Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты

Теккерей Уильям Мейкпис

Those unfortunate and well-educated women made themselves heard from the neighbouring drawing-room, where they were thrumming away, with hard fingers, an elaborate music-piece on the piano-forte, as their mother spoke; and indeed, they were at music, or at backboard, or at geography, or at history, the whole day long.	Пока мать говорила, эти несчастные образованные девицы, расположившись рядом в гостиной, деревянными пальцами барабанили на фортепьяно какую-то сложную музыкальную пьесу; целый день они или были заняты музыкой, или сидели с дощечкой за спиной, или зубрили географию и историю.
But what avail all these accomplishments, in Vanity Fair, to girls who are short, poor, plain, and have a bad complexion?	Но какая польза от всего этого на Ярмарке Тщеславия, если девица низкоросла, бедна, некрасива и у нее дурной цвет лица?
Mrs. Bute could think of nobody but the Curate to take one of them off her hands; and Jim coming in from the stable at this minute, through the parlour window, with a short pipe stuck in his oilskin cap, he and his father fell to talking about odds on the St. Leger, and the colloquy between the Rector and his wife ended.	Единственный, на кого миссис Бьют могла рассчитывать, чтобы сбыть с рук одну из дочерей, был младший приходский священник! В это время в гостиную вошел вернувшийся из конюшни Джим с коротенькой трубкой, заткнутой за ремешок клеенчатой фуражки, и заговорил с отцом о сент-леджерских скачках. Разговор между пастором и его женой прервался.
Mrs. Bute did not augur much good to the cause from the sending of her son James as an ambassador, and saw him depart in rather a despairing mood.	Миссис Бьют не ждала ничего особенно хорошего от посольства своего сына Джеймса и проводила его в путь просто с горя.
Nor did the young fellow himself, when told what his mission was to be, expect much pleasure or benefit from it; but he was consoled by the thought that possibly the old lady would give him some handsome remembrance of her, which would pay a few of his most pressing bills at the commencement of the ensuing Oxford term, and so took his place by the coach from Southampton, and was safely landed at Brighton on the same evening with his portmanteau, his favourite bull-dog Towzer, and an immense basket of farm and garden produce, from the dear Rectory folks to the dear Miss Crawley.	Да и юноша, после того как ему сказали, в чем будет состоять его миссия, также не ожидал от нее особенного удовольствия или выгоды; но он скоро утешился мыслью, что, может быть, старая дева преподнесет ему хорошенький сувенир, который даст ему возможность расплатиться с наиболее срочными долгами к началу предстоящего семестра, и потому беспрекословно занял место в саутгемптонской карете и в тот же вечер благополучно прибыл в Брайтон со своим чемоданом, любимым бульдогом Таузером и большой корзиной разных разностей с фермы и огорода: от любящего пасторского семейства - дорогой мисс Кроули.
Considering it was too late to disturb the invalid lady on the first night of his arrival, he put up at an inn, and did not wait upon Miss Crawley until a late hour in the noon of next day.	Решив, что слишком поздно беспокоить больную леди в первый же день приезда, он остановился в гостинице и отправился к мисс Кроули только в середине следующего дня.

James Crawley, when his aunt had last beheld him, was a gawky lad, at that uncomfortable age when the voice varies between an unearthly treble and a preternatural bass; when the face not uncommonly blooms out with appearances for which Rowland's Kalydor is said to act as a cure; when boys are seen to shave furtively with their sister's scissors, and the sight of other young women produces intolerable sensations of terror in them; when the great hands and ankles protrude a long way from garments which have grown too tight for them; when their presence after dinner is at once frightful to the ladies, who are whispering in the twilight in the drawing-room, and inexpressibly odious to the gentlemen over the mahogany, who are restrained from freedom of intercourse and delightful interchange of wit by the presence of that gawky innocence; when, at the conclusion of the second glass, papa says,	Джеймс Кроули, когда тетушка видела его в последний раз, был долговязым мальчишкой, в том неблагодарном возрасте, когда голос срывается с неземного дисканта на неестественный бас, а лицо нередко цветет украшениями, от которых рекомендуется в качестве лекарства "Калидор" Роленда; когда мальчики украдкой бреются ножницами сестер, а вид других молодых женщин повергает их в неизъяснимый страх, когда большие руки и ноги торчат из слишком коротких рукавов и штанин; когда присутствие этих юношей после обеда пугает дам, шепчущихся в сумерках в гостиной, и несносно для мужчин за обеденным столом, которые перед лицом этой неуклюжей невинности должны удерживаться от свободной беседы и приятного обмена остротами; когда после второго стакана папаша говорит:
"Jack, my boy, go out and see if the evening holds up," and the youth, willing to be free, yet hurt at not being yet a man, quits the incomplete banquet.	"Джек, мой мальчик, поди посмотри, какова погода", - и юноша, радуясь, что можно уйти, но досадуя, что он еще не настоящий мужчина, покидает неоконченный банкет.
