Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты

Теккерей Уильям Мейкпис

Indeed, when Miss Crawley quitted the world, and that money for which all her relatives had been fighting so eagerly was finally left to Pitt, Bute Crawley, who found that only five thousand pounds had been left to him instead of the twenty upon which he calculated, was in such a fury at his disappointment that he vented it in savage abuse upon his nephew; and the quarrel always rankling between them ended in an utter breach of intercourse.	И в самом деле, когда мисс Кроули переселилась в лучший мир и деньги, за которыми так усердно охотились все ее родичи, в конце концов попали в руки Питта, Бьют Кроули, узнав, что ему оставлено всего лишь пять тысяч фунтов вместо двадцати, на которые он рассчитывал, пришел в такое бешенство, что с дикой бранью накинулся на племянника, и вражда, никогда не затихавшая между ними, привела к форменному разрыву.
Rawdon Crawley's conduct, on the other hand, who got but a hundred pounds, was such as to astonish his brother and delight his sister-in-law, who was disposed to look kindly upon all the members of her husband's family.	Напротив того, поведение Родона Кроули, получившего по духовной всего сто фунтов, изумило его брата и восхитило невестку, которая была доброжелательно настроена ко всем родственникам мужа.
He wrote to his brother a very frank, manly, good-humoured letter from Paris.	Родон написал брату откровенное, бодрое и веселое письмо из Парижа.
He was aware, he said, that by his own marriage he had forfeited his aunt's favour; and though he did not disguise his disappointment that she should have been so entirely relentless towards him, he was glad that the money was still kept in their branch of the family, and heartily congratulated his brother on his good fortune. He sent his affectionate remembrances to his sister, and hoped to have her good-will for Mrs. Rawdon; and the letter concluded with a postscript to Pitt in the latter lady's own handwriting. She, too, begged to join in her husband's congratulations.	Он знает, писал он, что из-за своей женитьбы лишился расположения тетки; и хотя крайне огорчен тем, что она отнеслась к нему так безжалостно, но все же рад, что деньги останутся во владении их семейства. Он сердечно поздравлял брата с удачей, посылал свой нежный привет сестре и выражал надежду, что она отнесется благосклонно к миссис Кроули. Письмо заканчивалось собственноручной припиской этой леди: она просила присоединить ее поздравления к поздравлениям мужа.
She should ever remember Mr. Crawley's kindness to her in early days when she was a friendless orphan, the instructress of his little sisters, in whose welfare she still took the tenderest interest.	Она всегда будет помнить доброту мистера Кроули, который обласкал ее в те далекие дни, когда она была беззащитной сиротой, воспитательницей его маленьких сестер, благополучие которых до сих пор близко ее сердцу.
She wished him every happiness in his married life, and, asking his permission to offer her remembrances to Lady Jane (of whose goodness all the world informed her), she hoped that one day she might be allowed to present her little boy to his uncle and aunt, and begged to bespeak for him their good-will and protection.	Она желала ему счастья в семейной жизни и просила разрешения передать привет леди Джейн (о доброте которой много слышала). Далее она выражала надежду, что ей будет позволено когда-нибудь представить дяде и тете своего маленького сына, и просила отнестись к нему доброжелательно и оказать ему покровительство.
Pitt Crawley received this communication very graciously--more graciously than Miss Crawley had received some of Rebecca's previous compositions in Rawdon's handwriting; and as for Lady Jane, she was so charmed with the letter that she expected her husband would instantly divide his aunt's legacy into two equal portions and send off one-half to his brother at Paris.	Питт Кроули принял письмо очень милостиво, -более милостиво, чем принимала мисс Кроули прежние письма Ребекки, переписанные рукой Родона. Что касается леди Джейн, то она была очарована письмом и ожидала, что муж сейчас же разделит наследство тетки на две равные части и одну отошлет брату в Париж.
To her Ladyship's surprise, however, Pitt declined to accommodate his brother with a cheque for thirty thousand pounds.	Однако, к удивлению миледи, Питт воздержался от посылки брату чека на тридцать тысяч фунтов.

