Забавы придворных
Шрифт:
Джоселин, епископ Солсберийский, так ответил сыну своему Реджинальду Батскому [140] , избранному благодаря насилию, но не допущенному к посвящению архиепископом Кентерберийским и сетовавшему из-за этого: «Глупец, быстро лети к папе, смело и без колебаний, дай ему добрую оплеуху тяжелой мошной, и он покачнется, куда тебе угодно». Он отправился; один ударил, другой покачнулся; упал папа, поднялся епископ — и тотчас возвел ложь на Бога в начале всех своих посланий, ибо где следовало писать «кошеля милостью», он вывел «Божией милостью». Все, что хотел, сотворил [141] .
140
Джоселин, епископ Солсберийский, так ответил сыну своему Реджинальду Батскому… — Реджинальд Фитц-Джоселин был избран епископом Бата в 1173 и рукоположен 23 июня 1174 архиепископами Кентербери и Тарантеза по приказанию папы, после того как Реджинальд посетил папскую курию. Он был одним из четырех епископов, избранных в 1173 г., после примирения Генриха II с папой Александром III: «Он [Генрих] выставил их кандидатуры, Александр III утвердил их, и Бекет перевернулся в гробу» (Crosby 2013, 99). Их рукоположению помешал спор между Генрихом II и Генрихом Молодым Королем, вследствие чего Реджинальд и вынужден был отправиться в Рим. Его отец, Джоселин де Бохон, был епископом Солсбери в 1142—1184 гг. Подробнее о Реджинальде см.: Crosby 2013, 72—74.
141
Все, что хотел, сотворил. — Пс. 113: 11.
Но будь госпожа и мать наша, Рим, тростью, в воде переломленной [142] , — да не будет так, чтоб мы верили тому, что видим! Сходным образом, возможно, многие лгут в рассказах о господах храмовниках: спросим же их самих и поверим услышанному. Что они делают в Иерусалиме, не ведаю, — а с нами живут вполне невинно.
XXIII. О ПРОИСХОЖДЕНИИ ГОСПИТАЛЬЕРОВ [143]
142
…тростью, в воде переломленной… —
143
О происхождении госпитальеров. — Орден рыцарей Св. Иоанна Иерусалимского, или госпитальеров, был создан в подражание ордену тамплиеров в начале XII в. и утвержден папской буллой в 1113 г.; они стали распространенной темой сатиры, ср.: Giraldus Cambrensis. Speculum Ecclesiae. III. 12 (Giraldus IV, 205), Nigellus Wireker. Speculum stultorum. 2069—2076 и др.
Госпитальеры положили своему благочестию доброе начало, пособляя неимущим паломникам. Начали со смирением: казался их дом отменною любви обителью; гостей принимали с готовностью и, следуя учению учеников Господних, прилежно побуждали мимоидущих войти в странноприимный дом. Долго они были верны своим заповедям; щедро содержали гостей на свой кошт, не черпая из их кошелька; не бывало у больных такой нужды, чтобы они не удовлетворили ее своею заботой; выздоравливающим возвращали все их деньги. Благодаря такой славе многие мужи и жены даровали им свои имения и весьма многие там посвящали себя служению немощным и недужным.
Один знатный муж, что пришел послужить, привыкший, чтоб ему служили [144] , когда однажды омывал ноги больному с гнусными язвами, чувствуя отвращение от их мерзкого запаха, без промедления выпил воду, в которой омыл их, дабы приучить свою утробу к тому, что ей противно.
