Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939)
Шрифт:
Мы по ходу изложения уже неоднократно упоминали о фактах более раннего проникновения в эмигрантский узус некоторых слов, которые в русском языке метрополии оказались заимствованными значительно позднее. Причина этого кроется как в собственно лингвистической плоскости (непосредственное контактирование языков, конечно, заметно облегчает процессы заимствования), так и в идеологической области (в советский обиход некоторые буржуазные понятия проникали с трудом, а старые варваризмы изгонялись из него). Приведем таблицу некоторых слов-варваризмов из нашего корпуса в сопоставлении с датой первой лексикографической фиксации лексемы в русском языке метрополии.
Выводы
1. Тематическая
2. Проникновение варваризмов в русскую эмигрантскую публицистику осуществлялось в следующих тематических зонах: а) профессиональные номинации (преимущественно рабочие профессии, занятия; ресторанное обслуживание); б) общественно-политическая лексика (особенно активно инкорпорировались понятия фашистской идеологии; оценка их была зачастую диаметрально противоположна в разных эмигрантских группах); в) сфера развлечений, культуры; г) спортивная область (преобладают, как и следовало ожидать, английские заимствования, что было связано с интернационализацией английской спортивной терминологии); д) технические номинации немногочисленны, но показательны и свидетельствуют о сосуществовании двух тенденций: сохранении старых, дореволюционных, номинаций и проникновении новых (радио, кино, телевидение); е) бытовые обозначения (прежде всего из французского языка).
3. Вариативность – неотъемлемое свойство, сопровождающее процесс заимствования на графико-орфографическом, морфологическом, лексико-семантическом уровне. Заметно иноязычное влияние (категория числа, рода), вызывающее грамматическую трансформацию старых заимствований.
4. Непосредственное языковое контактирование, отсутствие идеологических сдерживающих факторов способствовали более раннему проникновению иноязычных лексических элементов в эмигрантский узус, чем в русский язык метрополии.
3. Кальки
Уже в начале 30-х гг. XX в. Б. Унбегаун пришел к любопытному выводу, что калькирование оказывается преимущественным способом освоения иноязычного материала для тех языков, в которых сильно развиты словообразовательная деривация и словосложение (напр., немецкий). В немецком языке предпочитают чаще калькировать, чем заимствовать; в отличие от него, французский язык слабо использует калькирование; русский язык, как считал Б. Унбегаун, относится к «промежуточным» языкам, в которых развиты как калькирование, так и заимствование [Unbegaun 1932: 22]. Структурно-языковые особенности каждого конкретного языка оказывают существенное влияние на заимствование вообще и калькирование в частности; выяснилось, что разные языки неодинаково реагируют на языковые контакты, исходя из их (языков) собственной внутренней структуры и наличного словообразовательного инвентаря и лексического фонда.
У. Вайнрайх, один из основоположников теории языковых контактов, также отметил аналогичный факт: одни языки в результате языкового контактирования предпочитают «чистые» заимствования для восполнении «лексического дефицита»; другие языки обращаются к системным и структурным возможностям речевой материи (напр., венгерский, исландский, финский) и предпочитают калькирование, так как «в языках типа венгерского и иврита, где звуковая оболочка слов гораздо более строго кодифицирована, чем, скажем, в английском или французском языках, заимствованное слово будет поневоле резко выделяться на фоне слов родного языка, если его оболочка не подвергается радикальному изменению» [Вайнрайх 1972: 46]. Калькирование – это построение лексических единиц в принимающем языке по модели соответствующих слов-прототипов в языке-источнике путем:
а) перевода значимых частей (морфем);
б) заимствования отдельного значения и его внедрения в семантическую структуру уже существующей в принимающем языке лексемы;
в) перевода иностранных синтаксических моделей в принимающем языке.
Относительно процессов калькирования в языке эмигрантов вывод исследователей таков: «кальки возникают в речи эмигрантов активнее и раньше, чем заимствования» [ЯРЗ 2001: 122]. При калькировании процессы внедрения элементов чужого языка в русский для самого говорящего не столь очевидны, редко замечаются и осознаются говорящим. Уже в первых отечественных работах о языке русской эмиграции высказывалось мнение, что «явления интерференции в разговорной речи были значительно разнообразнее, нежели в письменных стилях и жанрах, где закрепленность норм поддерживала известную устойчивость» [Грановская 1995: 92].
В лингвистической литературе выделяют обычно несколько видов калек: семантические, словообразовательные, синтаксические. Рассмотрим подробнее их типологию на материале эмигрантской прессы.
3.1. Словообразовательные кальки
Изучая язык русской эмиграции, Е. А. Земская на основании собранных ею материалов констатировала отсутствие словообразовательных калек в эмигрантской речевой практике, высказав предположение, что для «русского языка второй половины XX в. [они] нехарактерны», поскольку «их расцвет приходится на язык XVIII – начала XX вв.» [Земская 2004: 421]. Мы можем поддержать вывод Е. А. Земской о нетипичности словообразовательного калькирования в эмигрантском узусе. В книжных стилях языка словообразовательные кальки возникают легче и естественнее, чем в устной некодифицированной речи, так как возможность визуальной оценки удачности/неудачности поморфемного перевода иноязычного слова на русский язык многократно выше, чем при аналогичном оценивании новообразования в спонтанной, живой, не столь контролируемой индивидом речи. Гипотетически кажется, что язык публицистики предоставляет самое благоприятное поле для экспериментов со словообразовательными кальками для выражения новых понятий. Однако на деле мы видим опровержение этой гипотезы: словообразовательные кальки единичны. Их функционирование в эмигрантской прессе диктуется:
1) либо традицией (ввоз – вывоз);
2) либо отсутствием слова в дореволюционном русском кодифицированном языке (штрейкбрехер);
3) либо потребностью назвать новые понятия (комнатонаниматель, радиоотправитель, полугодовка).
Проиллюстрируем это на конкретных примерах.
1. Старая экономическая калька ввоз – вывоз (очевидно, из нем. Einfuhr – Ausfuhr) в русском советском языке 20–30 гг. вытеснялась новыми заимствованиями из английского языка импорт – экспорт (англ. import – export). Терминологизация иностранных слов была вызвана не в последнюю очередь многозначностью русских слов; напротив, иноязычные термины обладали семантической однозначностью и функционально-стилистической ограниченностью (экономическая сфера) [Крысин 1968: 87]. В эмигрантском узусе можно наблюдать сосуществование как старых калек, так и новых заимствований, но все-таки с преобладанием первых, уже органично вошедших в лексическую систему русского языка:
…советский вывоз последние года составляет 37 проц. [ентов] довоенного вывоза, а ввоз 28 проц[ентов] довоенного ввоза (Дни. 1926. 19 нояб. № 1163).
Внутреннее экономическое положение во Франции очень хорошее. Ее ввоз и вывоз увеличились в значительных размерах, а урожай в этом году был отличный (Огни. 1924. 28 янв. № 4).
Народ! Не давай себя морить, не выпускай своего добра за границу. Разбивай и забирай все, что назначено к вывозу. Где не можешь, уничтожай: не себе, так и никому. Вставай против треклятой красной власти (Рус. правда. 1930. июль – авг.).