За землю отчую.
Шрифт:
Да, Бек Хаджи не думал, что на его пути станет такая грозная сила. К счастью, аллах дал ему возможность помериться ратным умельством с Константином. Тот храбро дрался, однако Беку Хаджи удалось сразить коназа, и тогда урусуты побежали. А если бы не удалось?!. Страшно представить. И без того злорадствовал коротышка Алиман, когда шуракальцы, переправившись через Оку и заняв Тарусу, не обнаружили там никого — все жители укрылись в лесах и болотах. «За каждого захваченного урусута ты потерял двух своих нукеров!..» Увы, он был прав. Зато теперь Бек Хаджи будет вознагражден — каждый день его багатуры-шуракальцы вылавливают бежавших и угоняют их в Крым. Если бы еще тысячнику-мынбасы Солиману удалось настичь тарусскую княгиню!.. Тогда ее спас коназ Константин, но теперь уже никто не придет ей на помощь — ее муж мертв. Только куда она направилась? На всякий случай Бек Хаджи приказал Солиману разослать своих нукеров по всем дорогам...
Шуракальского хана отвлекли от мыслей громкие крики надсмотрщиков, под началом которых разноплеменные рабы с трудом снимали с огромной повозки, запряженной восемью быками, его большой шатер-юрту. Некоторое время он следил за тем, как шатер устанавливали на земле в заранее приготовленном месте, но тут внимание Бека Хаджи привлекла толпа пленников, которых гнали мимо. Хан скользнул по ним равнодушным взглядом, хотел уже отвернуться, как вдруг в глаза ему бросилась одна из урусутских пленниц... Беку Хаджи почудилось, что это гонят его мать, ту, еще молодую, прекрасную, какой он запомнил ее с раннего детства. Он едва не бросился к ней, подозвав стоявшего позади него бека, молча показал на урусутку. Тот стремглав поскакал к толпе и велел привести пленницу.
Когда шатер был наконец установлен и в нем разведен костер, Бек Хаджи приказал звать своих ближних советников. Сложив ладони у груди и кланяясь, в ставку вошли седобородый бек Тюркиш, головастый шейх Аслан в большой белой чалме, отчего его узкоплечая фигура казалась совсем невзрачной, и родной брат матери Бека Хаджи, ханский казначей — фряг Коррадо, одетый в короткий цветной кафтан, шляпу с перьями и плотно обтягивающие длинные ноги пестрые рейтузы. Тысячников шуракальский хан не стал звать, его любимцев Мюрида и Солима- на не было в ордынском стане — первый ускакал со своими нукерами в погоню за бежавшими с поля битвы урусутскими всадниками, второй преследовал тарусскую княгиню Ольгу и княжичей, отправленных князем Константином в Рязань.
Вошедшие, справившись о здоровье хана, уселись поудобнее, как и он, на корточках; Бек Хаджи, опустив голову и не глядя на них, процедил:
Бек Алиман хочет, чтобы я завтра выступил в поход на Мушкаф, я же хочу дать отдохнуть своим нукерам, хочу, чтобы они поохотились за урусутами, которые разбежались по лесам подобно сусликам, прячущимся в норы при виде могучего степного орла.
Первым степенно заговорил старый бек Тюркиш, главный советник шуракальского хана, ведавший связями орды с внешним миром, ханскими конюшней, кухней и кар- хане — мастерской:
Я скажу так, Бек Хаджи: надо идти на Мушкаф!..— И, помолчав, шепелявя добавил: — Надо идти по зову Тохтамыша, а бек Алиман — это его уста. Сарайский хан, хоть и благосклонен к тебе, но теперь, когда решается судьба великого похода на урусутов, не простит своеволия. Наступил такой час, когда все народы Кок-орды и Ак-орды должны стоять воедино. Ты должен быть там!
Чем больше шуракальские воины убьют неверных, тем больше милостей снизошлет на твое племя, Бек Хаджи, всемогущий аллах! — неторопливо перебирая агатовые четки, с витиеватой неопределенностью заметил шейх Аслан.
Я не смею перечить мудрым советникам светлого хана, но хочу напомнить: наша казна пуста! — блеснув жгучими глазами, с горячностью воскликнул синьор Коррадо и напыщенно продолжал: — Великое генуэзское Капитанство Готии, раскинувшееся от Кафы на восходе до Чембало на закате, щедро платит за невольников. Цены растут, особенно на женщин. От генуэзских купцов мне стало известно, что в Генуе, Флоренции, Пизе, Венеции, даже во Франции огромен спрос на рабынь-урусуток. Как тебе известно, светлый хан, больше всего ценятся молодые, от шестнадцати до тридцати лет, но берут для работ по дому и сорокалетних. За одну семнадцатилетнюю урусутку в Пизе недавно уплатили пятьсот лир. Это целое состояние!..
