Я - Спартак
Шрифт:
– Кидай, твоя очередь, – Менодор протянул Туллию тиррикулу – стаканчик в виде башенки, предназначенный для игры в кости.
Киборг несколько раз взболтнул содержимое и выбросил двенадцать очков. Он запросто научился по звуку определять расположение кубиков и легко просчитывая траекторию вылетавших шестигранных костей, мог выигрывать постоянно. Однако, дабы не вызывать подозрения, UCU528 сознательно чередовал удачные броски с плохими.
– Капитан, пора, – войдя в помещение произнёс молодой пират.
– Давай ещё по разу, – поспешно предложил киборг, не желавший, дабы главарь морских разбойников остался пусть и в небольшом, но проигрыше. UCU528 стремился не потерять лояльность обретённого
– Нет. Ферапонт напрасно не осмелится позвать. Надо менять курс. Здесь наши пути расходятся, Тит. Тебе дальше, а мне в гавань, о которой посторонним знать не положено. Прости, друг. Возьми вот это. – Менодор протянул UCU528 небольшую серебряную монету на вид обычную, но стёртую или специально обрубленную с нескольких сторон, отчего кругляшок больше походил на неправильный многогранник. – Знак. Покажи любому пирату, он примет тебя как брата.
Киборг тепло поблагодарил и поспешил покинуть судно, перейдя на свой корабль. Пират проводил товарища и не желая оставаться в долгу, едва UCU528 перепрыгнул с одной палубы на другую, кинул ему вдогонку ребёнка, того самого, который изначально достался Туллию при дележе добычи.
– Долг уплачен. В расчёте.
– На кой он мне, – возразил киборг, поймав дитё чуть ли не на лету и удерживая за шкирку.
– Продашь, – удивился Менодор непрактичности своего приятеля.
– Он же почти ничего не стоит, а кормить надо.
– Ошибаешься, друг. Я расспросил римского центуриона. Ребёнка он купил в порту, рассчитывая, тот будет прислуживать, подавать еду, убираться, но оказалось мальчик ни к чему не приучен. Сам взгляни. Ручки беленькие, на шее нет следа от оков, спина тоже не видала плетей. Поверь моему опыту: он не раб, а из богатой семьи. Усыновлённый приёмыш или, скорее всего, знатный заложник. Мне из-за него рисковать не резон, а ты обязательно вернёшься в Рим, найдёшь заодно его родственников, получишь приличный выкуп. В общем забирай!
Дальнейшие препирательства на имели смысла. UCU528 поблагодарил Менодора и поручив дитя одному из солдат, приказал капитану ставить парус, ветер крепчал. Пиратский корабль вскоре круто повернул в сторону, правда, не в направлении берега, вдоль которого шли суда, а в противоположном. Видимо, там находился остров, служивший пристанищем для морских разбойников, а расположение укрытия пираты знали по какой-то известной лишь им особенности рельефа береговой линии.
***
– Тит, собственной персоной! Вот так удача! Значит Анк прислал тебя.
– Гай, старина! Рад видеть в добром здравии. Боги благосклонны, ты не сильно изменился. – UCU528 обнял римского офицера, стараясь казаться максимально доброжелательным и растроганным встречей со старым «товарищем».
– Не знал, что ты уцелел на полях Араузиона. Хвала Марсу! С Татием мы ещё несколько лет воевали под орлами Сертория. Потом Анк попал в плен и стал Спартаком, а я ушёл вместе с Квинтом в Испанию. Ты-то где пропадал?
Киборг, конечно, не мог сказать правду о перемещении в своё время и подготовке под руководством Костромина ко второму путешествию в прошлое. Требовалось правдоподобно соврать. UCU528 мгновенно просчитав несколько сотен вариантов, выбрал наиболее удалённую от текущего местоположения точку:
– Вифиния. Когда Пренесте сдался Сулле, у меня хватило ума не выйти в поле, а скрыться. Добрался до порта, сел на корабль и до недавнего времени служил наёмником в армии тамошнего царька, пока тот не испустил дух, предварительно завещав свою страну Риму.
