Йога. Возвращение к истоку. Беседа по сутрам йоги Патанджали

Раджниш Бхагаван Шри

Не пытайтесь стать свободными, потому что это может стать тонкой мотивацией для вашего эго. Попытайтесь стать свободными от эго — потому что для эго даже свобода может стать мотивацией, но тогда вы никогда не станете свободными, потому что эго есть рабство. Свобода никогда не будет вашей; свобода будет существовать только тогда, когда не будет вас.

Позвольте этому чувству «я» исчезнуть, и вам не нужно будет беспокоиться ни о чем другом. Просто позвольте ему исчезнуть... потому что оно настолько фальшиво, что должно постоянно создаваться, только тогда оно может выжить. Вы должны сотрудничать с ним каждый момент. Это подобно тому, что велосипедист постоянно крутит педали велосипеда: если он остановится, то

и велосипед тоже остановится. Для того, чтобы велосипед ехал, вам нужно постоянно крутить педали. Для того чтобы эго существовало, с ним нужно постоянно сотрудничать. Не нужно с ним бороться, просто станьте бдительными и перестаньте сотрудничать. Будьте бдительными, продолжайте наблюдать, как возникает эго, насколько тонки его пути. Просто наблюдайте, не сотрудничайте — этого будет достаточно: эго умрет от голода, велосипед остановится. Если вы не крутите педали, оно не может продолжать свое существование.

Когда вы приходите ко мне и спрашиваете, как остановить эго, вы подобны велосипедисту, который продолжает нажимать на педали, кричит и спрашивает людей, которые встречаются ему на пути: «Как остановиться?», и продолжает крутить педали. Не крутите педали. Велосипед не может ехать сам по себе, ему необходима ваша помощь.

Ваше несчастье существует только потому, что вы ему помогаете. Ваше страдание существует только потому, что за ним стоите вы, постоянно питая его. Ваш ад существует только благодаря вашей поддержке. Если вы понимаете это, сотрудничество растворяется; вы больше не часть всей этой игры в несчастье; вы стоите в стороне и наблюдаете. Внезапный взрыв — больше нет никакого эго, больше нет никакого велосипеда, нет ничего, что бы давало вам возможность крутить педали. Именно в этот момент мост был пройден.

Второй вопрос:

Иногда вы говорите, что между Мастером и учеником, между двумя влюбленными, может

произойти встреча, встреча существа с существом. Но иногда выговорите, что мы тотально

одиноки, и никогда не сможем быть вместе. Является ли желание встречи друг с другом —

существа с существом — желанием, фикцией ума, которая должна быть отброшена?

Пожалуйста объясните, если можете.

Да, это будет трудно объяснить. Все объяснения трудно дать, потому что, во-первых, все проблемы фальшивы.

Как объяснить проблему, когда она фальшива? Когда вы задаете некий абсурдный вопрос, объяснение становится трудным. Поэтому, верно — все проблемы трудно объяснить. На самом деле, когда вы понимаете, больше нет никаких проблем; проблема возникает тогда, когда вы не понимаете. Поэтому она не может быть решена; но я и не пытаюсь решить здесь ваши проблемы; я не часть всей этой вашей глупости. Я пытаюсь наделить вас пониманием, не пытаясь решить ваши проблемы. Они не могут быть решены, потому что все они совершенно абсурдны.

Все ваши проблемы как человек, у которого высокая температура — сорок градусов — и он постоянно говорит какую-то белиберду. Он говорит: «Почему это кресло летает?» Как ему объяснить? Нужно понизить его температуру, это единственный выход. Именно это я и делаю; именно на это направлены все мои усилия: немного снизить вашу температуру. Если вы понимаете, тогда температура снижается, и кресло больше не летает. Тогда вы начинаете смеяться над самими собой, и над тем, какими вы были глупыми.

