Забавы придворных
Шрифт:
Прежде всего, их руки открыты бедным, но скупо: они расточают и дают [235] , но не укрепляют, ибо каждый получает понемногу; и так как не дают ни по своему изобилию, ни по нужде бедного, кажется, что дают не десницей, а шуйцей [236] . Однако даже если они творят все в прямодушии и ничего в лукавстве, их дарениям никак не сравниться пред Господом с их хищениями, ибо вовсе нет или мало их обителей, кои не производили бы нищих больше, чем поддерживают. Они могут быть страннолюбивы друг к другу безропотно; но не нам, Господи Боже наш, не нам! [237] Тех, кого они принимают из страха перед их могуществом или из желания их обморочить, они ублажают всем блеском своей кладовой, в их лицах и речах — нескончаемая веселость, их мошна открыта для гостей так радушно, так милосердно, все расточается так простодушно и непринужденно — поверишь, что это ангелы, а не люди, и по расставании с ними будешь возносить им хвалы. Но мы, египтяне и скитальцы, которых принимают только Бога ради, мы, могущие взывать лишь к милосердию, туда не возвращаемся [238] , пока остаются где-нибудь открытые двери и кошельки. После вечерних гимнов они не приглашают и не вводят никого из наших, не дают войти в гостиницу, хотя после долгого путешествия — как раз то время, когда особенно хочется покоя и отказ особенно тяжек.
235
…расточают и дают… — Пс. 111: 9.
236
…дают не десницей, а шуйцей. — О леворукости как символе порочности см., например:
237
Они могут быть страннолюбивы друг к другу безропотно; но не нам, Господи Боже наш, не нам! — 1 Петр. 4: 9; Пс. 113: 9.
238
…туда не возвращаемся… — Ис. 55: 10.
Об их одеждах, пище и дневном труде те, к кому они добры, поскольку не могут причинить им никакого зла, говорят, что их одежды недостаточны против холода, а пища — против голода, труд же непомерен; и из этого заключают, что они не могут быть алчными, ибо не расходуют приобретенное на удовольствия. Как легко на это ответить! Разве ростовщики и все, кто рабствует алчности, не одеваются скаредней некуда и не питаются задешево? Умирающий скупец клонится на свои сокровища; собирает не для удовольствия, но для довольства, не чтобы пользоваться, но чтобы копить. А если укажешь на их труд, холод, еду, то у валлийцев со всем этим еще суровей: у тех много риз, у этих ни одной; у тех нет мехов — у этих тоже; те не пользуются полотном — эти шерстью, кроме как в куцых, простых плащиках; у тех есть башмаки и сапоги — эти ходят босиком и с голыми ногами; те не едят мяса — эти хлеба; те подают милостыню — у этих некому подавать [239] , ибо вся еда у них общая, никто среди них не просит поесть, но берет без помехи; эти, однако, бесстыдней и с более откровенным насилием пленяют и убивают людей, чем те; эти всегда в шатрах или под открытым небом, те наслаждаются в чертогах слоновой кости [240] .
239
…у этих некому подавать… — Ср.: Giraldus Cambrensis. Descriptio Kambriae. I. 10: «Среди этого народа нет нищих, ибо дома у всех них открыты каждому» (Giraldus VI, 182).
240
…наслаждаются в чертогах слоновой кости. — Пс. 44: 9.
В их строгости насчет одежд мне кажется удивительным то, что касается штанов, которые им положено носить при алтарном служении, а когда уходят оттуда, снимать. Это — преимущество священных одеяний, а штаны не священны, они не числятся среди вещей жреческих и левитических и не благословляются; у них свое назначение, они скрывают срам, запечатывают и загораживают Венерины секреты, чтоб не показывались чужим на глаза. Почему они не носят штанов все время, объяснил мне один человек: пусть вокруг этих членов будет зябко, чтобы не пробился жар и не потянуло на скверну. Вот уж нет!.. Лучше бы укоротить внутреннюю тунику, от пояса вниз, оставив верхнюю часть, и не лишать сокровенные части почтенного одеяния, принятого всеми другими орденами.
Господин король Генрих Второй недавно, шествуя по своему обыкновению во главе всех своих бесчисленных рыцарей и клириков, вел беседу с господином Рериком, монахом выдающимся и мужем почтенным; дул сильный ветер, шел по улице белый монах и, озираясь, спешил убраться с дороги, но споткнулся о камень, не понесли его ангелы [241] , и он упал пред копытами королевского коня; ветер же задрал одежды его до самой шеи, так что очам господина короля и Рерика противу их желания предстал его срам со всей злосчастной откровенностью. Король, сокровищница всяческой учтивости, притворившись, что не видит, отвернулся и промолчал. Но Рерик молвил вполголоса: «Будь проклято благочестие, обнажающее гузно!» [242] Я услышал это и опечалился, что осмеяна набожность, хоть ветер и по праву ворвался, куда ему было позволено. Однако если скудость пищи, грубая одежда и тяжелый труд (а все это у них непременно) не могут удержать их плоти и им надобен ветер, чтобы окоротить Венеру, пусть ходят без штанов и пусть им поддувает. Я знаю, что наша плоть, хоть и земная, а не небесная, не нуждается в таком щите для этой брани, ибо без Цереры и Вакха зябнет наша Венера [243] ; но, может статься, враг сильней нападает на тех, кого находит крепче огражденными. Однако упавший монах поднялся бы с большим достоинством, будь он в телесном затворе.
