Взрослые в доме. Неравная борьба с европейским «глубинным государством»
Шрифт:
Не в силах поверить своим глазам и ушам, я невольно вспоминал времена фашистской диктатуры в Греции, когда первым шагом после переворота оказалось взятие под контроль государственных телевизионных каналов. Но фашисты, по крайней мере, демонстрировали зрителям изображение греческого флага, пускай под аккомпанемент военных маршей. В Подкормистане же правительство, подчиненное «Тройке», просто-напросто прервало вещание на два часа. Затем экраны телевизоров Греции почернели. Эта чернота была подходящей метафорой для поворота нового правительства к авторитаризму, поскольку провал его «Истории успеха» был очевиден для всех.
Через несколько минут после этого «блэкаута» демонстранты вторглись в здание ERT, из которого меня изгнали в 2011 году, и началась месячная оккупация здания, этакое возрождение духа площади Синтагма. На следующее утро мы с Данаей и Джейми Гэлбрейтом прилетели в Салоники, чтобы поддержать местный персонал ERT. Там я произнес речь (следом за мной выступили Джейми и Алексис) перед битком набитым большим залом. Мое возвращение на ERT – как одного из участников многотысячных демонстраций и гостя неофициальных программ, которые сотрудники канала транслировали через Интернет, – не могло, пожалуй, быть более печальным и горьким.
По итогам этих событий и после моей встречи с экономической командой СИРИЗА летом начало складываться что-то вроде последовательной программы действий. В ноябре 2013 года мы с Джейми провели в Техасском университете двухдневную конференцию «Можно ли сохранить еврозону?» с участием Алексиса, Паппаса и Стафакиса, которые все выступили с докладами; приняли их очень хорошо. Наша идея состояла в том, чтобы представить трех лидеров СИРИЗА истеблишменту Европы и Соединенных Штатов, профсоюзным лидерам, ученым и журналистам.
Вдобавок это была хорошая возможность проверить приверженность Алексиса логике пятиступенчатой стратегии. В ходе конференции они с Паппасом присутствовали на горячих дебатах между мной и Хайнером Флассбеком, левым немецким экономистом и бывшим младшим министром финансов в администрации Шредера; Флассбек утверждал, что освобождение Греции от долговой кабалы в рамках пребывания в еврозоне невозможно. Он считал, что «Грексит» является адекватной целью для правительства СИРИЗА – во всяком случае, наилучшей угрозой против кредиторов Греции; ту же позицию занимала «Левая платформа», официальная фракция СИРИЗА, среди сторонников которой числилась треть центрального комитета партии [84] . Именно в Остине я убедился в том, что Алексис отвергает эту позицию, зато убежден, что инициатором «Грексита» должна, при наихудшем раскладе, стать «Тройка», а никак не СИРИЗА.
84
СИРИЗА возникла как добровольный союз социалистов, «зеленых», социал-демократов и коммунистов. Левая платформа представляла собой одну из наиболее крупных фракций, исторически связанную со старой, еще просоветской коммунистической партией, что распалась в 1991 году. Традиционно (как и коммунисты по сей день) левая платформа призывала к выходу Греции из еврозоны. С началом кризиса евро, когда греческая экономика очутилась в пикирующей рецессии, члены левой платформы СИРИЗА принялись агитировать за «Грексит».
Зима прошла в попытках правительства Самараса продать свою «историю успеха» кредиторам, а греческое общество между тем все глубже погружалось в экономическое болото. Апрель 2014 года ознаменовался последним «триумфом» Самараса: Стурнарас продал государственные облигации инвесторам, которых успокаивала молчаливая гарантия ЕЦБ. Однако уже в мае СИРИЗА возглавила списки кандидатов в Европарламент, подтвердив тем самым, что «триумф» никого не обманул. Месяц спустя Вольфганг Шойбле отказался от поддержки правительства Самараса. Перемены, что называется, витали в воздухе.
В июне того года, снова очутившись в Греции, я встретился с Алексисом и его экономической командой, чтобы предупредить их о новой угрозе. В очередном, безобидном на первый взгляд пресс-релизе ЕЦБ только что объявил, что в ближайшем будущем прекратит принимать долговые обязательства, выпущенные банками и обеспеченные правительствами «подкармливаемых» стран, в качестве залога под дальнейшие кредиты. Иными словами, жизненно важный элемент тактики «замыливания», к которой прибегали четыре крупнейших банка Греции для обеспечения текущей ликвидности, подлежал ликвидации. Дата, с которой новая политика ЕЦБ вступала в силу, заставила меня насторожиться: это был март 2015 года – месяц, в который истекал срок полномочий президента Греции, то есть период, когда, по всей вероятности, состоятся новые выборы и когда, судя по всему, формировать правительство предстоит СИРИЗА.
