Второе Пришествие
Шрифт:
'Но как, как устроить революцию здесь, к чему призывать? Капиталисты полностью изничтожили революционный дух, подкупив пролетариат', - Ленин обоснованно предположил, что в текущих условиях разрыв между бедными и богатыми весьма велик и жизнь людей сводится к формуле 'Работай - трать', но, конечно, ему трудно было представить себе реальное значение данного разрыва; к тому же, в прочитанном им кратком пересказе истории ничего не говорилось про приватизацию и залоговые аукционы, а значит, Ильич не мог знать про такое понятие, как 'олигархи'. 'Рассчитывать на беднейший класс, хорошо, но какова их сила?', - размышлял Ильич. Он не догадывался пока, что весь этот беднейший класс нужно еще собрать и на чем-то довезти до столицы. Найти сторонников революции в столице было не трудно - но большая часть этих людей были вообще ярко выраженных правых взглядов, и это Ленин заметил из передачи, когда ведущий Дроздов на пару с Дьявольским наехали
'Интересная у них оппозиция, ведь по глазам видно, что хочет он сказать даже серьезнее, но боится! Или настолько глуп, что не догадывается? В Сибирь-то опять отправляют что ли?
– думал Владимир Ильич, - но есть на что напирать, это, пожалуй, главное. Но я все равно пока ходить не могу, рано об этом думать. Но ведь эта оппозиция - это черносотенцы! Это же, мать вашу, Пуришкевич! Но где здесь, где здесь Пуришкевич? Пуришкевичем здесь и не пахнет, это позор; всегда приятно иметь в политике дело с противником умным, образованным, как то был Мартов, Плеханов, да тот же Милюков, как бы я ни смеялся над ним! Но - это? Что за цирк? Верните Пуришкевича! Да, я сам работал в Думе и видел, какая бессмыслица там творится, как буржуазные депутаты льют соловьиные речи, как социалисты-оппортунисты призывают к решительным действиям, но заигрывая при первой же возможности с мелкой буржуазией. Буржуй еле в дверь протискивается, но все равно лезет в партию - хвалились они в свое время'.
Размышления Ильича прервала очередная реклама, начавшаяся с громкой заставки: 'Смотрите завтра сенсационное расследование Гавриила Трезвых! Вся правда о том, кому выгодно похищение тела Ленина, как оно готовилось, и, наконец, главная сенсация: тело выкрали для опытов и возможно попытаются оживить. Только на нашем канале - эксклюзивное интервью бывшего сотрудника спецслужб'.
Ильичу, однако, было уже не слишком интересно, что же коварные похитители сделают с бренным телом; он утомился, уткнулся в одеяло и уснул. Спал он долго, почти полсуток, как спал и до этого всю эту неделю - первую неделю его новой жизни.
На десятый день после оживления в палату пришел первый посетитель. Все, кого видел Ленин до этого - упоминавшаяся троица, обслуживающий персонал клиники и доктор Фогельштейн, живший все это время в соседней палате, чтобы иметь возможность контролировать показания всех приборов в режиме онлайн. Но эти показания превосходили самые смелые ожидания Фогельштейна; подобно щенку, который рождается слепым и беззащитным, но быстро крепнущим, Ленин чувствовал себя все лучше и лучше, силы приливали к нему день ото дня. Когда вошел посетитель, Ильич уже мог слегка приподняться на кровати, что он и сделал, поприветствовав пришедшего, попутно внимательно разглядывая его. Одет он был хорошо и выглядел как типичный империалист.
'Это представитель известнейшего человека, Джеймса Фороса', - намеренно сказал Иван по-русски, умолчав о роде деятельности последнего. Пришедший известил, что Джеймс интересуется у Владимира о самочувствии, о боли, которую тот испытывает. Ленин ответил, что чувствует прилив бодрости и готовится к новым свершениям - и говорил так не столько для пришедшего, сколько для себя и в первую очередь для Ивана, понимая, что именно в руках последнего вместе с товарищами сейчас его, Ильича, свобода. Соблюдя всю церемонию с однотипными вопросами, собеседник откланялся и ушел.
'Жаль, мы пока не знаем, сколько он так проживет, но Джеймс готов отдать Вам свое тело, если Вы гарантируете оживление. Составим контракт, учтите, если не выйдет, будете должны его потомкам огро-о-омную сумму. И огласку, что для Вас страшнее', - сказал посетитель перед уходом.
'Огласка! Нашел чем пугать! Да люди разорвут нас, узнай что такая возможность существует', - подумал Людвиг.