But he made Rawdon a handsome offer of his hand whenever the latter should come to England and choose to take it; and, thanking Mrs. Crawley for her good opinion of himself and Lady Jane, he graciously pronounced his willingness to take any opportunity to serve her little boy.	Но он обещал оказать брату поддержку, как только тот приедет в Англию и захочет ею воспользоваться, и, поблагодарив миссис Кроули за ее доброе мнение о нем и о леди Джейн, любезно выразил готовность быть полезным при случае ее маленькому сыну.
Thus an almost reconciliation was brought about between the brothers.	Таким образом, между братьями состоялось почти полное примирение.
When Rebecca came to town Pitt and his wife were not in London.	Когда Ребекка приехала в Лондон, Питта с супругой не было в городе.
Many a time she drove by the old door in Park Lane to see whether they had taken possession of Miss Crawley's house there.	Она не раз проезжала мимо старого подъезда на Парк-лейн, чтобы узнать, вступили ли они во владение домом мисс Кроули.
But the new family did not make its appearance; it was only through Raggles that she heard of their movements--how Miss Crawley's domestics had been dismissed with decent gratuities, and how Mr. Pitt had only once made his appearance in London, when he stopped for a few days at the house, did business with his lawyers there, and sold off all Miss Crawley's French novels to a bookseller out of Bond Street.	Но новые владельцы еще не появлялись, и только от Реглса она кое-что о них узнавала: все слуги мисс Кроули были отпущены с приличным вознаграждением; мистер Питт приезжал в Лондон только один раз, - он на несколько дней остановился в доме, совещался со своими поверенными и продал все французские романы мисс Кроули букинисту с Бонд-стрит.
Becky had reasons of her own which caused her to long for the arrival of her new relation.	У Бекки были собственные причины желать прибытия новой родственницы.
"When Lady Jane comes," thought she, "she shall be my sponsor in London society; and as for the women! bah! the women will ask me when they find the men want to see me."	"Когда леди Джейн приедет, - думала она, - она введет меня в лондонское общество; а что касается дам... ну, дамы сами начнут приглашать меня, когда увидят, что мужчинам со мной интересно".
An article as necessary to a lady in this position as her brougham or her bouquet is her companion.	Для всякой леди в подобном положении принадлежностью, столь же необходимой, как коляска или букет, является компаньонка.
I have always admired the way in which the tender creatures, who cannot exist without sympathy, hire an exceedingly plain friend of their own sex from whom they are almost inseparable.	До чего же трогательно, что нежные эти создания, которые не могут жить без привязанности, нанимают себе в подруги какую-нибудь на редкость бесцветную особу, с которой и становятся неразлучны.
The sight of that inevitable woman in her faded gown seated behind her dear friend in the opera-box, or occupying the back seat of the barouche, is always a wholesome and moral one to me, as jolly a reminder as that of the Death's-head which figured in the repasts of Egyptian bon-vivants, a strange sardonic memorial of Vanity Fair.	Вид этой неизбежной спутницы в выцветшем платье, сидящей в глубине ложи, позади своей дорогой приятельницы, или занимающей скамеечку в коляске, обычно настраивает меня на философический лад; это столь же приятное напоминание, как череп, фигурировавший на пирах египетских бонвиванов, - странное сардоническое memento {Напоминание (лат.).} Ярмарки Тщеславия!

What? even battered, brazen, beautiful, conscienceless, heartless, Mrs. Firebrace, whose father died of her shame: even lovely, daring Mrs. Mantrap, who will ride at any fence which any man in England will take, and who drives her greys in the park, while her mother keeps a huckster's stall in Bath still--even those who are so bold, one might fancy they could face anything, dare not face the world without a female friend.	Что и говорить: даже такая разбитная, наглая, бессовестная и бессердечная красавица, как миссис Файрбрейс, отец которой умер, не снеся ее позора; даже прелестная смелая мисс Вампир, которая возьмет верхом барьер не хуже любого мужчины в Англии и сама правит парою серых в Парке (а мать ее до сих пор держит мелочную лавочку в Бате), - даже эти женщины, такие дерзкие, что им, кажется, сам черт не брат, и те не решаются показываться в обществе без компаньонки.
They must have somebody to cling to, the affectionate creatures!	Их любящие сердца просто зачахли бы без такой привязанности!
And you will hardly see them in any public place without a shabby companion in a dyed silk, sitting somewhere in the shade close behind them.	И вы иначе не встретите их в публичном месте, как в сопровождении жалкой фигуры в перекрашенном шелковом платье, сидящей где-нибудь поблизости в укромном уголке.
