Время любить
Шрифт:
— Давид, ты не хочешь кофе?
Давид пожал плечами, но Сергей Павлович продолжал наступление.
— Видите ли, Лена, речь идет о секретных разработках, и ваш друг Давид не относится к числу посвященных и посвящаемых. Чтобы у вашего друга не возникло подозрений, вот мое удостоверение, — и с чувством победителя Сергей Павлович развернул красную корочку оборонки, как бы случайно прикрыв большим пальцем год выдачи.
Давид, едва скрывая зависть и раздражение, утвердительно покивал головой. Да, мол, вижу: дядя ты серьезный.
— Лена, завтра на лекциях увидимся, — откланялся он.
— Конечно, Давид.
— Всего хорошего, — пожелал инженер, который едва скрывал ехидную
Несколько секунд они провожали сутулую фигуру Давида разнополярными взглядами, а потом Сергей Павлович окончательно осмелел и взял Лену Варламову аккуратно под локоток, чтобы рассказывать ей по ходу движения к кафе о возможности перемещения во времени, разумеется, оговариваясь, что речь идет о небольших расстояниях, если, конечно, слово расстояние уместно в отношении измерения времени.
— А вы, вероятно, хотели бы прочитать рукопись второго тома «Мертвых душ»? — кинул он очередного козыря.
Лена посмотрела на него внимательно и очень пронзительно, даже приостановилась.
— Нет, я точно вас где-то видела! Такое чувство, что все это когда-то со мной уже было…
— Или будет, — не дал ей задуматься глубже Кошкин и снова понес свою научную околесицу.
В кафе на радость изобретателю сидели только две пары студентов, в обществе стаканов какао и ливерных пирожков, что скромно ютились на тарелках с раритетной и лаконичной надписью «общепит». Они не обратили внимания на новых посетителей, не столько утоляя голод, сколько поглощая друг друга влюбленными взглядами. Кошкин с разрешения Лены победно заказал «Хванчкару» (он-то знал любимое варламовское вино в будущем), себе армянский трехзвездочный коньяк, вареные сосиски и пирожное — престижные строчки из «театрального» меню 80-х годов. После того, как официантка принесла заказ на столик, студенты с легкой завистью отвлеклись от своих бесед и покосились на соседей, точнее на спиртное и закуску. Кошкин старался держаться непринужденно, но вдруг подумал: ни дай Бог встретить самого себя! Следовало увести Лену подальше от университета, но, с другой стороны, на это могло не хватить ее доверия к постороннему человеку. Посторонним быть не хотелось… Трудно было убедить себя, что эта очаровательная девушка, с восторгом и одновременно легким шармом взирающая на окружающий мир, в обтягивающих вельветах и водолазке не имеет к нему на данный момент никакого отношения.
Пригубили, и Лена посмотрела на своего «нового» знакомого с легкой хитрецой в глазах.
— Из ваших объяснений, Сергей Павлович, я поняла, что у вас на руках чуть ли не машина времени? — прищурилась с недоверчивой с улыбкой.
— Да, — спокойно подтвердил Кошкин и достал из кармана дистанционный пульт с многочисленными кнопками. Известный российскому будущему логотип “Toshiba” никого здесь не мог ввести в заблуждение.
— И это все? — еще более недоверчиво спросила Лена.
— Нет, это малая толика, пульт управления.
— Вы хотите сказать, что, нажав на одну из кнопок, мы могли бы сейчас отправиться на встречу, скажем, с Овидием?
— Нет, так далеко не можем. Пятьдесят-шестьдесят лет — назад, пятьдесят лет — вперед.
— Странно, почему такие ограничения?
— А вы спросите у космонавтов, почему они не летают в другие галактики или хотя бы на Марс?
— Сергей Павлович, я жутко люблю тайны, но не военные. Вы, наверное, с меня какую-нибудь подписку о неразглашении будете брать?
