За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?
Шрифт:
В двенадцать-тринадцать я постоянно выпивала. Я открыто забирала оставленную где-нибудь водку и "выкидывала" её в укромное местечко, а потом в течении нескольких дней приканчивала эту бутылочку. Эта страсть приутихла лишь тогда, когда я впервые напилась до чёртиков - в конце седьмого класса, когда мне было тринадцать с половиной. Многое к этому времени уже поутихло, только любовь к Тане разгоралась всё больше и больше.
Многие, напиваясь, звонят бывшим. Я, напиваясь, звоню Тане. И говорю всякую чепуху: в тот первый раз, когда я выпила дикую смесь рома, джина и сангрии, я говорила ей о том, как обидно мне было, когда пару лет назад она в лагере постоянно проводила время с какой-то девочкой вместо меня, а ведь я тогда могла поехать в другое место и второй раз встретиться с "солнечным мальчиком". На самом деле, кроме этого я не особо помню, что ещё наговорила - тогда вроде был серый денёк, а потом я очнулась на полу среди бардака, в тёмной комнате, но с зажжённым светом в коридоре и ванной,
Тем летом она жила у меня пару недель на даче, вот тогда моя влюблённость переросла в нечто большее. Я полюбила её.
Всё шло вперёд. Начался второй год борьбы с депрессией. Я с седьмого класса, когда депрессии был всего год, уже пыталась её побороть, сменив стиль, поменяв какие-то принципы. Вроде, многое налаживалось. Мне стало проще общаться с людьми, хотя мои взаимоотношения с обществом - отдельная тема, как-нибудь распишу. Но тогда все было неплохо. Мы постоянно виделись с Таней, в классе у меня появилась постоянная компания, которая с единственной заменой держится до сих пор, хоть и многое изменилось. Но дело в том, что возникали "побочные эффекты". Да, мне стало проще общаться с незнакомыми людьми - со сверстниками в частности. А просто с незнакомцами, многими мамиными знакомыми я просто превращалась в ледяную куклу. Я уже писала о том, какими эпитетами награждают мой взгляд. В то время я так смотрела на всех. Но надо признаться, такое отношение к людям мне очень помогло. Я не ждала от них симпатии, но умела вызывать интерес - где-то странное восхищение, где-то моментальную ненависть. Но мне нужна была реакция на саму себя - какая - неважно. Мне нравилось любое отношение, нравилось именно чувствовать ненависть и восхищение, безразличие и интерес, я собирала весь спектр чувств на себе, играя постоянно - то милую девочку, то злобную стерву, то замкнутого циника. Мне не нужно было проверять, была реакция или нет - мне казалось, что да. Я никогда не считала себя самой-самой, у меня много комплексов по поводу внешности и стиля, голоса и высказываний, но я просто затыкала это всё в себе и не думала об этом, заставляя себя верить, что - при желании - весь мир может приклониться предо мной. Это было забавно. С тех пор у меня привычка все мерзости на свой счёт принимать с улыбкой, даже с радостью - потому что это всё - лишь комплимент моей игре, ведь саму себя я умудрилась спрятать слишком глубоко, так глубоко, что и сама я не знаю, где границы.
Седьмой класс ознаменовался первой пьянкой "до чёртиков", а потом пришло лето. Не особо помню, что было в тот год, но мы с Таней вновь ездили в тот лагерь, где я когда-то встретила первую любовь. Только всё очень изменилось там, мне было там неуютно, а вожатая меня возненавидела, я отвечала ей холодной взаимностью. Это стало прямым намёком на то, что депрессия ещё не прошла - я так и не отучилась заставлять людей ненавидеть себя. Странное хобби, и я никому - себе в том числе - не могу объяснить, почему для меня это по-настоящему приятно.
Начался восьмой класс, нагрузки по учёбе были колоссальные, я очень уставала. В конце года мы с друзьями постоянно мечтали, чтобы следующий год был классным. Наша семья улетела на отдых в США, а новый, 2013, год встретила на Тенерифе. Так начинался самый лучший год в моей жизни.
С Таней и обеими Настями мы часто выбирались гулять, я успела познакомить Таню со всеми, с кем дружила, но после США из нашей компании утекла одна девчонка, с которой, как мне тогда казалось, у меня были самые близкие отношения. Год начался спокойно, усталость не пропадала, но мы жили ожиданием крутого лета. Так и было: началось с концерта The Offspring, продолжилось поездкой с Таней в Испанию.
Там было хорошо. В первый же день я слегла от накопившейся усталости, Таня меня не трогала, отлежавшись несколько часов, я пришла в себя. Потом мы через день ездили на экскурсии, однажды - одни - в Барселону. Дни между этим проводили в номере, к середине дня выбираясь на пляж, а вечером ходя на прогулки. Там же была первая предпосылка к тому, что я вскоре её "разлюблю". Там было тепло, почти жарко, и мне в какой-то момент хотелось взять ей под руку так, как мы всегда ходим в городе, но мне показалось, что ей будет неудобно из-за жары. Тут же вспомнилось, что как-то в городе не получатся, чтобы мы так ходили с голыми руками - кто-нибудь да был с рукавом. Вот так, маленькая деталь, но она показала мне, что...я могу без неё. Без прикосновений, взглядов. Просто дружба, просто. А потом я бегала у воды, намокла, и Таня заставила меня одеть её джинсовку, чтобы я не замёрзла и не заболела, хотя до отеля идти минуты 3-5. И тогда эпизод с "жарой" отошёл на второй план.