James, then a hobbadehoy, was now become a young man, having had the benefits of a university education, and acquired the inestimable polish which is gained by living in a fast set at a small college, and contracting debts, and being rusticated, and being plucked.	Джеймс тогда был нескладным подростком, а теперь стал молодым человеком, получившим все преимущества университетского образования и отмеченным тем неоценимым лоском, который приобретается благодаря жизни среди золотой молодежи, долгам, временному исключению из университета и провалам на экзаменах.
He was a handsome lad, however, when he came to present himself to his aunt at Brighton, and good looks were always a title to the fickle old lady's favour.	Так или иначе, он был красивым юношей, когда явился представиться своей тетушке в Брайтоне, а красивая наружность всегда вызывала расположение капризной старой девы.
Nor did his blushes and awkwardness take away from it: she was pleased with these healthy tokens of the young gentleman's ingenuousness.	Неловкость мальчика и способность постоянно краснеть усиливали это расположение: ей нравились эти здоровые признаки неиспорченности в молодом человеке.
He said "he had come down for a couple of days to see a man of his college, and--and to pay my respects to you, Ma'am, and my father's and mother's, who hope you are well."	Он заявил, что "приехал сюда на несколько дней повидаться с товарищем по колледжу и... и... засвидетельствовать вам, сударыня, свое почтение и почтение отца с матерью, которые надеются, что вы в добром здоровье".
Pitt was in the room with Miss Crawley when the lad was announced, and looked very blank when his name was mentioned.	Питт находился у мисс Кроули, когда доложили о юноше, и очень смутился при упоминании его имени.
The old lady had plenty of humour, and enjoyed her correct nephew's perplexity.	Старая леди с присущим ей чувством юмора наслаждалась замешательством своего корректного племянника.
She asked after all the people at the Rectory with great interest; and said she was thinking of paying them a visit.	Она с большим интересом расспросила обо всем пасторском семействе и добавила, что хочет навестить их.

She praised the lad to his face, and said he was well-grown and very much improved, and that it was a pity his sisters had not some of his good looks; and finding, on inquiry, that he had taken up his quarters at an hotel, would not hear of his stopping there, but bade Mr. Bowls send for Mr. James Crawley's things instantly; "and hark ye, Bowls," she added, with great graciousness, "you will have the goodness to pay Mr. James's bill."	Она принялась в лицо расхваливать мальчика, сказала, что он вырос и похорошел, и пожалела, что его сестры не так красивы. Узнав, что он остановился в гостинице, она не захотела об этом и слышать и просила мистера Боулса немедленно послать за вещами мистера Джеймса Кроули. – Да, будьте добры, Боулс, - закончила она милостиво, - заплатите по счету мистера Джеймса.
She flung Pitt a look of arch triumph, which caused that diplomatist almost to choke with envy.	Она бросила на Питта такой лукавый и торжествующий взгляд, что дипломат чуть не задохнулся от зависти.
Much as he had ingratiated himself with his aunt, she had never yet invited him to stay under her roof, and here was a young whipper-snapper, who at first sight was made welcome there.	Как ни старался он расположить к себе тетку, она ни разу еще не приглашала его к себе погостить, а тут появился какой-то молокосос - и сразу стал желанным гостем.
"I beg your pardon, sir," says Bowls, advancing with a profound bow; "what 'otel, sir, shall Thomas fetch the luggage from?"	– Прошу прощения, сэр, - сказал Боулс, выступая вперед с глубоким поклоном, - в каком отеле Томас должен взять ваш багаж?
"O, dam," said young James, starting up, as if in some alarm,	– О черт! – воскликнул юный Джеймс и вскочил, явно чем-то встревоженный.
"I'll go."	– Я сам пойду.
"What!" said Miss Crawley.	– Куда? – спросила мисс Кроули.
"The Tom Cribb's Arms," said James, blushing deeply.	– В трактир "Под гербом Тома Крибба", - ответил Джеймс, густо краснея.