"Rawdon," said Becky, very late one night, as a party of gentlemen were seated round her crackling drawing-room fire (for the men came to her house to finish the night; and she had ice and coffee for them, the best in London): "I must have a sheep-dog."	– Родон, - сказала Бекки как-то раз поздно вечером, когда компания джентльменов сидела в ее гостиной (мужчины приезжали к ним заканчивать вечер, и она угощала их кофе и мороженым, лучшим в Лондоне), - я хочу завести овчарку.
"A what?" said Rawdon, looking up from an ecarte table.	– Что? – спросил Родон, подняв голову от стола, за которым он играл в экарте.
"A sheep-dog!" said young Lord Southdown.	– Овчарку? – отозвался юный лорд Саутдаун.
"My dear Mrs. Crawley, what a fancy!	– Милая моя миссис Кроули, что за фантазия?
Why not have a Danish dog?	Почему бы вам не завести датского дога?
I know of one as big as a camel-leopard, by Jove.	Я знаю одного - огромного, ростом с жирафу, честное слово.
It would almost pull your brougham.	Его, пожалуй, можно будет впрячь в вашу коляску.
Or a Persian greyhound, eh? (I propose, if you please); or a little pug that would go into one of Lord Steyne's snuff-boxes?	Или персидскую борзую (мой ход, с вашего разрешения), или крошечного мопсика, который вполне уместится в одну из табакерок лорда Стайна.
There's a man at Bayswater got one with such a nose that you might--I mark the king and play--that you might hang your hat on it."	У одного человека в Бэйсуотере я видел мопса с таким носом, что вы могли бы (записываю короля и хожу)... что вы могли бы вешать на него вашу шляпу.
"I mark the trick," Rawdon gravely said.	– Записываю взятку, - деловито произнес Родон.
He attended to his game commonly and didn't much meddle with the conversation, except when it was about horses and betting.	Он обыкновенно весь отдавался игре и вмешивался в разговор, только когда речь заходила о лошадях или о пари.
"What CAN you want with a shepherd's dog?" the lively little Southdown continued.	– И зачем это вам понадобилась овчарка? – продолжал веселый маленький Саутдаун.

"I mean a MORAL shepherd's dog," said Becky, laughing and looking up at Lord Steyne.	– Я имею в виду моральную овчарку, - сказала Бекки, смеясь и поглядывая на лорда Стайна.
"What the devil's that?" said his Lordship.	– Это что еще за дьявол? – спросил его милость.
"A dog to keep the wolves off me," Rebecca continued. "A companion."	– Собаку, которая охраняла бы меня от волков, -продолжала Ребекка, - компаньонку.
"Dear little innocent lamb, you want one," said the marquis; and his jaw thrust out, and he began to grin hideously, his little eyes leering towards Rebecca.	– Бедная невинная овечка, вам действительно нужна овчарка, - сказал маркиз и, выставив вперед подбородок, с отвратительной улыбкой уставился на Ребекку.
The great Lord of Steyne was standing by the fire sipping coffee.	Именитый лорд Стайн стоял около камина, прихлебывая кофе.
The fire crackled and blazed pleasantly.	Огонь весело пылал и потрескивал за решеткой.
There was a score of candles sparkling round the mantel piece, in all sorts of quaint sconces, of gilt and bronze and porcelain.	На камине горело штук двадцать свечей во всевозможных причудливых канделябрах, золоченых, бронзовых и фарфоровых.
They lighted up Rebecca's figure to admiration, as she sat on a sofa covered with a pattern of gaudy flowers.	Они восхитительно освещали Ребекку, которая сидела на софе, обитой пестрой материей.
She was in a pink dress that looked as fresh as a rose; her dazzling white arms and shoulders were half-covered with a thin hazy scarf through which they sparkled; her hair hung in curls round her neck; one of her little feet peeped out from the fresh crisp folds of the silk: the prettiest little foot in the prettiest little sandal in the finest silk stocking in the world.	Ребекка была в розовом платье, свежем, как роза; ее безупречно белые руки и плечи сверкали из-под тонкого газового шарфа, которым они были полуприкрыты; волосы спускались локонами на шею; маленькая ножка выглядывала из-под упругих шуршащих складок шелка, -прелестная маленькая ножка в прелестной крошечной туфельке и тончайшем шелковом чулке.