Они прияли Господа в тихом ветре [145] , но когда из-за стяжаний возросла у них алчность, порочная мачеха добродетелей, тут уж и вихорь, скалы сокрушающий, землетрясение и огонь. В силе этого огня они устремились к господину папе и святому сенату римской курии и возвратились, стяжав привилегии многими неправдами против Господа и помазанника Его [146] . На Латеранском соборе, созванном при папе Александре Третьем [147] , все множество епископов, коих собрал помянутый папа, вместе с аббатами и клиром, насилу добились, даже лично присутствуя, выгадать для себя совсем немного в сравнении с привилегиями госпитальеров. В нашем присутствии те молчали, но по роспуске собора тотчас раскрыла свои морщинистые уста госпожа мошна — «хоть она не Амор, но вся покорилась ей Рома» [148] — и снова мы стали их добычей, ибо их привилегии были утверждены крепче прежнего. Забирают верх — не скажу кошели, но одежды; не скажу лица, но пожелания монахов — над нашим, клириков, одеянием и пожеланием. Они постоянно растут, а мы умаляемся [149] . Пропитание от алтаря сперва дано нам Богом [150] , затем патриархами пожаловано. Мы не участвуем в наследии отцов; торговать нам не дозволено; мы можем просить подаяния, но стыд запрещает [151] , уважение уклоняется, скромность сковывает волю. Итак, какое у нас содержание и откуда? когда почти все алтари — в распоряжении монахов, даже один алтарь на человека едва ли удовлетворит клириков, а ведь клириков куда больше, чем алтарей. Хотя монастырь — темница для клириков, и хотя добрый Иероним говорит: «Мне секира лежит при корне [152] , если не принесу моего дара к алтарю» [153] , они, изменив уговор, завладели средствами, коими мы живем, и мы должны платить им дань из нашего припаса, и сделался монастырь темницею монахов, где клириков можно держать по желанию монахов, пока не принесут своей дани к алтарю. Многими ухищрениями они вытесняют нас и отгоняют от церквей. Когда рыцари, владеющие правами патроната, впадают в нужду и ищут помощи от богатств храмовников или госпитальеров, им отвечают: «Да, у нас вдоволь средств помочь вам, но не позволено уделять из денег Храма или Госпиталя кому-либо, кроме братии; однако если вы захотите вступить в наше братство и принесете дому Господнему что-нибудь от своего имения, то освободитесь» [154] . Потому несчастные, коих отвсюду облегают путы, желая от них избавиться и думая, что у них нет ничего, с чем могли бы расстаться легче, нежели с церковными дарениями, охотно отдают его, чтобы освободиться. Такими — не скажу штуками, но шутками — монахи избегают симонии, дабы не заметил Господь, какими способами обогащаются их дома; племянники и сыновья рыцарей и — что кажется много тягостнее — многие достойные лица умирают без приходов.
144
…что пришел послужить, привыкший, чтоб ему служили… — Ср.: Мф. 20: 28.
145
Они прияли Господа в тихом ветре… — 3 Цар. 19: 11—12.
146
…против Господа и помазанника Его. — Пс. 2: 2. Распространенное в эту пору описание кардиналов как сената Римской церкви восходит по крайней мере к Петру Дамиани (Ullmann 1955, 320—321).
147
На Латеранском соборе, созванном при папе Александре Третьем… — III Латеранский собор (март 1179 г.). Ср. ниже: I. 31.
148
…хоть она не Амор, но вся покорилась ей Рома… — Аллюзия на знаменитый вергилиевский стих: «Все побеждает Амур, итак — покоримся Амуру» (Буколики. X. 69, перевод С. В. Шервинского); amor наоборот читается Roma.
149
Они постоянно растут, а мы умаляемся. — Ин. 3: 30.
150
Пропитание от алтаря сперва дано нам Богом… — Ср.: Лев. 2: 3; Числ. 18: 31; Втор. 18: 1—3; 1 Кор. 9: 13.
151
…мы можем просить подаяния: но стыд запрещает… — Ср.: Лк. 16: 3.
152
…секира лежит при корне… — Мф. 3: 10.
153
Мне секира лежит при корне, если не принесу моего дара к алтарю. — Hieronymus. Epistola 14. Слово carcer употреблялось не только в смысле «тюрьма», но и применительно к монашеской келье. «Присвоение церквей монастырями задумывалось отчасти как мера по усовершенствованию пастырского попечения, отчасти — чтобы направить на религиозные дела чрезмерные богатства или десятину, прежде попадавшую в мирские руки; но зависть белого духовенства была естественной» (Walter Map 1983, 70).
154
…однако если вы захотите вступить в наше братство и принесете дому Господнему что-нибудь от своего имения, то освободитесь. — Плата за вступление в орден начинает в этот период рассматриваться как симония; об этом вопросе в связи с тамплиерами см. Lynch 1976, 190—192.