Miss Crawley burst out laughing at this title.	Услыхав это название, мисс Кроули расхохоталась.
Mr. Bowls gave one abrupt guffaw, as a confidential servant of the family, but choked the rest of the volley; the diplomatist only smiled.	Мистер Боулс, как старый слуга семьи, фыркнул, но тут же подавил свою веселость; дипломат только улыбнулся.
"I--I didn't know any better," said James, looking down.	– Я... я не знал, - добавил Джеймс, опустив глаза.
"I've never been here before; it was the coachman told me."	– Я здесь в первый раз; это кучер присоветовал мне.
The young story-teller!	– Юный лжец!
The fact is, that on the Southampton coach, the day previous, James Crawley had met the Tutbury Pet, who was coming to Brighton to make a match with the Rottingdean Fibber; and enchanted by the Pet's conversation, had passed the evening in company with that scientific man and his friends, at the inn in question.	На самом деле Джеймс Кроули познакомился накануне в саутгемптонской карете с "Любимцем Татбери", который ехал в Брайтон на состязание с "Ротингдинским Бойцом", и, восхищенный беседой с "Любимцем", провел вечер в обществе этого ученого мужа и его друзей в упомянутом трактире.
"I—I'd best go and settle the score," James continued.	– Я... я лучше пойду и расплачусь сам, -продолжал Джеймс.
"Couldn't think of asking you, Ma'am," he added, generously.	– Вы не беспокойтесь, сударыня, - прибавил он великодушно.
This delicacy made his aunt laugh the more.	Эта деликатность еще больше развеселила тетку.

"Go and settle the bill, Bowls," she said, with a wave of her hand, "and bring it to me."	– Ступайте и оплатите счет, Боулс, - промолвила она, махнув рукой, - и принесите его мне!
Poor lady, she did not know what she had done!	– Бедная леди: она не ведала, что творила!
"There--there's a little dawg," said James, looking frightfully guilty.	– Там... там собачка, - сказал Джеймс с ужасно виноватым видом.
"I'd best go for him.	– Лучше я сам схожу за ней.
He bites footmen's calves."	Она кусает лакеев за икры.
All the party cried out with laughing at this description; even Briggs and Lady Jane, who was sitting mute during the interview between Miss Crawley and her nephew: and Bowls, without a word, quitted the room.	При таком заявлении все общество разразилось хохотом, - даже Бригс и леди Джейн, которые сидели молча во время разговора мисс Кроули с ее племянником; а Боулс, не говоря пи слова, вышел из комнаты.
Still, by way of punishing her elder nephew, Miss Crawley persisted in being gracious to the young Oxonian.	Мисс Кроули, желая уязвить своего старшего племянника, продолжала оказывать милостивое внимание юному оксфордцу.
There were no limits to her kindness or her compliments when they once began.	Раз начав, она расточала ему любезности и похвалы без всякой меры.
She told Pitt he might come to dinner, and insisted that James should accompany her in her drive, and paraded him solemnly up and down the cliff, on the back seat of the barouche.	Питту она сказала, что он может прийти к обеду, а Джеймса взяла с собой на прогулку и торжественно возила его взад и вперед по скалистому берегу, усадив на скамеечку коляски.
During all this excursion, she condescended to say civil things to him: she quoted Italian and French poetry to the poor bewildered lad, and persisted that he was a fine scholar, and was perfectly sure he would gain a gold medal, and be a Senior Wrangler.	Во время прогулки она удостоила его любезной беседы, цитировала сбитому с толку юноше итальянские и французские стихи, утверждала, что он отличный студент и она вполне уверена в том, что он получит золотую медаль и кончит первым по математике.
"Haw, haw," laughed James, encouraged by these compliments;	– Ха-ха-ха! – засмеялся Джеймс, ободренный этими комплиментами.
"Senior Wrangler, indeed; that's at the other shop."	– Первый по математике? Это из другой оперы!
"What is the other shop, my dear child?" said the lady.	– Как так из другой оперы, дитя мое? – сказала леди.