The candles lighted up Lord Steyne's shining bald head, which was fringed with red hair.	Свечи освещали и блестящую лысину лорда Стайна в венчике рыжих волос.
He had thick bushy eyebrows, with little twinkling bloodshot eyes, surrounded by a thousand wrinkles.	У него были густые косматые брови и живые, налитые кровью глаза, окруженные сетью морщинок.
His jaw was underhung, and when he laughed, two white buck-teeth protruded themselves and glistened savagely in the midst of the grin.	Нижняя челюсть выдавалась вперед, и, когда он смеялся, два белых торчащих клыка хищно поблескивали.
He had been dining with royal personages, and wore his garter and ribbon.	В этот день он обедал с особами королевской семьи, и потому на нем был орден Подвязки и лента.
A short man was his Lordship, broad-chested and bow-legged, but proud of the fineness of his foot and ankle, and always caressing his garter-knee.	Его милость был низенький человек, широкогрудый и кривоногий, но он очень гордился изяществом своей ступни и лодыжки и постоянно поглаживал свое колено, украшенное орденом Подвязки.
"And so the shepherd is not enough," said he, "to defend his lambkin?"	– Значит, пастуха недостаточно, чтобы охранять овечку? – спросил он.
"The shepherd is too fond of playing at cards and going to his clubs," answered Becky, laughing.	– Пастух слишком любит играть в карты и ходить по клубам, - ответила, смеясь, Бекки.

"'Gad, what a debauched Corydon!" said my lord--"what a mouth for a pipe!"	– Боже мой, что за распутный Коридои! – сказал милорд. – Только свирели не хватает.
"I take your three to two," here said Rawdon, at the card-table.	– Бью тройкой, - произнес Родон за карточным столом.
"Hark at Meliboeus," snarled the noble marquis; "he's pastorally occupied too: he's shearing a Southdown. What an innocent mutton, hey?	– Послушайте-ка вашего Мелибея, - проворчал благородный маркиз. – Какое в самом деле буколическое занятие: он стрижет барашка, невинного барашка.
Damme, what a snowy fleece!"	Черт возьми, какое белоснежное руно!
Rebecca's eyes shot out gleams of scornful humour.	Глаза Ребекки сверкнули презрительной насмешкой.
"My lord," she said, "you are a knight of the Order."	– Но, милорд, - сказала она, - вы тоже рыцарь этого ордена.
He had the collar round his neck, indeed--a gift of the restored princes of Spain.	На шее у милорда и вправду была цепь ордена Золотого руна - дар испанских государей, вернувшихся на свой престол.
Lord Steyne in early life had been notorious for his daring and his success at play.	Лорд Стайн в молодости слыл отчаянным бретером и удачливым игроком.
He had sat up two days and two nights with Mr. Fox at hazard.	Однажды он два дня и две ночи просидел за игрой с мистером Фоксом.
He had won money of the most august personages of the realm: he had won his marquisate, it was said, at the gaming-table; but he did not like an allusion to those bygone fredaines.	Он обыгрывал многих августейших особ Англии, и говорили, что даже свой титул маркиза он выиграл за карточным столом. Но достойный лорд не терпел намеков на эти грехи молодости.
Rebecca saw the scowl gathering over his heavy brow.	Ребекка заметила, что его густые брови угрожающе сдвинулись.
She rose up from her sofa and went and took his coffee cup out of his hand with a little curtsey.	Она встала с софы, подошла к нему и с легким реверансом взяла у него чашку.
"Yes," she said, "I must get a watchdog.	– Да, - проговорила она, - мне нужна сторожевая собака.
But he won't bark at YOU."	Но на вас она лаять не будет.
And, going into the other drawing-room, she sat down to the piano and began to sing little French songs in such a charming, thrilling voice that the mollified nobleman speedily followed her into that chamber, and might be seen nodding his head and bowing time over her.	И, перейдя в соседнюю гостиную, она села за рояль и запела французские песенки таким очаровательно звонким голоском, что смягчившийся лорд быстро последовал за нею, и видно было, как он, склонившись над Ребеккой, в такт кивал головой.
Rawdon and his friend meanwhile played ecarte until they had enough.	Между тем Родон и его приятель продолжали играть в экарте, пока им наконец не надоело это занятие.