'А ведь надо же! Все равно как классно! Но и впрямь, сколько, сколько он проживет?', - думал в это время Фогельштейн, хотя и про посещение делегата Джеймса он не знал. Строго говоря, он в принципе был так одухотворен успешным оживлением, что забыл обо всех своих подозрениях, а о том, для чего эксперимент проводился, давно перестал задумываться. Жене об успехах он также не докладывал, общаясь с ней по телефону не более чем по пять минут в день, однако та своим никогда не изменяющим, в отличие от мужа, чутьем быстро заметила изменения в настроении. Прямым текстом она его не спрашивала, а лишь наводила.
'Чувствуешь, что никто из ученых-докторов не доходил до такого как ты! Ты изменишь мир к счастью, смерть перестанет быть чем-то страшным!', - примерно в таком духе изливала Сара свои мысли, а Исаак покорно кивал.
Еще через два дня к Ленину пришел один немолодой человек: Уилфрид Паппет, один из богатейших банкиров в мире. Пришел собственной персоной, безо всяких посредников.
Разговор
В один из наступивших дней Ленину принесли на изучение его собственные труды. Эта была идея Фогельштейна, которого крайне интересовала реакция подопытного на свои мысли в прошлом, также хотелось проверить его сентиментальность, ведь это могло привести к открытию бессмертия души! И действительно, Ленина сильно заинтересовали его собственные письма родственникам; он расплакался от одного слова 'мамочка', о том, как доносил до нее свою тоску по 'России' (ею он считал из своей Енисейской губернии Европейскую часть), сглаживал условия поездки (а условия в один миг вспомнились, абсолютно все!); он смеялся над собой, читая про то, как по дороге в ссылку, любуясь сибирской природой, начал писать стихотворение, но более одного стиха не сочинил. Он ожил, он ощутил себя не плодом сумасшедшего в своей наглости эксперимента, но личностью, страдающим и разбитым, чувствующим, он вспомнил, как можно любить, и он чувствовал эту любовь, хотя чем больше он все это ощущал, тем больше было подозрений на нечто инородное внутри себя в области сердца; моментами вообще казалось, что почти все внутри чужое, вставленное, и почему-то понял он это только после своих строк. И это еще хорошо, что были они в печатном формате, а не рукописные оригиналы! Уж что могло бы произойти тогда с Владимиром Ильичом, какое нервное возбуждение, сказать тяжело.
Дни шли, Ленин бежать не пытался, но чувствовал себя уже значительно лучше. Он прочитал в одном из своих писем о зарядке, которую делал в Шу-шу-шу, она выражалась в пятидесяти земных поклонах и вызывала смех у окружающих, знавших об атеистических настроениях тогда еще Ульянова - и занимался упражнениями. Порой к нему приходили богатые типы со стандартными вопросами, он на эти вопросы стандартно отвечал; остальное же время он проводил за книгами, газетами или телевидением.
Это помогло ему уже определенно составить картину мира и наметить действия. Но для начала действий нужна была свобода. Но, наверное, уже и сейчас стоило начинать искать союзников. И он начал обрабатывать Ивана. Иван слушал горячие проповеди Ильича кивая, но не соглашаясь. Но вот однажды он вывел его в туалет, и там прошептал: 'Вы в опасности. Мне кажется, обсуждают вопрос о Вашем уничтожении. Физическом'. Ленин возмутился, и предложил Ивану бежать вместе с ним. Иван сказал, что подумает. Таким образом, Ивану удалось легко привязать Ильича к себе, создав у него легкую иллюзию, что в случае чего тот вместе с ним заодно.
После получения первых взносов от богатых и влиятельных людей, желавших ожить через некоторое время после своей смерти, встал вопрос о том, что, собственно говоря, теперь делать с Лениным. Его самочувствие под чутким руководством доктора Фогельштейна улучшалось с каждым днем. Уже через месяц он ходил, не ощущая боли, а вскоре начал и бегать. Его физическое состояние соответствовало скорее состоянию здоровья пятидесятилетнего человека. Фогельштейн сильно удивлялся, но он был единственный, кому состояние бывшего вождя было интересно. Карл и Людвиг действительно допускали, что теперь с ним можно спокойно расправиться, а самим попытаться исчезнуть с уже полученными деньгами, отправив Фогельштейна и его ассистентов на скамью подсудимых. И планы эти бы сбылись, но... Слухи! Упорная вещь, но слухи о том, что Ленина похитили из Мавзолея не просто так, распространялись по Европе. Один из охранников Кремля дал интервью, пряча свое лицо от камеры, где сообщил, что призрак Ильича перестал топать ночью в башне; Ленина видели в Праге, Варшаве и даже в Чикаго. Двойника, зарабатывающего на фотографиях с собой на фоне Исторического музея, на всякий случай забрали в отделение, но он, понятное дело, ничего не знал, и знать не мог.