За час до полуночи (пер. Максима Дронова)
Шрифт:
Она вышла из машины, когда мы взяли под руки Берка.
Внутри дома находился мраморный прилавок с трещиной посередине, полдюжины столиков и проход за ними. Серда раскрыл дверь ударом ноги, и мы оказались в маленькой заставленной спальне, очевидно, его собственной. Мы уложили Берка на кровать, и я ослабил ему галстук.
– Через пару часов худшее закончится, – сказал Серда. – Похмелье неприятное, но он будет в состоянии путешествовать. Я вернусь через минуту.
Он вышел – очевидно, договориться насчет кофе, – а я прикурил сигарету и подошел
– Теперь мы поговорим. Кто вы?
– Не слишком ли вы быстрый? – сказал я.
Он покачал головой:
– Никто в здравом уме по пути в Агридженто не едет в обход, выбирая самую дрянную дорогу в Сицилии ради забавы.
– Вы правы, конечно. Я собираюсь достать кое-что из своего правого кармана, поэтому не стреляйте в меня. Это не оружие.
Носовой платок произвел практически такой же эффект, как какая-нибудь древняя реликвия. На мгновение мне показалось, что он собирается поцеловать его. Он вынул из-за спины старый автоматический «кольт» сорок пятого калибра, возможно, оставшийся у него с войны, и положил на сундук с выдвижными ящиками.
– Итак, вы от капо. Я был почти уверен, что вы от Общества, с момента, когда увидел вас, но ведь каждый может ошибаться. Странно, что мы не встречались раньше. Я бываю в Палермо каждый месяц по делам Общества.
– Я уезжал на несколько лет. Только что вернулся. – Я решил полностью добить его. – Я внук капо.
Его глаза расширились на мгновение, и я подумал, что он может преклонить колена.
– Но, конечно, я помню вашу матушку, земля ей пухом. – Он перекрестился. – Ваш отец американец, я знаю. Я сразу подумал, что в вас есть что-то не совсем сицилийское. Кто такой ваш друг?
– Он работает со мной, но история с «пассито» совершенно верна.
Он ухмыльнулся:
– Мы оставим его здесь. Прохладней, чем на кухне, во всяком случае.
Кухня была большой просторной комнатой с небольшим окошком, так что в ней было почти совсем темно, несмотря на яркое солнце снаружи. Серда принес за столик бутылку вина, наполнил пару стаканов и предложил мне сесть. Его жена вспорхнула от плиты, словно темная птица, и исчезла за дверью с подносом.
– Ну так что же привело внука капо в Беллону?
– Серафино Лентини, – сказал я.
Он промолчал, так и не донеся стакана до рта, затем снова опустил его на стол.
– Вы хотите добраться до Серафино? – Он рассмеялся. – Матерь божья, я тоже этого хочу. И капо сказал вам встретиться со мной? Я не понимаю. Общество гоняется за Серафино вот уже почти два года. Он причинил нам много неприятностей, и наши люди давно охотятся за ним. – Он глотнул вина и вздохнул. – Ничего вдохновляющего.
– Кого он из себя строит? – сказал я. – Второго Джулиано? Робин Гуда?
Серда сплюнул на пол.
– Серафино такой же, как и все остальные, – старается быть номером первым. Он оказывает пастухам некоторые услуги время от времени или предотвращает выселение какой-нибудь
– Действительно, жестокий человек, – прокомментировал я.
– Дикий, – сказал он. – Никогда не образумится. Скажу вам, что он сильно пострадал в руках полиции, когда был моложе. Потерял глаз. Я лично думаю, что он никогда не смирится с этим. Но какое все-таки вам до него дело?
Я рассказал то, что ему можно было знать, и, когда закончил, Серда покачал головой:
– Но это чистое безумие. Вы никогда не сможете подойти близко к Серафино. Пойдемте, я покажу вам.
Он выдвинул ящик стола и вынул крупномасштабную карту района, на которой была изображена область горы Каммарата с подробными деталями.
– Вот здесь Серафино находится в настоящий момент. – Серда обозначил точку на карте с противоположной стороны горы, примерно в пятнадцати сотнях футов ниже вершины. – Там есть пастушья хижина рядом с ручьем. Он пользуется ею почти все время, за исключением того, когда находится в бегах.
– Вы уверены? – искренне удивился я.
Серда печально улыбнулся:
– Сейчас я вам все объясню. Знать, где находится Серафино, и схватить его там – две совершенно разные вещи. Ему поклоняется каждый пастух в горах. У них разработана сигнальная система от скалы к скале, которая предупреждает Серафино о приближении кого-либо, когда тем требуется еще три или четыре часа, чтобы забраться наверх. Я не раз пытался добраться до него с местными людьми, которые верны Обществу, – с людьми, которые выросли в горах. И мы всегда терпели неудачу.
– Сколько с ним людей?
– В настоящий момент трое – братья Вивальди и Джо Рикко.
Я изучал карту две или три минуты, затем попросил его описать район детально. Я не нуждался ни в каких пометках, ибо раньше слишком часто занимался этим. В конце концов я кивнул и сложил карту.
– Могу я оставить карту себе?
– Конечно. Это ведь невозможно, вы убедились?
– Напротив. – Я улыбнулся. – Я чувствую себя даже более уверенным, чем раньше. Теперь мне надо немного пройтись. Нужно осмотреть местность. Увидимся позже.
Я задержался у входной двери, ослепленный внезапным сиянием, и надел темные очки. Роза сидела за столом, ближайшим к машине; поднос стоял напротив нее. Она была не одна. Два парня, лениво развалившиеся у края стола, были типичными для молодежи, все еще остававшейся в этих краях. Жестокие, загрубевшие лица, потрепанная и залатанная одежда, разбитые ботинки и полотняные кепки вполне подходили бы в другом месте Европы для одного из прошедших веков.
Спина Розы была прямой и напряженной, и она курила сигарету, уставившись в пространство. Один из мужчин что-то сказал – я не расслышал, что именно, – и тут же остатки кофе из чашки Розы полетели ему в лицо.