The Colonel won; but, say that he won ever so much and often, nights like these, which occurred many times in the week--his wife having all the talk and all the admiration, and he sitting silent without the circle, not comprehending a word of the jokes, the allusions, the mystical language within--must have been rather wearisome to the ex-dragoon.	Полковник выиграл; но хотя он выигрывал часто и помногу, вечера, подобные этому, повторявшиеся несколько раз в неделю, - когда его жена была предметом общего поклонения, а он сидел в стороне и молчал, не принимая участия в беседе, ибо ни слова не понимал в их шутках, намеках и аллегориях, - такие вечера доставляли отставному драгуну мало радости.
"How is Mrs. Crawley's husband?" Lord Steyne used to say to him by way of a good day when they met; and indeed that was now his avocation in life.	– Как поживает супруг миссис Кроули? – приветствовал его лорд Стайн при встречах. И правда, таково было теперь положение Родона.
He was Colonel Crawley no more. He was Mrs. Crawley's husband.	Он больше не был полковником Кроули, - он был супругом миссис Кроули.
About the little Rawdon, if nothing has been said all this while, it is because he is hidden upstairs in a garret somewhere, or has crawled below into the kitchen for companionship.	Если до сих пор ничего не было сказано о маленьком Родоне, то лишь по той причине, что его сослали на чердак, и он только иногда в поисках общества сползал вниз в кухню.
His mother scarcely ever took notice of him.	Мать почти не обращала на него внимания.
He passed the days with his French bonne as long as that domestic remained in Mr. Crawley's family, and when the Frenchwoman went away, the little fellow, howling in the loneliness of the night, had compassion taken on him by a housemaid, who took him out of his solitary nursery into her bed in the garret hard by and comforted him.	Все дни ребенок проводил с француженкой-бонной, пока та оставалась в семье мистера Кроули, а когда она ушла, над малышом, плакавшим ночью в кроватке, сжалилась одна из горничных: она взяла его из опустевшей детской к себе на чердак и там утешала, как могла.
Rebecca, my Lord Steyne, and one or two more were in the drawing-room taking tea after the opera, when this shouting was heard overhead.	Ребекка, милорд Стайн и еще один-два гостя сидели как-то после оперы в гостиной за чаем, когда над их головами раздался плач.
"It's my cherub crying for his nurse," she said. She did not offer to move to go and see the child.	– Это мой херувим горюет о своей няне, -сказала Ребекка, но не двинулась с места посмотреть, что с ребенком.
"Don't agitate your feelings by going to look for him," said Lord Steyne sardonically.	– Вы лучше не ходите к нему, а не то еще расстроите себе нервы, - сардонически заметил лорд Стайн.
"Bah!" replied the other, with a sort of blush, "he'll cry himself to sleep"; and they fell to talking about the opera.	– Пустое! – ответила она, слегка покраснев. – Он наплачется и заснет. И они снова заговорили об опере.
Rawdon had stolen off though, to look after his son and heir; and came back to the company when he found that honest Dolly was consoling the child.	Однако Родон, выскользнув украдкой из гостиной, пошел взглянуть на своего сына и наследника и, только убедившись, что верная Долли занялась ребенком, вернулся к обществу.
The Colonel's dressing-room was in those upper regions. He used to see the boy there in private.	Туалетная комната полковника помещалась в той же горней области, и там он потихоньку встречался с мальчиком.
They had interviews together every morning when he shaved; Rawdon minor sitting on a box by his father's side and watching the operation with never-ceasing pleasure.	Каждое утро, когда полковник брился, у них происходили свидания: Родон-младший взбирался на сундук подле отца и с неизменным увлечением следил за операцией бритья.

He and the sire were great friends.	Они с отцом были большие приятели.
The father would bring him sweetmeats from the dessert and hide them in a certain old epaulet box, where the child went to seek them, and laughed with joy on discovering the treasure; laughed, but not too loud: for mamma was below asleep and must not be disturbed. She did not go to rest till very late and seldom rose till after noon.	Родон-старший приносил ему сласти, утаенные от собственного десерта, и прятал их в старом футляре для эполет, и ребенок ликовал, разыскав сокровище, - смеялся, но не громко, потому что маменька внизу спала и ее нельзя было беспокоить: она ложилась очень поздно и редко вставала раньше полудня.