XXIV. О ПРОИСХОЖДЕНИИ ЦИСТЕРЦИАНЦЕВ [155]
Цистерцианцы произошли из Англии, из селения под названием Шерборн. Там подвизалось множество монахов в черных одеждах под началом строгого аббата. Он натягивал им поводья, это пришлось иным не по нраву, и четверо из их числа, пустившись в бега, направляются во Францию, матерь всякой злобы. Кружат они там, соединившись с поклонниками удовольствий, на которых Франция всегда особенно богата; в своем кружении сталкиваются наконец со скудостью съестного и, отягченные пыткой нехватки, долго обсуждают, что им делать. Назад идти не хотят, без дохода жить не могут. Как добыть? Откуда взять? Решено наконец водвориться в пустыне под предлогом набожности, однако не в Павловой или Иларионовой пустыне [156] на ливийских просторах, не в дебрях Черной Горы [157] , не в пещерах и гротах [158] , где нет никого, кроме Бога, — нет, для решивших поклоняться человеку как богу и люди и Бог должны быть доброхотами, но не соседями. Итак, они выбирают место, удобное для жилья: не непригодное для обитания, но обитаемое, чистое, плодородное, податливое к обработке, не никчемное для посева, огражденное дубравами, кипящее ключами, истый рог изобилия, место вне мира в сердце мира, удаленное от людей среди людей, — выбирают, не желая знать мира, но желая, чтоб мир о них знал, как та, что «к ивам бежит, но сперва увиденной быть она хочет» [159] . Они приобрели у какого-то богача дешевый и худой кусок земли среди большого леса, изображая безупречность, долго упрашивая, приплетая Бога к каждому слову. Они вырубают и выкорчевывают лес, обращают его в ровное поле, кусты — в плоды, ивняк — в ниву, ивовую лозу — в виноградную, и чтобы свободней предаваться этим занятиям, они вынуждены отнять время у молитв. Сидела доселе Мария, словно не сочувствуя трудам Марфы; у них же Мария стала снисходительней и поднимается помочь Марфе в ее заботах. Другие ордены в полуночи встают исповедаться Господу, как говорит псалмопевец [160] , и по свершении часа, изнуренные, засыпают: а эти, положив себе заповедь суровей и крепче, постановили по истечении часа пребывать в бдении и молитве до наступления дня. Через некоторое время, однако, это показалось им трудно, а так как менять правило было позорно, они предпочли переменить час с полуночного на предрассветный, дабы их служба кончалась вместе с ночью и уставу не было ущерба. Другие поднимаются до утренней звезды: эти, предпочитая
155
О происхождении цистерцианцев. — Рассказ Мапа о начале цистерцианского ордена содержит много измышлений. Аббатство Сито было основано в 1098 г. после ухода из Молемского монастыря св. Роберта Молемского с группой монахов — не отшельников. Молем был основан отшельниками, и цистерцианцы испытывали влияние идей отшельничества, но при этом твердо держались киновийной жизни. Один из первых монахов Стефан Хардинг, впоследствии третий аббат Сито и автор такого важного для цистерцианской жизни документа, как Carta Caritatis, на самом деле раньше был монахом в Шерборнском аббатстве; но едва ли правда то, что он бежал оттуда из-за строгостей аббата. С сатирой Мапа на цистерцианцев ср.: Giraldus Cambrensis. Speculum Ecclesiae (Giraldus IV, 111—117, 129—248), Nigellus Wireker. Speculum stultorum. 957 и след., 2111—2182.
156
…не в Павловой или Иларионовой пустыне… — Знаменитые отшельники III—IV вв. Павел Фивейский (ср.: II, 15) и Иларион Великий.
157
Черная Гора — массив древнего красного песчаника, замыкающий с запада родной край Мапа, юго-западный Херефордшир.
158
…не в пещерах и гротах… — Ср.: Евр. 11: 38.
159
…к ивам бежит, но сперва увиденной быть она хочет. — Вергилий. Буколики. III. 65.
160
…в полуночи встают исповедаться Господу, как говорит псалмопевец… — Пс. 118: 62.
по совершении часов и мессы все вместе выходят к дневным трудам.
Эти четверо приняли правило строже и тесней, чем блаженного Василия или Бенедикта: отказались от мехов, льна и даже конопли, довольствуясь некрашеной шерстью, и так рьяно отдалились от черных монахов, что в противность их одежде стали носить белую. Никто из монахов не вкушал ни мяса, ни крови до времен Карла Великого, который прилежными мольбами добился у папы Льва разрешения на мясо для цисмонтанских монахов, выпросив им еще и животное масло, так как лаврового у них, в отличие от трансмонтанцев, не было [162] . Цистерцианцы же, не приемля этого послабления, блюдут строгость старинной стези [163] , чуждаясь мясоядения. Однако свиней они выкармливают многими тысячами и продают бекон — может, и не весь; голов, ног, копыт не отдают, не продают, не выбрасывают; что с ними делается, Бог весть. Сходным образом и что там с курами, которые у них в великом обилии, — это между Богом и ними.