– Понимаете, к чему я клоню? – спросил я у Алексиса; помимо него присутствовали Паппас, Драгасакис, Евклид и Стафакис, честно пытавшиеся осмыслить суть «подарочка» от ЕЦБ. На следующий день после их победы на выборах, предупредил я, Марио Драги позвонит им с новостью о том, что, как и было объявлено ранее, ЕЦБ немедленно откажется от капитала банков Греции. Если коротко, ЕЦБ создает условия, необходимые для закрытия банков без каких-либо предупреждений или причин, – на фоне победного шествия СИРИЗА.
Лицо Драгасакиса вытянулось. Что я предлагаю?
Я ответил, что единственный, на мой взгляд, способ обеспечить дальнейшее функционирование банков – это помощь центрального банка Греции, который может кредитовать их по схеме, известной как накачка ликвидностью в чрезвычайных ситуациях (ELA). Ведь центральный банк Греции фактически является подразделением Европейского центробанка, значит, денежные средства будут поступать из ЕЦБ, пускай косвенно и по более высокой процентной ставке, а в конечном счете их приток может быть прерван [85] . Но раньше, чем это случится, нужно преодолеть более близкие препятствия.
85
Европейская система центральных банков, выстроенная вокруг ЕЦБ, выглядит диковинной «конфедерацией» национальных центральных банков стран, составляющих еврозону. Хотя национальные центральные банки не имеют права выпускать валюту или устанавливать процентные ставки, они сохраняют некоторые важные функции. Наиболее значима возможность выделения банкам конкретной страны чрезвычайной финансовой помощи (ELA). Идея заключается в следующем: в обычных обстоятельствах банки такой страны, как Греция или Италия, напрямую взаимодействуют с ЕЦБ во Франкфурте, получая средства. Они размещают в ЕЦБ обеспечение (государственные облигации, ипотечные кредиты и другие бумажные активы, которыми владеют) и получают взамен финансы; если залог признается некачественным, ЕЦБ может от него отказаться. Если бы так все и происходило, банки должны были немедленно закрыться, поскольку они не смогли выдавать наличные вкладчикам (последствия банковской лихорадки). Тут вступает ELA. Фактически ЕЦБ говорит какому-то банку: «Наличных для вас во Франкфурте нет, но попробуйте обратиться к дружественному национальному центробанку; он может принять ваш плохой залог». В итоге «проблемный» банкир несет свой плохой залог в национальный центральный банк, который по существу является филиалом ЕЦБ, и просит предоставить ему наличные. Национальный центральный банк вряд ли откажется удовлетворить просьбу банкира, потому что в противном случае может начаться внутренний банковский кризис. Есть две причины, по которым банкиры не любят уходить от ЕЦБ в национальные центральные банки: во-первых, это скверно сказывается на репутации (ведь ЕЦБ счел обеспечение неподходящим); во-вторых, это плохо для бизнеса (деньги ELA стоят дороже денег ЕЦБ, если ориентироваться на процентные ставки). Наконец – это очень важно – ЕЦБ может ограничить права и способности национальных центральных банков предоставлять наличные средства по ELA банкирам. Достаточно того, чтобы две трети правления ЕЦБ (тринадцать из девятнадцати управляющих центральными банками стран еврозоны) проголосовало за «отлучение» от ELA для конкретного национального центрального банка. Далее у банков данного государства через несколько часов заканчиваются наличные деньги, и вся банковская система рушится.
– Разве можно считать совпадением, что за три дня до сегодня премьер-министр Самарас перевел Стурнараса из министерства финансов в управляющие центральным банком? – задал я риторический вопрос. – Очевидно же, что эта рокировка накануне вашей победы на выборах.
Тут Алексис разозлился.
– Первое, что я сделаю на посту премьер-министра, – потребую отставки Стурнараса. Если понадобится, лично вытащу его из центрального банка за уши.
Паппас предложил еще несколько радикальных способов решения этой проблемы.
Я указал, что не слишком важно, кто именно занимает кабинет управляющего центральным банком; для правительства СИРИЗА куда важнее помешать Драги закрыть греческие банки. Согласно первому этапу моей пятиступенчатой стратегии, представленной в прошлом году, нужно разъяснить Драги, что закрытие банков по инициативе ЕЦБ обернется такими шагами Афин, которые вполне могут уничтожить еврозону. Вопрос заключается в следующем: ощущают ли они в себе силы и желание идти по этому пути и поквитаться со всеми, кто на стороне Драги, не только со Стурнарасом, но и с местными банкирами, вроде наших знакомцев Ариса и Зорбы?