"Senior Wranglers at Cambridge, not Oxford," said the scholar, with a knowing air; and would probably have been more confidential, but that suddenly there appeared on the cliff in a tax-cart, drawn by a bang-up pony, dressed in white flannel coats, with mother-of-pearl buttons, his friends the Tutbury Pet and the Rottingdean Fibber, with three other gentlemen of their acquaintance, who all saluted poor James there in the carriage as he sate.	– Первых по математике отличают в Кембридже, а не в Оксфорде, - ответил Джеймс с видом знатока. Он пустился бы, вероятно, и в дальнейшие объяснения, если бы на дороге не показался шарабан, запряженный сытой лошадкой; в нем сидели в белых фланелевых костюмах с перламутровыми пуговицами его друзья - "Любимец Татбери" и "Ротингдинский Боец", а с ними трое их знакомых джентльменов; и все они приветствовали бедного Джеймса, сидевшего в коляске.

This incident damped the ingenuous youth's spirits, and no word of yea or nay could he be induced to utter during the rest of the drive.	Эта встреча удручающе подействовала на пылкого юношу, и в продолжение всей остальной прогулки от него нельзя было ничего добиться, кроме "да" и "нет".
On his return he found his room prepared, and his portmanteau ready, and might have remarked that Mr. Bowls's countenance, when the latter conducted him to his apartments, wore a look of gravity, wonder, and compassion.	По возвращении домой он обнаружил, что спальня ему приготовлена и чемодан доставлен; он также мог бы заметить на лице мистера Боулса, провожавшего его в отведенную ему комнату, выражение строгости, удивления и сострадания.
But the thought of Mr. Bowls did not enter his head.	Но он меньше всего думал о мистере Боулсе.
He was deploring the dreadful predicament in which he found himself, in a house full of old women, jabbering French and Italian, and talking poetry to him.	Он оплакивал ужасное положение, в котором оказался, - в доме, полном старух, болтающих по-французски и по-итальянски и декламирующих ему стихи.
"Reglarly up a tree, by jingo!" exclaimed the modest boy, who could not face the gentlest of her sex--not even Briggs--when she began to talk to him; whereas, put him at Iffley Lock, and he could out-slang the boldest bargeman.	– Вот влопался-то, честное слово! – мысленно восклицал скромный юноша, который терялся, когда с ним заговаривала даже самая приветливая особа женского пола - даже мисс Бригс, а между тем мог бы превзойти самого бойкого лодочника на Ифлийских шлюзах по части жаргонного красноречия.
At dinner, James appeared choking in a white neckcloth, and had the honour of handing my Lady Jane downstairs, while Briggs and Mr. Crawley followed afterwards, conducting the old lady, with her apparatus of bundles, and shawls, and cushions.	К обеду Джеймс явился, задыхаясь в туго затянутом шейном платке, и удостоился чести вести вниз в столовую леди Джейн, в то время как Бригс и мистер Кроули следом за ними вели старую леди со всем ее набором шалей, свертков и подушек.
Half of Briggs's time at dinner was spent in superintending the invalid's comfort, and in cutting up chicken for her fat spaniel.	Половину времени за обедом Бригс занималась тем, что ухаживала за больной и резала курицу для жирной болонки.
James did not talk much, but he made a point of asking all the ladies to drink wine, and accepted Mr. Crawley's challenge, and consumed the greater part of a bottle of champagne which Mr. Bowls was ordered to produce in his honour.	Джеймс говорил мало, но считал своей обязанностью угощать дам вином; сам он не отставал от мистера Кроули и осушил большую часть бутылки шампанского, которую мистеру Боулсу было приказано подать в честь гостя.
The ladies having withdrawn, and the two cousins being left together, Pitt, the ex-diplomatist, he came very communicative and friendly.	Когда дамы удалились и кузены остались вдвоем, экс-дипломат Питт сделался очень общительным и дружелюбным.
He asked after James's career at college--what his prospects in life were--hoped heartily he would get on; and, in a word, was frank and amiable.	Он расспрашивал Джеймса о занятиях в колледже, о его видах на будущее, желал ему всяческих успехов - словом, был откровенен и мил.
James's tongue unloosed with the port, and he told his cousin his life, his prospects, his debts, his troubles at the little-go, and his rows with the proctors, filling rapidly from the bottles before him, and flying from Port to Madeira with joyous activity.	Язык у Джеймса развязался под влиянием портвейна, и он рассказал кузену о своей жизни, о своих планах, о своих долгах, о неудачах на экзамене, о ссорах с начальством в колледже, все время подливая из бутылок, стоящих перед ним, и беззаботно мешая портвейн с мадерой.

"The chief pleasure which my aunt has," said Mr. Crawley, filling his glass, "is that people should do as they like in her house.	– Главная радость для тетушки, - говорил мистер Кроули, наполняя свой стакан, - чтобы гости в ее доме делали все, что им нравится.