241
…но споткнулся о камень, не понесли его ангелы… — Пс. 90: 11—12; Мф. 4: 6.
242
Но Рерик молвил вполголоса: «Будь проклято благочестие, обнажающее гузно!» — Распространенный в Средневековье мотив нечаянной наготы, профанирующий некоторые библейские пассажи (Быт. 9: 22, Наум 3: 5, Иер. 13: 26; ср. выше, примеч. 201). См.: Curtius 1953, 433f.
243
…без Цереры и Вакха зябнет наша Венера… — Ср.: Теренций. Евнух. 732.
Я не могу забыть, что они — евреи, а мы — египтяне. В одном мы точно египтяне — нас обирают; однако те, былые египтяне, обобраны по своей воле, так как сами доверили свое добро, а мы — против воли, так как терпим грабеж в полном знании и понимании. Но они — во многом евреи, ибо обирают, как в Египте, ибо ропщут, как при горе Хорив, а еще при водах пререкания [244] , ибо алчут, как в ту пору, когда Моисей наказал не оставлять гомор до завтрашнего дня, ибо Ура, мужа праведного, удушают плевками [245] , и во многих иных отношениях; потому о них и сказано через сорок лет: «Присно блуждают сердцем» [246] .
244
…ропщут, как при горе Хорив, а еще при водах пререкания… — Числ. 20: 1—13; Пс. 80: 8.
245
…Ура, мужа праведного, удушают плевками… — Еврейское предание, воспроизведенное в «Схоластической истории» Петра Коместора: Аарон и Ур (Hur) воспротивились требованию народа: «Сделай нам богов, которые бы пошли перед нами» (Исх. 32: 1), «но негодующий народ, плюя в лицо Уру, задушил его, говорят, своими плевками»; тогда испуганный Аарон сделал золотого тельца (PL 198, 1189). Гомор в собственном смысле — мера объема, но Мап употребляет это слово в смысле «манна». Ср. этот эпизод у Петра Коместора: PL 198, 1160.
246
…о них и сказано через сорок лет: «Присно блуждают сердцем». — Пс. 94: 10.
Коснемся же некоторых деяний этих евреев, опустив многое из горького летописания [247] . Пропустим дерево, служившее границею их полей, которое было среди ночи отнесено далеко в поля их соседа, рыцаря-египтянина, в Коксволде — но Рожер, архиепископ Йоркский [248] , велел перенести дерево назад. Не упомянем и луг другого египтянина, который евреи перед вечерней росой посыпали солью и выпустили на него баранов, столь охочих до соли, что за ночь они объели его до земли, и на много лет он сделался бесплодным, так что им его продали. Или как братья-евреи из того же края в одну ночь, отрядив множество людей и подвод, усыпали навозом ближайшее к себе поле, а назавтра, когда египтянин стал дивиться, что поле, искони принадлежавшее ему, заставлено столькими телегами, осмеяли его как умалишенного, который называет своим поле братьев-евреев, столько дней и в таких трудах ими возделываемое. Так как он никогда прежде не выдвигал против них обвинений, их утверждения были правдоподобными, и белые братья такой проделкой обезопасили себя пред любым судьей, пока наследник рыцаря, гневом подвигнутый, не отомстил пожаром всем им с их домами. Умолчим также о двойной грамоте [249] , с одними и теми же словами и об одной и той же земле, обманно добытой у скудоумного клирика без ведома хозяина, взамен другой, якобы утраченной. Они поменяли эту землю на другую, но от того же хозяина, и вернули одну грамоту, придержав другую, когда же продавший или обменявший умер, потребовали от наследника прежние поля согласно оставшейся у них грамоте и, уличенные перед господином нашим королем, смущенные на свой манер, то есть балагуря там, где надо бы плакать, удалились от короля, отпущенные ради Бога против Бога. Опустим и то, что близ Нита [250] они получили от графа Гильома Глостерского шестнадцать акров земли, а после передачи грамоты это число возросло до сотни.
247
Коснемся же некоторых деяний этих евреев, опустив многое из горького летописания. — Нижеследующее — прекрасный образец фигуры умолчания (praeteritio, греч. ??????????): Мап упоминает подряд пять проделок цистерцианцев, каждый раз выказывая намерение их не упоминать.