— Да нет, только устное согласие. Вы человек гражданский. Конечно, это обязательные формальности, но никто вас не собирается посвящать в конструкторские чертежи, технологии и прочую дребедень, которая, к тому же, покажется вам китайской грамотой.
— Тогда зачем вам именно я?
«Да потому что я люблю тебя!», хотел откровенно крикнуть Сергей Кошкин, но удержался, вместо этого он наморщил лоб, что предполагало усиленное движение мыслительного процесса.
— Если сказать честно, то без вас вообще ничего не получится…
— Странно. Вы сами-то, Сергей Павлович, хорошо представляете себе, о чем говорите? А то являетесь как Воланд Берлиозу. А потом головы покатятся… — Лена не на шутку насторожилась.
— Ну, уж только не Берлиозу, а — Маргарите. Вот если б вам предложили сейчас полетать на метле и в доказательство сего продемонстрировали, что это возможно?.. — Кошкин вторично наполнил бокалы.
— Я начинаю вас бояться, — и, тем не менее, взяла бокал.
Да! В 90-х годах такой номер не прошел бы. Порядочная девушка рванула бы с криком «караул» от навязчивого незнакомца, который с маниакальным спокойствием декламирует безумные, с точки зрения современного технического развития, идеи. Получить по морде белым днем на улице стало проще, чем увидеть приветливую улыбку. И туда ее следует позвать?.. Жаль, что на маленькой приборной доске не предусмотрена, просто невозможна третья нейтральная сторона: маленький домик в горах, в полях, в лесах, подальше от смрадного дыхания этого гниющего, саморазлагающегося мира.
— Не бойтесь меня, Лена… Если и есть на земле человек, который никогда вам не причинит вреда, и, напротив, отдаст все, чтобы заслужить ваше расположение, то это я. Во всяком случае, единственный — на расстоянии сорок тысяч километров.
— Ого! Это похоже на признание! Так, может, этот прибор на нашем столе всего-навсего предлог для знакомства? — лукавинка вылетела из зеленых глаз.
— И то и другое — верно. Если вам знакомо понятие предопределенности, то я объяснил бы происходящее весьма… М-мм… Проще говоря, не будь вас, не было бы этого прибора… Подождите! — он перебил ее желание что-то сказать, остановил ее удивление. — Я приглашаю вас на небольшую прогулку, на двадцать лет вперед.
— Это не бред? Даже если это возможно, меня потеряют дома. И предупреждаю сразу же, ни в какие машины я садиться не буду, никуда не поеду, даже если у вас найдется удостоверение КГБ.
— Что вы?! Поймите, Лена, в вашем времени, которое, кстати, и мое, со своим паспортом я как раз могу быть интересен для КГБ, а вот вы в будущем со своим паспортом можете существовать и перемещаться совершенно спокойно. Что же касается родителей, не беспокойтесь, я верну вас в эту самую минуту, за этот самый столик. При этом не надо садиться ни в какую машину. Она — вокруг нас! А если вам не понравится совсем, то — в тот момент, когда я подошел к вам на улице, и вы будете иметь возможность дослушать развесистые рассуждения Давида о творчестве Байрона и о плагиате Пушкина по отношению к первому. Об этом, кажется, он вам говорил?..
— Фантастика какая-то… И что вы сделаете?
— Нажму вот эту кнопку, и мы окажемся в лаборатории, где нас ждет мой друг майор Дорохов.
— А потом?
— Мы прогуляемся с вами по улице этого самого города двадцать лет спустя. Вот, посмотрите… — Кошкин достал из внутреннего кармана черно-белую свадебную фотографию 1987 года. Свадебную фотографию, на которой студент Сережа Кошкин обнимает за талию Лену Варламову — Это через три года…
— Монтаж? — вскинула брови. — Н-но… Это же вы… Только моложе… Господи! Как здорово сделано! Пусть все это отдает совсем не легкой стадией сумасшествия, но это удивительно интересно. Нажимайте свою кнопку, надеюсь, взрыв за этим не последует…