This is Liberty Hall, James, and you can't do Miss Crawley a greater kindness than to do as you please, and ask for what you will.	Это храм свободы, Джеймс, и ты доставишь тетке самое большое удовольствие, если будешь поступать, как тебе нравится, и требовать себе все, что захочешь.
I know you have all sneered at me in the country for being a Tory.	Я знаю, все вы в деревне смеетесь надо мной за то, что я тори.
Miss Crawley is liberal enough to suit any fancy.	Мисс Кроули достаточно либеральна, чтобы допускать всякие убеждения.
She is a Republican in principle, and despises everything like rank or title."	Она республиканка по своим принципам и презирает титулы и чины.
"Why are you going to marry an Earl's daughter?" said James.	– Почему же вы собираетесь жениться на дочери графа? – спросил Джеймс.
"My dear friend, remember it is not poor Lady Jane's fault that she is well born," Pitt replied, with a courtly air.	– Дорогой мой, не забудь, что леди Джейн не виновата в том, что она знатного рода, -дипломатично ответил Питт.
"She cannot help being a lady.	– Она не может изменить свое происхождение.
Besides, I am a Tory, you know."	А кроме того, ты ведь знаешь, что я тори.
"Oh, as for that," said Jim, "there's nothing like old blood; no, dammy, nothing like it.	– О, что касается этого, - сказал Джеймс, - ничто не может сравниться с породой. Нет, черт возьми, ничто!
I'm none of your radicals. I know what it is to be a gentleman, dammy.	Я-то не радикал, я понимаю, что значит быть джентльменом, черт подери!
See the chaps in a boat-race; look at the fellers in a fight; aye, look at a dawg killing rats--which is it wins? the good-blooded ones.	Возьмите хотя бы молодцов на гребных гонках! Или боксеров! Или собак-крысоловов! Кто всегда побеждает? Тот, у кого порода лучше.
Get some more port, Bowls, old boy, whilst I buzz this bottle here.	Принесите-ка еще портвейну, старина Боулс, пока я выдую этот графин до конца!
What was I asaying?"	Да, о чем бишь я говорил?
"I think you were speaking of dogs killing rats," Pitt remarked mildly, handing his cousin the decanter to "buzz."	– Мне кажется, ты говорил о собаках-крысоловах,- кротко заметил Питт, подавая ему графин, который он обещал "выдуть до конца".
"Killing rats was I?	– О ловле крыс, разве?
Well, Pitt, are you a sporting man?	Ну, а как вы сами, Питт, вы спортсмен?
Do you want to see a dawg as CAN kill a rat?	Хотите вы увидеть собаку, которая здорово душит крыс?
If you do, come down with me to Tom Corduroy's, in Castle Street Mews, and I'll show you such a bull-terrier as--Pooh! gammon," cried James, bursting out laughing at his own absurdity--"YOU don't care about a dawg or rat; it's all nonsense.	Если хотите, пойдемте со мной к Тому Кордюрою на Касл-стрит, и я покажу вам такого бультерьера!.. Фу, какой я дурак! – закричал Джеймс, разражаясь хохотом над своей собственной глупостью. – Вам-то какое дело до собак и крыс! Все это чепуха!

I'm blest if I think you know the difference between a dog and a duck."	Вы, пожалуй, не отличите собаку от утки!
"No; by the way," Pitt continued with increased blandness, "it was about blood you were talking, and the personal advantages which people derive from patrician birth.	– Это верно. Кстати, - продолжал Питт все более ласково, - ты вот говорил о породе и о тех преимуществах, которые дает дворянское происхождение...
Here's the fresh bottle."	А вот и новая бутылка!
"Blood's the word," said James, gulping the ruby fluid down. "Nothing like blood, sir, in hosses, dawgs, AND men.	– Порода - великая вещь, - сказал Джеймс, жадно глотая портвейн, - да, порода - это все, сэр, и в лошадях, и в собаках, и в людях.
Why, only last term, just before I was rusticated, that is, I mean just before I had the measles, ha, ha--there was me and Ringwood of Christchurch, Bob Ringwood, Lord Cinqbars' son, having our beer at the Bell at Blenheim, when the Banbury bargeman offered to fight either of us for a bowl of punch.	Вот в последний семестр, как раз перед тем, как я был временно исключен из университета... то есть, я хочу сказать, перед тем, как я захворал корью, ха-ха! – я и Рингвуд из колледжа Крайст-Черч. Боб Рингвуд, сын лорда Сппкбара, сидели за пивом в "Колоколе" близ Блейнгейм-Парка, когда лодочник из Бенбери предложил любому из нас сразиться с ним за кружку пунша.