Rawdon bought the boy plenty of picture-books and crammed his nursery with toys.	Родон покупал сыну много книжек с картинками и завалил его детскую игрушками.
Its walls were covered with pictures pasted up by the father's own hand and purchased by him for ready money.	Стены ее были все покрыты картинками, которые отец приобретал на наличные деньги и приклеивал собственноручно.
When he was off duty with Mrs. Rawdon in the park, he would sit up here, passing hours with the boy; who rode on his chest, who pulled his great mustachios as if they were driving-reins, and spent days with him in indefatigable gambols.	Когда миссис Кроули освобождала его от обязанности сопровождать ее в Парк, он приходил к сыну и проводил с ним по нескольку часов; мальчик, усевшись к нему на грудь, дергал его за длинные усы, как будто это были вожжи, и неутомимо прыгал и скакал вокруг него.
The room was a low room, and once, when the child was not five years old, his father, who was tossing him wildly up in his arms, hit the poor little chap's skull so violently against the ceiling that he almost dropped the child, so terrified was he at the disaster.	Комната была довольно низкая, и однажды, когда ребенку не было еще пяти лет, отец, высоко подбросив его, так сильно стукнул бедного малыша головой о потолок, что, перепугавшись, чуть не выронил его из рук.
Rawdon minor had made up his face for a tremendous howl--the severity of the blow indeed authorized that indulgence; but just as he was going to begin, the father interposed.	Родон-младший уже приготовился громко заплакать - удар был так силен, что вполне оправдывал это намерение, - но только что он скривил рожицу, как отец зашикал на него:
"For God's sake, Rawdy, don't wake Mamma," he cried.	"Ради бога, Роди, не разбуди маму!"
And the child, looking in a very hard and piteous way at his father, bit his lips, clenched his hands, and didn't cry a bit.	И ребенок, очень серьезно и жалобно посмотрев на отца, закусил губы, сжал кулачки и не издал ни звука.
Rawdon told that story at the clubs, at the mess, to everybody in town.	Родон рассказывал об этом в клубах, за обедом в офицерском собрании и всем и каждому в городе.
"By Gad, sir," he explained to the public in general, "what a good plucked one that boy of mine is--what a trump he is!	– Ей-богу, сэр, - говорил он, - что за мальчишка у меня растет! Такой молодчина!
I half-sent his head through the ceiling, by Gad, and he wouldn't cry for fear of disturbing his mother."	Я чуть не прошиб его головенкой потолок, ей-богу, а он и не заплакал, боялся обеспокоить мать.
Sometimes--once or twice in a week--that lady visited the upper regions in which the child lived.	Иногда - раз или два в неделю - Ребекка поднималась в верхние покои, где жил ребенок.
She came like a vivified figure out of the Magasin des Modes--blandly smiling in the most beautiful new clothes and little gloves and boots.	Она приходила, словно ожившая картинка из модного журнала, мило улыбаясь, в прелестном новом платье, изящных перчатках и башмачках.

Wonderful scarfs, laces, and jewels glittered about her.	Изумительные шарфы, кружева и драгоценности украшали ее.
She had always a new bonnet on, and flowers bloomed perpetually in it, or else magnificent curling ostrich feathers, soft and snowy as camellias.	У нее всегда была новая шляпка, отделанная неувядающими цветами или великолепными страусовыми перьями, кудрявыми и нежными, как лепестки камелии.
She nodded twice or thrice patronizingly to the little boy, who looked up from his dinner or from the pictures of soldiers he was painting.	Она покровительственно кивала мальчугану, который отрывался от обеда или от раскрашивания солдатиков на картинках.
When she left the room, an odour of rose, or some other magical fragrance, lingered about the nursery.	Когда она уходила, в детской еще долго носился запах розы или какое-нибудь другое волшебное благоухание.
She was an unearthly being in his eyes, superior to his father--to all the world: to be worshipped and admired at a distance.	В глазах ребенка мать была неземным существом - гораздо выше отца... выше всего мира, - ей можно было только поклоняться издали.
To drive with that lady in the carriage was an awful rite: he sat up in the back seat and did not dare to speak: he gazed with all his eyes at the beautifully dressed Princess opposite to him.	Кататься с матерью в экипаже казалось ему священнодействием: он сидел на скамеечке, не осмеливаясь произнести ни слова, и только глядел во все глаза на пышно разодетую принцессу, сидевшую против него.