Мне самому нужны урусутки, пусть рожают шуракальцев, — бросил Бек Хаджи.
Ты, как всегда, изрек истину, светлый хан! — подобострастно согласился фряг. — Но на правах твоего дяди смею напомнить: не забывай о казне. Для этого нужны невольники. Соплеменники мои и твоей матери через Кафу, Солдайю, другие крымские города торгуют со всем миром, продают рыбу, соль, икру, шкуры, главный доход, как известно, приносят рабы.
Бек Тюркиш тяжелым взглядом выцветших глаз с неприязнью смотрел на моложавого фряга, на его гладко выбритое лицо и крашеные усики; в седой голове роились хмурые воспоминания... Больше тридцати лет назад, когда храбрые шуракальцы во главе с отцом Бека Хаджи ханом Девлетом захватили Солдайю-Судак, принадлежавший в то время венецианским фрягам, они увели оттуда большой ясырь. Среди пленников оказались и двое детей богатого купца-венецианца. Возвратившись из заморских стран, где он вел торговлю, купец бросился на их розыски. Он предлагал шуракальскому хану все свое состояние — золото, драгоценности, множество серебряных солдайских аспров, но тот не вернул детей. Четырнадцатилетнюю девушку Девлет сделал своей наложницей, а впоследствии, полюбив, первой женой, от которой и родился Бек Хаджи. Ее брата — Коррадо — хан хотел оскопить, чтобы со временем сделать главным евнухом своего гарема. Но Тюркиш отговорил его — беку, другу и советнику шуракальского хана понравился шустрый и смышленный мальчуган.
Позже Тюркиш горько раскаялся, что всячески покровительствовал юным фрягам. Они со временем приобрели такое влияние на хана, что его первый советник оказался не у дел... Разжигая жестокость и алчность стареющего хана, фряги, выдававшие себя за генуэзцев, ибо венецианцы были полностью изгнаны с Крымского полуострова, толкали Девлета на все новые походы. Во время набегов шуракальцы теряли много воинов, их начали теснить соседние племена — захватывали пастбища, угоняли лошадей и овец. По велению эмира Мамая, который постепенно прибирал власть в Золотой Орде, у Девлета была отнята пожалованная еще Тимуром Пуладом его отцу тарханная грамота, освобождающая шуракальцев от податей. Особенно неудачным оказался поход на княжество Феодоро, расположенное в труднодоступных горах Крыма. При штурме крепости Девлет погиб. Новым ханом стал Бек Хаджи. Первое время он прислушивался к советам Тюркиша, не ввязывался в междоусобицы, избегал сомнительных набегов, и это принесло плоды — шуракальское племя окрепло, появились тысячи молодых нукеров, и соседи стали снова побаиваться воинственных горцев. Бек Хаджи люто ненавидел Мамая, и, хотя ему пришлось участвовать в Куликовской битве, он после разгрома эмира, который бежал в Крым, первым перешел на сторону хана Тохтамыша и захватил неприступный Кыр-Кор — последнее прибежище сторонников Мамая...
«А теперь он снова попал под влияние брата своей матери, этого неверного гяура!» — тяжело вздохнул старый бек и заговорил:
Полтора века, больше двенадцати на двенадцать полнолетних кругов времени по мусульманскому счету, прошло с тех пор, как татары покорили Кырым. Некогда на земле Кырыма располагалась богатая хлебом, плодами, молоком и медом Таврида. Теперь этого давно уже нет...
Зачем ты мне это говоришь, бек Тюркиш?! — резко оборвал его шуракальский хан.
Я еще не закончил, Бек Хаджи. А говорю я это к тому, что нельзя татарам жить умом жадных чужеземцев. Им нужны рабы, и они толкают наш народ на беспрестанные войны с соседями. Так не может продолжаться вечно. Настанет время, и народы, на которые мы нападаем, объединятся, а их больше, чем нас.
Если бы ты, бек Тюркиш, не был другом и советником моего отца, я бы тебе сейчас отрубил голову! Вот этой саблей! — 'Вскочив на ноги, хан выхватил дамасскую саблю.
Вспомни Куликовскую битву, Бек Хаджи, — не обращая внимания на его гневный окрик, спокойно продолжал старик. — Кто мог подумать, что победоносный Мамай, собравший тысячи тысяч воинов аллаха, будет повержен урусутами? — снова вздохнул бек и неторопливо вытер полой синего шелкового халата слезящиеся от старости глаза. — Сейчас же всем правоверным надо спешить на помощь великому хану Ак-орды и Кок-орды Тохтамышу, потомку Чингисхана. Надо победить урусутов, они стали опасны.