161
…с восходом солнца ясного взнести мольбы ко Господу… — Начало знаменитого гимна «Iam lucis orto sidere», исполняемого на заутрене.
162
Никто из монахов … не было. — Правило св. Бенедикта (гл. 39) запрещает свежее мясо; хотя послабления делались в разные времена и в разных местах, рассказ об особом разрешении во времена Карла Великого не имеет под собой оснований (об английской практике см.: Knowles 1963, 458 ff.). «Лавровое масло» (oleum laurinum) выглядит странно; оно, конечно, упоминается у Плиния (Естественная история. XXIII. 43. 86), но не применительно к кулинарии; предлагали понимать эти слова Мапа как «масло или лавровый лист».
163
…старинной стези… — Иер. 6: 16.
Они отвергли церковные владения и все неправедные приобретения, живя, как апостол, трудом рук своих [164] , удалив всякое корыстолюбие; но это до времени. Не знаю, что они затевали и что сулили в своей завязи, но что бы ни сулили, плод вышел такой, что мы страшимся деревьев. В ту пору они во всем держали себя так смиренно и просто, ничего алчного, ничего своекорыстного не делая, ничьему плачу не отказывая в утешении, никому не делая, чего себе бы не желали, никому злом за зло не воздавая [165] , безупречность храня от бесчестья, как бальзам от грязи; все восхваляли их субботы и желали стать, как они. Так они сделались народом весьма многочисленным и распространились во многих обителях, имена коих заключают в себе некий намек божества, как Божья Хижина, Божья Долина, Гавань Спасения, Взойди-на-Небо, Дивная Долина, Лампада, Ясная Долина [166] . Из сей последней взошел Бернард и начал сиять меж другими, а скорее — над другими, как Денница [167] среди ночных светил, муж скорого красноречия, заставлявший колесницы объезжать грады и замки, чтобы отвозить оттуда истинно верующих к нему в обитель. По всем пределам Галлии он был носим духом, а какие совершал чудеса, о том писал Жоффруа Осерский; верьте ему [168] .
164
…живя, как апостол, трудом рук своих… — Ср.: 1 Кор. 4: 12.
165
…никому не делая, чего себе бы не желали, никому злом за зло не воздавая… — Ср.: Лк. 6: 31; 1 Фес. 5: 15.
166
…Ясная Долина. — Цистерцианцы, селившиеся в диких местах, часто давали своим обителям совершенно новые имена. Перечень Мапа смешивает реальность и выдумки. Casa Dei (Божья Хижина) может быть La Chaise-Dieu, но это бенедиктинская обитель; Vaudey, цистерцианский монастырь в Линкольншире, и другие обители, называвшиеся Vallis Dei (Божья Долина); цистерцианской обители Portus Salutis (Гавань Спасения) не было, но монастырь в Хайльбронне был известен как Fons Salutis; Ascende Celum (Взойди-на-Небо), возможно, внушен Scala Dei в диоцезе Тарба; Mira Vallis (Дивная Долина) — Merevale в Уорикшире; Lucerna (Лампада), может быть, отзвук цистерцианской Lucella (Lutzel в Эльзасе); наконец, Clara Vallis (Ясная Долина) — Клерво, обитель самого Бернарда. См.: Walter Map 1983, 76.
167
Денница (Lucifer) — бог утренней звезды и сама утренняя звезда (т. е. Венера). Ср.: Isidorus Hispalensis. Etymologiae. V. 30. 7: «Шестой день недели назван от Венериной звезды, нарицаемой Денницей, самой светлой среди всех светил».
168
Жоффруа Осерский, или Жоффруа Клервоский (1115/1120—после 1188), секретарь Бернарда, клервоский монах, впоследствии аббат Иньи и Клерво, затем — Фоссановы и Откомба, написал III—V книги «Первого жития» св. Бернарда, включая обзор его чудес в кн. IV, и частично — «Чудеса» (кн. VI), а кроме того, был издателем этого произведения в целом; он также написал житие св. Петра Тарантезского.