Gentlemen on splendid prancing horses came up and smiled and talked with her.	Джентльмены, гарцующие на великолепных конях, подъезжали к экипажу и, улыбаясь, разговаривали с нею.
How her eyes beamed upon all of them!	Как блестели ее глаза, когда эти кавалеры приближались!
Her hand used to quiver and wave gracefully as they passed.	Как грациозно она помахивала им ручкой, когда они проезжали мимо!
When he went out with her he had his new red dress on. His old brown holland was good enough when he stayed at home.	В таких случаях на мальчика надевали новенький красный костюмчик; для дома годился и старый, коричневого полотна.
Sometimes, when she was away, and Dolly his maid was making his bed, he came into his mother's room.	Изредка, когда мать уезжала и горничная Долли убирала ее постель, он входил в спальню.
It was as the abode of a fairy to him--a mystic chamber of splendour and delights.	Ему эта комната казалась раем, волшебным царством роскоши и чудес.
There in the wardrobe hung those wonderful robes--pink and blue and many-tinted.	В гардеробе висели чудесные платья - розовые, голубые и разноцветные.
There was the jewel-case, silver-clasped, and the wondrous bronze hand on the dressing-table, glistening all over with a hundred rings.	Вот отделанная серебром шкатулка с драгоценностями и таинственная бронзовая рука на туалете, сверкающая сотнями колец.
There was the cheval-glass, that miracle of art, in which he could just see his own wondering head and the reflection of Dolly (queerly distorted, and as if up in the ceiling), plumping and patting the pillows of the bed.	А вот трюмо - чудо искусства, - где он мог видеть свое удивленное личико и отражение Долли (странно измененное и витающее на потолке), когда она взбивала и разглаживала подушки на постели.
Oh, thou poor lonely little benighted boy!	Бедный, одинокий, заброшенный мальчуган!

Mother is the name for God in the lips and hearts of little children; and here was one who was worshipping a stone!	Мать - это имя божества в устах и в сердце ребенка, а этот малыш боготворил камень!
Now Rawdon Crawley, rascal as the Colonel was, had certain manly tendencies of affection in his heart and could love a child and a woman still.	Родон Кроули, при всем своем беспутстве, обладал некоторым душевным благородством и еще был способен на любовь к женщине и любовь к ребенку.
For Rawdon minor he had a great secret tenderness then, which did not escape Rebecca, though she did not talk about it to her husband.	К Родону-младшему он питал тайную нежность, которая не ускользнула от Ребекки, хотя она никогда не говорила об этом мужу.
It did not annoy her: she was too good-natured. It only increased her scorn for him.	Это не раздражало ее - она была слишком добродушна, - но только увеличивало ее презрение к нему.
He felt somehow ashamed of this paternal softness and hid it from his wife--only indulging in it when alone with the boy.	Он сам стыдился своих родительских чувств, скрывал их от жены и, только когда бывал наедине с мальчиком, давал им волю.
He used to take him out of mornings when they would go to the stables together and to the park.	По утрам они вместе гуляли; сначала заходили в конюшни, а оттуда направлялись в Парк.
Little Lord Southdown, the best-natured of men, who would make you a present of the hat from his head, and whose main occupation in life was to buy knick-knacks that he might give them away afterwards, bought the little chap a pony not much bigger than a large rat, the donor said, and on this little black Shetland pygmy young Rawdon's great father was pleased to mount the boy, and to walk by his side in the park.	Юный лорд Саутдаун - добрейший человек, способный отдать последнее и считавший своим главным занятием в жизни приобретение всяких безделушек, которые он потом раздавал направо и налево, - подарил мальчику крошечного пони, немногим больше крупной крысы, как говорил сам даривший, и на этого вороного шотландского пони рослый отец маленького Родона с восторгом сажал сынишку и ходил рядом с ним по Парку.
It pleased him to see his old quarters, and his old fellow-guardsmen at Knightsbridge: he had begun to think of his bachelorhood with something like regret.	Ему доставляло удовольствие видеть старые казармы и старых товарищей-гвардейцев в Найтсбридже, - он вспоминал теперь холостую жизнь с чем-то вроде сожаления.