По возвращению был ещё один концерт, потрясающие гулянья с компанией фанатов и много счастливых дней в компании почти незнакомцев. С Таней виделись несколько раз, ходили и под руку и просто так, но что-то затихало. Двадцать восьмого июля я второй раз в жизни знатно напилась, вот только не дома, а в центре города среди полузнакомых людей. Вырубилась на несколько часов, несла какую-то чушь, висла на парне, с которым, будь я не собой, у нас бы к этому времени были бы "отношения" (кавычки оттого, что ну какой из бабника "парень"), но в итоге мы с ним целовались и, насколько я знаю, он выслушивал от меня не самые приличные и свойственные мне желания и просьбы. А потом меня от станции метро, пьяную в го***ще забрали родители. И угадайте, кому я позвонила в два часа ночи? Я думаю, вы справились. Я позвонила и рассказывала о событиях ночи (опять-таки половину не помню, она мне потом сказала, что я ей рассказывала то, чего по сей день вспомнить не могу), сидя на балконе и угарая на всю квартиру - это уже со слов матери.
Мда. Ну а дальше, ещё через месяц, как вам известно, мне приснился сон, где Таня наконец говорит, что готова, мы становимся парой, а это становится самой большой моей ошибкой. И проснувшись утром, я ещё какое-то время лежала в постели, осознавая, что моя любовь к Тане как к девушке, длившаяся почти два года - плюс минус полгода - прекратилась.
Сегодня...не помню. В общем, началась предпоследняя неделя апреля. Вторник. И всю прошедшую неделю - от прошлого вторника до настоящего, только что перетёкшего в среду, я живу, словно переместившись в личный ад.
У нас скоро экзамены, нам обещали, что эта четверть будет разгружена, но нихрена. Это просто невообразимый кошмар, нас буквально заваливают работой, у меня нет никаких сил - у меня даже впервые в жизни случилась истерика оттого, сколько нам задают. Дурдом. А неделю назад было пятнадцатое число, он укатил на дачу, я осталась одна. У меня не было сил, я, вернувшись из школы, отправилась в гостиную спать, но около девяти вечера он меня разбудил, и мои планы - проспать до четырёх утра и встать - укатились хрен знает куда. Утром мне пришлось пешком шагать несколько километров до школы, не рассчитав время, прийти за двадцать минут и не помня себя от усталости, - в день пробного экзамена. Ад начался ещё во вторник и продолжался, продолжался. Ещё в тот день из трёхдневной "командировки" возвращалась мама. Я очень по ней скучала, но в который раз что-то надломилось, и, когда она приехала я с ней почти не общалась.
Судороги, приступы начались после двухмесячного перерыва с новой силой. Это страшно. Нет галлюцинаций, есть наваждения. Я не вижу, скорее, чувствую.... Постоянно вспоминаю себя и Таню в этой комнате и впервые могу ясно представить себя со стороны - для меня это странно. Истерики стали повторяться как три года назад - частые, почти беспричинные, несвязные. Меня швыряет, мне больно, я кусаю руки, чтобы отвлечься, я хватаюсь за волосы, бью по щекам, падаю на колени, стараюсь не закрывать глаза, потому что иначе ад становиться невыносим! Кто-нибудь бы знал, как у меня болит голова. Чего стоит приходить и улыбаться людям, которые как-то...не отдалились, просто изменились. То, что мы не видимся и не общаемся с Таней, меня нервирует, хотя весь месяц до этого я спокойно переносила отсутствие общения, поняв, что мы всё равно близки, пусть и не видимся по несколько раз в месяц, или два.... А вот вчера.... Это было...просто ужасно.
Я сидела, читала один фанфик про близнецов. И вдруг посреди обычной заурядицы что-то необыкновенное, то, что смогло помочь мне сформулировать то, что несколько лет крутилось у меня в голове, но не находило правильных слов для выражения. Потому что для меня всегда было странно, как другие люди могут обращаться с теми, кого зовут друзьями. У меня этот вопрос вообще всегда был сложным, даже обретя компанию, я продолжала лишь Таню считать подругой. Благодаря прочитанному я многое заново открыла в нас, наших отношениях. Потому что посреди того, что зовётся дружбой у подростков теперь, наша - совершенно другая. Я не понимаю, почему считается, что, простите, по**ёб - обязательная часть дружбы, мне не понять, зачем сначала смеяться и лишь после этого помогать, зачем быть грубыми и позволять себе обижать других. Я не понимаю многого в современных отношениях. Убей бог, не понимаю. Мне кажется, что это всё - ложь, всё прикрываются масками, потому что проявлять сочувствие - без скрытой насмешки, помогать - без "дружеской ухмылки", быть рядом - без тяжёлых вздохов, теперь слабость. Это так мерзко. И я не понимаю Таню. Я не понимаю, зачем искать лжи. Даже пальцы не ворочаются, не хочу писать что-то о людях, которые делают её счастливой, но.... Правда,, просто не понимаю. Почему она всегда пишет о "боли", о том, что всё плохо. Это и есть лицемерие перед самим собой и перед толпой - она говорит об этом с таким невинным смирением, что начинаешь её жалеть. Но зачем жалеть человека, если он сам не хочет себе помогать? Если тебе плохо - поделись, придумай способ справиться. Она говорит, что эти люди делают её счастливой и постоянно жалуется, жалуется, жалуется. Ничто не меняется. Я пыталась с ней говорить, как с самым близким человеком, - напрямую, сухо, жёстко. Да, покорное признание всех ошибок и ни одного ответа. Если не ищешь способа справиться с тем, что тебя убивает, значит, ты сдался, а если ты сдался, значит, и не был достоин победы. Всё просто.