I couldn't. My arm was in a sling; couldn't even take the drag down--a brute of a mare of mine had fell with me only two days before, out with the Abingdon, and I thought my arm was broke.	Я не мог: у меня рука была на перевязи; не мог даже сбросить сюртук. Проклятая кобыла упала вместе со мной за два дня до этого - когда я ездил в Эбингдон, - и я думал, рука у меня сломана...
Well, sir, I couldn't finish him, but Bob had his coat off at once--he stood up to the Banbury man for three minutes, and polished him off in four rounds easy.	Да, сэр, я не мог с ним сразиться, а Боб сразу же -сюртук долой! Три минуты он обрабатывал бенберийца и покончил с ним в четыре раунда.
Gad, how he did drop, sir, and what was it?	Как он свалился, сэр! А почему так вышло?
Blood, sir, all blood."	Порода, сэр, все порода!
"You don't drink, James," the ex-attache continued.	– Ты ничего не пьешь, Джеймс, - сказал бывший атташе.
"In my time at Oxford, the men passed round the bottle a little quicker than you young fellows seem to do."	– В мое время в Оксфорде мы, видно, умели пить лучше, чем теперяшняя молодежь.
"Come, come," said James, putting his hand to his nose and winking at his cousin with a pair of vinous eyes, "no jokes, old boy; no trying it on on me.	– Ну, ну! – сказал Джеймс, поднося к носу палец и подмигивая кузену пьяными глазами. – Без шуток, старина, нечего меня испытывать!
You want to trot me out, but it's no go.	Вы хотите меня загонять, но это не пройдет!
In vino veritas, old boy. Mars, Bacchus, Apollo virorum, hey?	In vino veritas {Истина в вине (лат.).}, старина, Mars, Bacchus, Apollo virorum {Марс, Вакх, Аполлон [принадлежат] мужам (лат.).}, а?
I wish my aunt would send down some of this to the governor; it's a precious good tap."	Хотелось бы мне, чтобы тетушка послала этого вина родителю... шикарное вино!
"You had better ask her," Machiavel continued, "or make the best of your time now.	– А ты попроси ее, - надоумил его Макиавелли,- а пока не теряй времени.
What says the bard?	Помнишь, что говорит поэт:

'Nunc vino pellite curas, Cras ingens iterabimus aequor,'" and the Bacchanalian, quoting the above with a House of Commons air, tossed off nearly a thimbleful of wine with an immense flourish of his glass.	"Nunc vino pellite curas, Cras ingens iterabimus aequor" {Теперь вином отгоните заботы, завтра в широкое пустимся море (Гораций, кн. 1, ода 7) (лат.).}, - и, процитировав эти слова с видом парламентского оратора, поклонник Бахуса жестом заправского пьяницы влил в себя крошечный глоточек вина.
At the Rectory, when the bottle of port wine was opened after dinner, the young ladies had each a glass from a bottle of currant wine. Mrs. Bute took one glass of port, honest James had a couple commonly, but as his father grew very sulky if he made further inroads on the bottle, the good lad generally refrained from trying for more, and subsided either into the currant wine, or to some private gin-and-water in the stables, which he enjoyed in the company of the coachman and his pipe.	Когда в пасторском доме откупоривали после обеда бутылку портвейна, юные леди получали по рюмочке смородиновки, миссис Бьют выпивала рюмочку портвейна, а честный Джеймс обычно две; и так как отец хмурил брови, если он покушался на третью, то добрый малый большей частью воздерживался и снисходил до смородиновки или до джина с водой тайком на конюшне, где он наслаждался обществом кучера и своей трубки.
At Oxford, the quantity of wine was unlimited, but the quality was inferior: but when quantity and quality united as at his aunt's house, James showed that he could appreciate them indeed; and hardly needed any of his cousin's encouragement in draining off the second bottle supplied by Mr. Bowls.	В Оксфорде количество вина не было ограничено, зато качество его было очень низкое; когда же, как в доме его тетки, были налицо и количество и качество, Джеймс умел показать, что может воздать им должное, и едва ли нуждался в поощрениях кузена, чтобы осушить вторую бутылку, принесенную мистером Боулсом.