Я был за столом у блаженного Томаса, в ту пору архиепископа Кентерберийского; подле него сидели два белых аббата [169] , рассказывавших о многих чудесах помянутого мужа, то есть Бернарда. Поводом стало читавшееся там послание Бернарда об осуждении магистра Петра, вождя номиналистов [170] , больше согрешившего в диалектике, чем в изучении Священного Писания: ведь этим последним он занимался от сердца, а в той трудился вопреки сердцу и многих ввел в те же трудности. Читали послание господина Бернарда, аббата Клервоского, к папе Евгению [171] , который был его монахом, и никто из этого ордена не занял вслед ему сего престола. В послании говорилось, что магистр Петр был горделив, подобно Голиафу, Арнольд из Брешии — знаменосец его, и еще многое в том же дурном смысле. Воспользовавшись случаем, аббаты хвалили Бернарда и возносили до звезд. Тут Иоанн Планета, слыша о добром магистре то, чего не желал и от чего огорчался, говорит: «Видел я в Монпелье одно чудо, многих удивившее» — и на просьбы рассказать о нем начинает: «К этому великому мужу, коего вы справедливо восхваляете, в Монпелье приведен был связанным один бесноватый, дабы тот его исцелил. Сидя на большой ослице, он давал повеления нечистому духу при молчании стекшегося народа и наконец молвил: „Развяжите связанного и отпустите на свободу”. Бесноватый, почуяв, что его выпустили, начал со всей силы швырять в аббата камнями, неотступно преследуя его бегство по улицам, пока было можно; и даже когда люди его связали, он не отводил от аббата глаз, хотя рукам воли не было». Не понравилась эта речь архиепископу; он грозно говорит Иоанну: «Это и есть твои чудеса?» А Иоанн: «По крайней мере те, кто там был, назвали это достопамятным чудом, ибо этот одержимый был кроток и ласков со всеми, а опасен одному лицемеру, и еще, сдается мне, это было осуждением самонадеянности».
169
…два белых аббата… — Т. е. цистерцианцы.
170
…магистра Петра, вождя номиналистов… — Т. е. Петра Абеляра.
171
Читали послание господина Бернарда, аббата Клервоского, к папе Евгению… — Видимо, Послание 189, где Бернард нападает на Абеляра и Арнольда (русский перевод см. в: Абеляр 1959, 130—134); письмо обращено к папе Иннокентию II (1130—1143), но для Мапа было естественно сделать получателем этого письма Евгения III (1145—1153), бывшего цистерцианского монаха и ученика св. Бернарда.
Подобным же образом два белых аббата беседовали о помянутом муже в присутствии Гильберта Фолиота, епископа Лондонского, восхваляя силу его чудес. О многом было поведано, и вот один из аббатов говорит: «Хотя эти рассказы о Бернарде и правдивы, я видел однажды, как ему отказал дар чудотворения. Один человек с бургундских рубежей умолял его прийти и исцелить его сына. Мы пришли и нашли его мертвым. Господин Бернард велел вынести тело в отдельный покой и, выгнав оттуда всех, лег на мальчика [172] и, сотворив молитву, встал; но мальчик не встал, а лежал мертвый». Тут я: «Вот несчастнейший из монахов; никогда я не слышал, чтобы монах лег на мальчика и мальчик не встал сразу после него». Аббат покраснел, а многие вышли, чтобы отсмеяться [173] .
172
Господин Бернард велел вынести тело в отдельный покой и, выгнав оттуда всех, лег на мальчика… — Ср. воскрешение Христом дочери Иаира (Мк. 5: 40) и воскрешение Елисеем сына сонамитянки (4 Цар. 4: 34).
173
Аббат покраснел, а многие вышли, чтобы отсмеяться. — Об этом эпизоде, «свидетельствующем о желании Мапа присвоить себе право шутить свободно и высказывать то, о чем другие осмеливаются только думать» (Coxon 2012, 41), см.: Newman 2008, 6—9.
Общеизвестно, что после этой неудачи с чудотворением у сказанного Бернарда случилась и другая, славе его не удружившая. Вальтер, граф Неверский [174] , умер в Шартрезе и был там погребен. Поспешил господин Бернард к его могиле; и когда он, простершись там, весьма долго молился, молил его приор пообедать, ибо пришло время. Бернард на это: «Не уйду отсюда, пока не заговорит со мною брат Вальтер» — и возопил громким голосом: «Вальтер! гряди вон» [175] . Но Вальтер, не слыша глас Иисуса, не обрел ушей Лазаря и не вышел.
174
Вальтер, граф Неверский… — Должно быть, ошибка, и имеется в виду Гильом II, граф Неверский (ум. 1148). В 1146 г. он передал свои владения старшему сыну и поступил в обитель Гранд-Шартрез, где и умер. Ср.: Kleinberg 1992, 160—161.
175
«Вальтер! гряди вон». — Ср.: Ин. 11: 43.