– Да, Сулла устроил не одну кровавую резню. Ладно, вечером завалимся в папину, хлебнём винца. Оно здесь очень недурное! Повспоминаем былое. А сейчас пойдём быстрее, господин Квинт Серторий ожидает посланника Анка Татия.
После этих слов два старых соратника покинули пристань где пришвартовался корабль UCU528, держа путь к резиденции правителя «независимой» Испании.
Город мало чем отличался от римских поселений: такие же постройки, дороги, акведуки. Многие встречные тоже больше походили на жителей Рима, чем на «аборигенов». Внимание киборга привлекла группа молодых людей, а вернее детей различного возраста, одетых в тоги с пурпурной каймой, свидетельствовавшей о принадлежности к сословию всадников. При этом загорелая кожа, лица и причёски выдавали в них отнюдь не коренных римлян.
– Кто это? – спросил киборг.
– Где? А-а-а ученики, – небрежно ответил Гай, однако, поняв, объяснение мало даёт незнакомому с обычаями другу, добавил, – отпрыски местной знати, их обучают в закрытых школах в римских традициях, готовят так сказать, новых префектов, консулов и сенаторов. Серторий из своего кармана оплачивает образование и содержание.
– А родители не против?
– Ты чего, Тит. Конечно, нет! Напротив, рады выпавшему на их долю счастью. Ведь дети и сами родители при этом получают римское гражданство, а значит, могут не только сохранить власть в своих «диких» племенах, но и занять высокие должности в нашей республике.
Гай говорил убеждённо и со стороны романизация местного населения могла казаться благом, однако, UCU528 прекрасно знал, как Рим традиционно брал в заложники детей вождей варварских племён, обеспечивая тем самым лояльность родителей. Впрочем, подобное обстоятельство не имело отношения к задачам киборга, кроме отрывшейся возможности избавиться от балласта, навязанного Менодором:
– У меня на судне есть такой же. Можешь пристроить к этим?
– Запросто, Тит, – ответил Гай и, хлопнув в ладоши, подозвал старшего из сопровождавших детей римлян.
Вскоре дело оказалось улажено. Ветеран, вышедший в отставку и осуществлявший охрану школы, пообещал лично вечером прийти в порт и забрать мальчика, а Гай в свою очередь, заверил: необходимые бумаги за личной печатью Сертория и денежное содержание на три месяца вперёд будут предоставлены завтра.
Аудиенция у правителя римско-испанского государства не принесла желаемого Спартаку результата. Квинт Серторий обрадовался, увидев своего бывшего подчинённого Тита Тулия и получив добрые вести от Анка Татия, довольно успешно сражавшегося на Апеннинском полуострове. Сам же Серторий находился не в лучшей ситуации. Войска потерпели ряд болезненных поражений от Гнея Помпея, возглавлявшего армию Рима. В результате начался раскол среди испанских подданных Квинта. Одни сохранили верность, в то время как другие переметнулись на сторону врага. Серторий беспощадно покарал предателей, приказав не только убить часть детей-заложников в школе, но и разорив поселения, принадлежащие отколовшимся от него вождям иберских и луизитанских племён. Этнические римляне также всё чаще высказывали недовольство властью Сертория, называя его тираном, приравнявшего их к «аборигенам»: ведь правитель всё меньше считался с мнением старых соратников, нередко казня без суда при малейшем подозрении в измене. В текущей ситуации Серторий не мог одержать быстрой победы или выделить часть армии для помощи Спартаку. Более того, ходили слухи, всё войско марианцев давно содержится на деньги понтийского царя Митридата VI Евпатора, заинтересованного в максимально долгом продолжении гражданской войны в республике, позволявшей ему достаточно успешно противостоять Риму в Азии.