When the time for coffee came, however, and for a return to the ladies, of whom he stood in awe, the young gentleman's agreeable frankness left him, and he relapsed into his usual surly timidity; contenting himself by saying yes and no, by scowling at Lady Jane, and by upsetting one cup of coffee during the evening.	Но как только настало время для кофе и возвращения дам, перед которыми Джеймс трепетал, приятная откровенность покинула юного джентльмена, и, погрузившись в свою обычную мрачную застенчивость, он ограничивался весь вечер лишь словами "да" и "нет", хмуро смотрел на леди Джейн и опрокинул чашку кофе.
If he did not speak he yawned in a pitiable manner, and his presence threw a damp upon the modest proceedings of the evening, for Miss Crawley and Lady Jane at their piquet, and Miss Briggs at her work, felt that his eyes were wildly fixed on them, and were uneasy under that maudlin look.	Однако если он не разговаривал, то зевал самым жалким образом, и его присутствие внесло уныние в скромное вечернее времяпрепровождение: мисс Кроули и леди Джейн за пикетом, а мисс Бригс за работой чувствовали устремленные на них осовелые глаза и испытывали неловкость под этим пьяным взглядом.
"He seems a very silent, awkward, bashful lad," said Miss Crawley to Mr. Pitt.	– Он, кажется, очень молчаливый, робкий и застенчивый юноша, - заметила мисс Кроули Питту.
"He is more communicative in men's society than with ladies," Machiavel dryly replied: perhaps rather disappointed that the port wine had not made Jim speak more.	– Он более разговорчив в мужском обществе, чем с дамами, - сухо отвечал Макиавелли, может быть, несколько разочарованный тем, что портвейн не развязал язык Джеймсу.

He had spent the early part of the next morning in writing home to his mother a most flourishing account of his reception by Miss Crawley.	Первую половину следующего утра Джеймс провел за письмом к матери, в котором дал ей самый благоприятный отчет о приеме, оказанном ему у мисс Кроули.
But ah! he little knew what evils the day was bringing for him, and how short his reign of favour was destined to be.	Но - ах! – он и не подозревал, сколько огорчений принесет ему наступающий день и как кратковременно будет его торжество!
A circumstance which Jim had forgotten--a trivial but fatal circumstance--had taken place at the Cribb's Arms on the night before he had come to his aunt's house.	Джеймс позабыл об одном обстоятельстве, -пустячном, но роковом обстоятельстве, которое имело место в трактире "Под Г ербом Крибба" в вечер накануне посещения им дома тетушки.
It was no other than this--Jim, who was always of a generous disposition, and when in his cups especially hospitable, had in the course of the night treated the Tutbury champion and the Rottingdean man, and their friends, twice or thrice to the refreshment of gin-and-water--so that no less than eighteen glasses of that fluid at eightpence per glass were charged in Mr. James Crawley's bill.	Произошло всего лишь следующее: Джим всегда отличался великодушным нравом, а когда бывал навеселе, то делался особенно гостеприимным. В тот вечер, угощая "Любимца Татбери" и "Ротингдинского Бойца" вместе с их друзьями, он два или три раза заказывал джин, - так что в итоге мистеру Джеймсу Кроули было поставлено в счет не меньше восемнадцати стаканов этого напитка по восемь пенсов за стакан.
It was not the amount of eightpences, but the quantity of gin which told fatally against poor James's character, when his aunt's butler, Mr. Bowls, went down at his mistress's request to pay the young gentleman's bill.	Конечно, не сумма этих восьмипенсовиков, но количество выпитого джина оказалось роковым для репутации бедного Джеймса, когда дворецкий его тетушки, мистер Боулс, отправился, по приказу своей госпожи, уплатить по счету юного джентльмена.
The landlord, fearing lest the account should be refused altogether, swore solemnly that the young gent had consumed personally every farthing's worth of the liquor: and Bowls paid the bill finally, and showed it on his return home to Mrs. Firkin, who was shocked at the frightful prodigality of gin; and took the bill to Miss Briggs as accountant-general; who thought it her duty to mention the circumstance to her principal, Miss Crawley.	Хозяин гостиницы, боясь, как бы не отказались совсем уплатить, торжественно клялся, что молодой джентльмен сам поглотил все указанное в счете спиртное. В конце концов Боулс заплатил по счету, а вернувшись домой, показал его Феркин, которая пришла в ужас и отнесла счет к мисс Бригс (как главному счетоводу), которая в свою очередь сочла своим долгом упомянуть об этом обстоятельстве свой покровительнице мисс Кроули.