Очень трудно, практически невозможно ничего объяснить, потому что во-первых, все, о чем вы спрашиваете, должно быть чем-то абсурдным. Вы не можете задать правильного вопроса, потому что, если вы задаете правильный вопрос, на него не нужно будет отвечать. Правильный вопрос всегда содержит

в себе правильный ответ — потому что то, что реально, всегда будет правильным. Если вы можете быть правильными в своем вопросе, вы все уже поняли. Но, все же я попытаюсь; я попытаюсь немного снизить вашу температуру. Но это не будет объяснением.

«Иногда вы говорите, что между Мастером и учеником, между двумя влюбленными, может произойти встреча, встреча существа с существом. Но иногда вы говорите, что мы тотально одиноки, и никогда не сможем быть вместе.» И то и другое верно. Мы абсолютно одиноки, у нас нет никакой возможности быть вместе — это абсолютная истина И другое утверждения также абсолютно справедливо, что двое влюбленных могут встретиться как существо с существом. Мастер и ученик могут встретиться как два существа. Противоречие возникает потому, что у вас нет никакого опыта этого.

Когда встречаются двое влюбленных, они больше не являются двумя влюбленными — существует только любовь. Двое исчезли, влюбленные исчезли, потому что, если есть влюбленные, не может существовать никакой любви. Когда есть двое влюбленных, их больше не двое, и они больше не влюбленные: существует только любовь. Эти двое стали подобны двум берегам реки: на самом деле река течет и касается обеих берегов. Без реки берега одиноки, разделены, они не могут встретиться. Когда течет река, берега встречаются посредством нее, они встречаются в реке.

Когда встречаются Мастер и ученик, больше не существует ни Мастера ни ученика. Их больше не двое; двойственности больше нет. Снова существует один в своей тотальной одинокости, в своем полном одиночестве. Двое не могут встретиться, но если они исчезают, вы достигаете этого момента.

Очень трудно дать этому название. Если я назову это моментом встречи, вы не поймете меня, потому что само слово «встреча» предполагает наличие двух. Если я не назову это встречей, тогда я не смогу назвать это ничем другим. Это проблема языка. Но вы можете понять: если вы слушаете меня с симпатией — а другого способа слушать просто не существует — если вы испытываете ко мне глубокую симпатию, не пытаясь спорить со мной, но скорее пытаясь почувствовать, как трудно мне выражать все то, что не может быть выражено, глубокую симпатию, то, что называется доверием, тогда вы можете понять. Тогда слова не смогут ввести вас в заблуждение, тогда они не станут для вас помехой. Тогда они могут стать для вас подсказками, тогда они могут обрести определенную важность — не значение, но важность — потому что благодаря им вы можете обрести проблеск.

Знайте, что они грубы, все слова грубы, язык груб — только молчание обладает тонкостью — но если вы слушаете с симпатией, с глубоким доверием, с глубокой верой, тогда слова также будут содержать в себе некоторое качество молчания.

Послушайте меня: двое не могут встретиться — это не возможно; и двое могут встретиться, но тогда качество двойственности исчезает. Когда я говорю о встрече между двумя существами, я имею в виду, что тогда не существует ни любящего ни возлюбленного... они теряются, исчезают, в их бытие проникло что-то еще, некоторое единство. В этом глубоком молчании существует только любовь, не влюбленные.

Когда Мастер и ученик встречаются вместе, если ученик готов утратить себя... Потому что Мастер это тот, кто уже утрачен, кто есть пустота. Если ученик тоже готов плыть вместе с пустотой Мастера — без требований, без желаний, потому что они не позволят ему исчезнуть, если в нем не останется никакого сомнения, никакой неуверенности — если ученик готов стать частью этой пустоты, она окружит их обоих. Это станет их окружением. Они оба будут утрачены в облаке этой пустоты: это встреча существа с существом. Эта встреча, в некотором смысле — самая великая встреча; это вообще не встреча, потому что тех двоих, которые встречаются, не существует.