The old troopers were glad to recognize their ancient officer and dandle the little colonel.	Старые кавалеристы также были рады повидаться с прежним сослуживцем и понянчить маленького полковника.
Colonel Crawley found dining at mess and with his brother-officers very pleasant.	Полковнику Кроули приятно было обедать в собрании вместе с собратьями-офицерами.
"Hang it, I ain't clever enough for her--I know it.	– Черт возьми, я недостаточно умен для нее... я знаю это!
She won't miss me," he used to say: and he was right, his wife did not miss him.	Она не заметит моего отсутствия, - говаривал он. И он был прав: жена действительно не замечала его отсутствия.
Rebecca was fond of her husband.	Ребекка очень любила своего мужа.
She was always perfectly good-humoured and kind to him. She did not even show her scorn much for him; perhaps she liked him the better for being a fool.	Она всегда была добродушна и ласкова с ним и лишь умеренно выказывала ему свое презрение, -может быть, он и нравился ей оттого, что был глуп.

He was her upper servant and maitre d'hotel. He went on her errands; obeyed her orders without question; drove in the carriage in the ring with her without repining; took her to the opera-box, solaced himself at his club during the performance, and came punctually back to fetch her when due.	Он был ее старшим слугой и метрдотелем, ходил по ее поручениям, беспрекословно слушался ее приказаний, безропотно катался с нею в коляске, отвозил ее в Оперу, а сам развлекался в клубе, пока шло представление, и возвращался за нею точно в надлежащее время.
He would have liked her to be a little fonder of the boy, but even to that he reconciled himself.	Он жалел, что она недостаточно ласкова к мальчику, но мирился и с этим.
"Hang it, you know she's so clever," he said, "and I'm not literary and that, you know."	– Черт возьми, она ведь, знаете ли, такая умница, -пояснял он, - а я неученый человек и все такое, знаете...
For, as we have said before, it requires no great wisdom to be able to win at cards and billiards, and Rawdon made no pretensions to any other sort of skill.	Как мы уже говорили, чтобы выигрывать в карты и на бильярде, не требуется большой мудрости, а на другие таланты Родон и не претендовал.
When the companion came, his domestic duties became very light.	Когда в доме появилась компаньонка, его домашние обязанности значительно облегчились.
His wife encouraged him to dine abroad: she would let him off duty at the opera.	Жена даже поощряла его обедать вне дома и освободила от обязанности провожать ее в Оперу.
"Don't stay and stupefy yourself at home to-night, my dear," she would say.	– Нечего тебе нынче вечером сидеть и томиться дома: ты будешь скучать, милый, - говорила она.
"Some men are coming who will only bore you.	– У меня соберется несколько человек, которые будут тебя только раздражать.
I would not ask them, but you know it's for your good, and now I have a sheep-dog, I need not be afraid to be alone."	Я бы их не приглашала, но, ты ведь знаешь, это для твоей же пользы. А теперь, когда у меня есть овчарка, ты можешь за меня не бояться.
"A sheep-dog--a companion!	"Овчарка-компаньонка!
Becky Sharp with a companion!	У Бекки Шарп - компаньонка!
Isn't it good fun?" thought Mrs. Crawley to herself.	Разве не смешно?" - думала про себя миссис Кроули.
The notion tickled hugely her sense of humour.	Эта мысль очень забавляла ее.
One Sunday morning, as Rawdon Crawley, his little son, and the pony were taking their accustomed walk in the park, they passed by an old acquaintance of the Colonel's, Corporal Clink, of the regiment, who was in conversation with a friend, an old gentleman, who held a boy in his arms about the age of little Rawdon.	Однажды утром, в воскресенье, когда Родон Кроули, его сынишка и пони совершали обычную прогулку в Парке, они встретили давнишнего знакомого и сослуживца полковника - капрала Клинка, который дружески беседовал с каким-то старым джентльменом, державшим на коленях мальчугана такого же возраста, как и маленький Родон.
This other youngster had seized hold of the Waterloo medal which the Corporal wore, and was examining it with delight.	Мальчуган схватил висевшую на груди капрала медаль в намять битвы при Ватерлоо и с восхищением рассматривал ее.
"Good morning, your Honour," said Clink, in reply to the	– Здравия желаю, ваша честь, - сказал Клинк в ответ на приветствие полковника: