухлявому пню. Если бы тебя можно было потискать, я бы немедля отбросила свою гетеросексуальность и пала к твоим ногам! К таким ногам не пасть – просто кощунство!
– Клюся, ты меня смущаешь!
– Я тебя обожаю! Ты – лучшее, что случилось с этим ветхим патриархом за всю его бессмысленно длинную жизнь. А он тебя заставляет бухгалтерией заниматься. Эй, подруга, давай обнимемся!
Две девушки, живая и электронная, изобразили обнимашки.
– Блин, ведь почти почувствовала, прикинь? – посетовала Клюся. – Вот почему Кобольды отменили виртуал? Там так прикольно было!
– Чтобы люди не отказались от настоящей жизни, – серьёзно ответила Нетта, – Оказалось, что почти сто процентов испытывают слишком большой «стресс выхода», страдая от несовершенства реального мира, а более восьмидесяти процентов впадают в зависимость. Поэтому эксперименты с виртуалом были свёрнуты, а капсулы полного погружения используются только в медицинских целях.
– Блин, Нетка, ты когда так говоришь, становишься похожей на Википедию. Не будь занудой, зануда у нас Аспид.
– Эй, старче! – вспомнила про меня Клюся. – Дельце есть.
– Что тебе нужно от будущего пенсионера, юная леди?
– Знаешь, до меня тут по старой памяти некие сороки доносят всякие слухи…
– И?
– На этот раз тебя хотят подвинуть очень всерьёз.
– Подвигалка погнётся.
– Эй, дедуля, я знаю, какой ты крутой и неслабый, но там реально тугой замут. По страшному секрету, который уже знают все, кроме тебя, – пришёл новый инвестор.
– Откуда ему взяться? – удивился я.
– Прикинь, все в шоке, да. Интрига.
– А я тут причём?
– Ты им не нужен. Им нужен «Макар». А раз им нужен «Макар», ты им не нужен ну очень сильно.
– Не они первые.
– Не скажи. У них бабла, как у дурака фантиков. Они уже купили клинику Микульчика.
– Город продал клинику?
– Блин, ты вообще общаешься с кем-нибудь, кроме своего Альцгеймера? Уже неделю все только об этом и говорят! Я свечку не держала, но сумму называют такую, что можно было весь город купить, снести и построить два новых.
– Брешут, поди… – сказал я неуверенно.
– Брешут, – согласилась Клюся, – но не сильно. Мэр так быстро подписал, что аж след от ручки задымился.
– А что с пациентами?
– Не знаю, это ты с Микульчиком пьянствуешь, а не я. Спроси у него.
– Спрошу. А «Макар» им зачем?
– Я тебе кто, любовница мэра? Да без понятия! Может, офис сделают, а может, бордель. Но тебя точно выпрут, потому что ты ни туда, ни туда не годишься.
– Не имеют права… – сказал я, но сам себе не поверил.