За час до полуночи (пер. Максима Дронова)

Хиггинс Джек

– Ну, рассказывай. Как прошло время в горах?

– А разве Марко не доложил тебе об этом? Еще не вернулся?

Фальшивое изумление на лице деда на меня ни капли не подействовало.

– С чего ты взял? Марко, как обычно, был в Палермо, куда он ездит каждую пятницу. Это очень важный для нас день недели – регистрация приходных ордеров в банке. Наш бизнес не терпит отлагательства, ты же знаешь.

Я улыбнулся.

– Хорошо, пусть будет по твоему. Я встречался с Серда, и он сказал мне, где скрывается Серафино. Поймать его

там – совершенно другое дело, потому что пастухи свистят ему из-за каждой скалы. Но сделать это можно.

– Мне позволено спросить, как именно?

После моего объяснения дед слегка нахмурился.

– А раньше ты проделывал такие вещи?

– Я ведь бывший коммандо, дед.

– Но прыгать ночью на склон горы мне кажется весьма опасным делом.

– Возможно, но мы проделывали трюки и покруче.

– Но зачем тебе это нужно, Стейси? Зачем влезать не в свое дело? Тебе что, нравится такая жизнь?

– Мы ведь как-то говорили с тобой о деньгах, дед.

Он с сожалением покачал головой.

– Да, Стейси, да. Я вот смотрю на тебя сейчас и вижу себя сорок лет назад. В тебе бурлит кровь мафиозо.

– Что, если говорить другими словами, и подтверждает вышесказанное, – резюмировал я. – Да, это жестокие и кровавые игры, но больше у нас ничего не осталось. Я имею в виду себя и полковника.

Поднявшись, я подошел к перилам веранды, а дед тихо спросил:

– Но ты все же не в восторге от синьора Берка, не так ли?

– Это трудно объяснить словами. Понимаешь, мне не устают повторять о том, что я ему обязан абсолютно всем, что во мне есть хорошего. Честно говоря, я немного устал от таких заявлений. – Я пристально посмотрел на деда. – Он всегда учил меня, что убивать лучше в спину – так надежнее. Но, знаешь ли, я с этим не согласен.

Мне отчаянно хотелось, чтобы дед понял меня. Он же сидел и смотрел на меня с невозмутимым видом.

– Нельзя жить без каких-то правил – пропадает смысл. Я, наверное, наивен, да?

Старик едва заметно улыбнулся и сказал:

– Ты вынес еще что-нибудь из своей Ямы, Стейси?

– Полагаю, что да.

– Тогда это стоило пережить. – Дед взял сигару. – А теперь возвращайся за пианино, как хороший мальчик, и снова сыграй мне любимую вещь твоей матери.

Музыка казалась мне абсолютным совершенством и воскресила мне маму, словно живую. Возвратила всю печаль жизни, всю ее красоту, пойманную в исключительный момент, который, казалось, будет длиться вечно. Когда я закончил играть, на глазах у меня выступили слезы.

* * *

Вернувшись на виллу, я обнаружил в холле нечто вроде военного совета, возглавляемого Хоффером. Даже Берк выглядел иначе – он был чисто выбрит и в рубашке цвета хаки с погонами, что вызвало у меня приступ ностальгии по старым временам.

Однако перемены крылись гораздо глубже. В полковнике появились живость, подобие властности, чего я совершенно не замечал в нем после побега из лагеря.

Когда я вошел,

Берк поднял глаза от карты и спокойно проговорил:

– А, это ты, Стейси. Я только что начал представлять наш план мистеру Хофферу.

Позади стоял Пайет, левое ухо которого было заклеено пластырем, а рядом сидел Легран. Южноафриканец старался не смотреть на меня.

Берк между тем продолжал бесстрастным голосом:

– Основная задача заключается в том, чтобы приблизиться к Серафино, не выдавая себя. Его лагерь, насколько мы знаем, находится на высоте четырех тысяч пятисот футов на восточном склоне. Идея состоит в том, чтобы совершить ночной прыжок на плато в тысяче футов ниже вершины на противоположной, западной стороне.

– Затем вы переходите через вершину и хватаете его прямо с опущенными штанами? – вставил Хоффер.

Выражение было несколько неудачным, принимая во внимание серьезность обстановки, однако Берк кивнул.

– Нам необходимо перевалить через вершину по крайней мере на рассвете. На той стороне лесной пояс, который тянется на тысячу футов вниз. Дуб, бук, немного сосны, как я полагаю. Как только мы достигнем леса, то получим прекрасное прикрытие для последнего броска.

Герр Хоффер был приятно возбужден, изучая карту.

– Знаете что? Вот сейчас я действительно верю, что у нас есть шанс. Предлагаю всем выпить за него.

– Я сделаю это в другой раз, если позволите, – сказал я.

– У меня был трудный день, нужно лечь пораньше.

Хоффер отнесся спокойно к такому заявлению, и, поскольку других предложений не поступило, я поднялся к себе в комнату. Лег в кровать, но сон не приходил. Было очень жарко, потом стал накрапывать дождь. Именно в это время появилась Роза.

Скинув шелковое кимоно, она сказала:

– Смотри, никакого брючного костюма.

Она легла рядом, и почему-то вся дрожала – то ли от желания, то ли от холода. Не совсем ясен был также побудительный мотив ее визита – она могла прийти сюда по приказу Хоффера, равно как и по собственной инициативе. К чертовой матери, однако! Было прекрасно лежать в темноте и слушать шум дождя, обнимая ее, после того, как она заснула.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Оказывается, Берк не ложился спать этой ночью. Вместо этого он слетал на «сессне» на Крит, чтобы подобрать снаряжение, которое мы собирались использовать в деле, и вернулся к одиннадцати утра в субботу.

Воскресенье, будучи стандартным днем отдыха, как нельзя лучше подходило для поимки Серафино, что означало вылет этой ночью. Стояла полная луна, которая не очень-то радовала Берка, однако ему так не терпелось вылететь сегодня, что настроение у него поднялось, и он бегал вокруг, полный энтузиазма, проверяя все и вся.

В нашем распоряжении была небольшая взлетная полоса, расположенная неподалеку от виллы, которая обычно служила коровьим пастбищем, но где был достаточно большой ангар, чтобы вместить «сессну».