Had he drunk a dozen bottles of claret, the old spinster could have pardoned him.	Если бы Джеймс выпил дюжины бутылок кларета, старая дева могла бы ему простить.
Mr. Fox and Mr. Sheridan drank claret.	Мистер Фоке и мистер Шеридан пили кларет.
Gentlemen drank claret.	Джентльмены вообще пьют кларет.
But eighteen glasses of gin consumed among boxers in an ignoble pot-house--it was an odious crime and not to be pardoned readily.	Но восемнадцать стаканов джина, выпитых с боксерами в гнусном кабаке, - это было отвратительное преступление, которое не так-то легко простить.

Everything went against the lad: he came home perfumed from the stables, whither he had been to pay his dog Towzer a visit--and whence he was going to take his friend out for an airing, when he met Miss Crawley and her wheezy Blenheim spaniel, which Towzer would have eaten up had not the Blenheim fled squealing to the protection of Miss Briggs, while the atrocious master of the bull-dog stood laughing at the horrible persecution.	Все, как назло, обернулось против юноши: он явился домой, пропитанный запахом конюшни, где навещал своего бульдога Таузера, а когда он вывел пса погулять, то встретил мисс Кроули с ее толстой бленгеймской болонкой, и Таузер разорвал бы несчастную собачку, если бы она с визгом не бросилась под защиту мисс Бригс, между тем как жестокий хозяин бульдога стоял подле, хохоча над этой бесчеловечной травлей.
This day too the unlucky boy's modesty had likewise forsaken him.	В этот же день застенчивость изменила злополучному юноше.
He was lively and facetious at dinner. During the repast he levelled one or two jokes against Pitt Crawley: he drank as much wine as upon the previous day; and going quite unsuspiciously to the drawing-room, began to entertain the ladies there with some choice Oxford stories.	За обедом он был оживлен и развязен ж отпустил несколько шуток по адресу Питта Кроули; он опять пил много вина, как и накануне, и, перебравшись в гостиную, начал развлекать дам отборными оксфордскими анекдотами.
He described the different pugilistic qualities of Molyneux and Dutch Sam, offered playfully to give Lady Jane the odds upon the Tutbury Pet against the Rottingdean man, or take them, as her Ladyship chose: and crowned the pleasantry by proposing to back himself against his cousin Pitt Crawley, either with or without the gloves.	Он расписывал достоинства боксеров Молине и Сэма Голландца, игриво предлагал леди Джейн держать пари за "Любимца Татбери" против ротингдинца или наоборот - как ей угодно, и под конец предложил кузену Питту Кроули помериться с ним силами в перчатках или без перчаток.
"And that's a fair offer, my buck," he said, with a loud laugh, slapping Pitt on the shoulder, "and my father told me to make it too, and he'll go halves in the bet, ha, ha!"	– Еще скажите спасибо, любезный, что я предоставил вам выбирать, - сказал он с громким хохотом, хлопнув Питта по плечу. – Мне и отец советовал с вами не церемониться, - он сам готов на меня поставить. Ха-ха-ха!
So saying, the engaging youth nodded knowingly at poor Miss Briggs, and pointed his thumb over his shoulder at Pitt Crawley in a jocular and exulting manner.	С этими словами обаятельный юноша хитро подмигнул бедной мисс Бригс и шутливо указал большим пальцем через плечо на Питта Кроули.
Pitt was not pleased altogether perhaps, but still not unhappy in the main.	Питту, может, быть, не слишком это нравилось, но в общем он был скорее доволен.
Poor Jim had his laugh out: and staggered across the room with his aunt's candle, when the old lady moved to retire, and offered to salute her with the blandest tipsy smile: and he took his own leave and went upstairs to his bedroom perfectly satisfied with himself, and with a pleased notion that his aunt's money would be left to him in preference to his father and all the rest of the family.	Бедный Джеймс истощил наконец свой запас веселости и, когда старая леди собралась уходить, прошел, шатаясь, через комнату со свечой в руке и с нежнейшей пьяной улыбкой попытался расцеловать старушку. Потом он и сам отправился наверх, в свою спальню, вполне довольный собой и с приятной уверенностью, что тетушкины деньги будут оставлены ему лично, предпочтительно перед его отцом и остальными членами семьи.
Once up in the bedroom, one would have thought he could not make matters worse; and yet this unlucky boy did.	Казалось бы, теперь, когда он очутился в своей комнате, он уже никак не мог еще больше испортить дело. Но злополучный юноша нашел для этого средство.