248
…Рожер, архиепископ Йоркский… — Роже де Пон-Л’Эвек, архиепископ Йоркский (1154—1181). Вильям Ньюбургский (Willelmus Neuburgensis. Historia rerum Anglicarum. III. 5) изображает его большим врагом монахов. Коксволд, недалеко от Тирска (Thirsk) в Йоркшире, был собственностью Байлендского аббатства (втянутого также в историю о ночном убийстве рыцаря в его доме, см. ниже). Невозможно проверить точность этой и нижеследующих историй, часть которых приведена также в кн.: Giraldus Cambrensis. Speculum Ecclesiae. III. 15—16 (Giraldus IV, 225—238; о полях, засеянных солью: 228—229; о ночном вторжении: 229—230). О возможном историческом зерне истории о меже см.: Walter Map 1983, 104.
249
…о двойной грамоте… — Речь идет о хирографе: две половины текста пишутся на одном листе пергамена, который затем делят пополам. При возникновении спора две половины соединяют, чтобы проверить, образуют ли они вместе тот же лист. В нашем случае монахи, по утверждению Мапа, завладевали обеими половинами и удерживали одну, отдавая другую вместе с землей.
250
…близ Нита… — Как и Байленд, Нит (Neath) в Гламоргане принадлежал к конгрегации Савиньи и после слияния 1147 г. стал цистерцианской обителью. Основан в 1130 г. Ришаром де Гранвилем, чьим сюзереном был лорд Гламоргана, граф Роберт Глостерский. Граф Гильом, о котором идет речь, — сын и наследник Роберта (1147—1183). Свидетельств такого дарения нет, но архивы Нита сохранились фрагментарно.
Этого мы не помянем, ибо это забавные уловки, и, по их выражению, «благонамеренные дела»; они делаются не ради вреда другому, а для пользы себе. А так как египтян следует обирать всеми способами, это все в известной мере простительно, поскольку не влечет за собой кровопролития и не так сильно ужасает; но в Вуластонском лесу они повесили египтянина и, подражая Моисею, скрыли его в песке [251] : несчастный прокрался к их яблоням, чтобы утолить голод, и получил из рук братии вечное от голода успокоение. Из их недавних дел нельзя скрыть следующее, чтобы было видно, как мало они ужасаются и отвращаются подобных дел, если думают, что это им будет на пользу.
251
…в Вуластонском лесу они повесили египтянина и, подражая Моисею, скрыли его в песке… — Исх. 2: 12. Упомянутое место отождествляют с Вуластоном (Woolaston), владением аббатства Тинтерн в Глостершире, в Лесу Дин (Bradley 1917, 395); это в 13 милях от Вестбери-он-Северн, прихода, принадлежавшего Мапу.
Был сосед у братьев-евреев, рыцарь-египтянин; они обосновались на части его поля, но ни мольбой, ни мошной не могли его сдвинуть. Тогда они послали к рыцарю предателя под видом гостя Христа ради: впущенные им ночью, они ворвались закутанные в плащи, с мечами и дубинами, и убили египтянина с детьми и всеми домочадцами, кроме жены, которую вместе с грудным сыном он защищал, пока мог стоять, и дал им ускользнуть. Она бежала к своему дяде, на расстояние дневного пути, а тот, созвав соседей и родню, на третий день пришел на это место, где часто бывал с друзьями. Там, где были здания, ограды и большие деревья, он обнаружил гладкое и хорошо вспаханное поле и никакого признака людского жилья. Идя не за следами, ибо их не было [252] , но за своими подозрениями, он силой вошел в ворота, которые не сами собой пред ними отворились [253] , увидел деревья, выкорчеванные и распиленные на большие колоды, и, уверившись в своих предположениях, донес судьям. Жена египтянина указала поименно нескольких из евреев, и в частности, того мирянина, что открыл им двери. Задержанный судьями, он не вытерпел испытания водой и признался во всем вышеупомянутом, прямо назвав имена евреев, кои это совершили, и прибавив, что взамен они отпустили ему все былые грехи, и этот нынешний, и все будущие, а сверх того твердо заверили, что ни вода, ни огонь, ни оружие его не погубят. Несчастный был повешен, поплатившись за все, а монахов решением господина короля Генриха велено было не трогать из почтения ко Христу. Сделали это евреи из Байленда.
252
…ибо их не было… — Ср.: Мф. 2: 18.
253
…вошел в ворота, которые не сами собой пред ними отворились… — Ср.: Деян. 12: 10.
Евреи из Понтиньи [254] делали из больших свиней много бекона, иначе называемого солониной, и продавали его, оставляя у себя на хранение, покуда покупатели не приведут подводы, чтобы его увезти. Вернувшись с подводами, они находили ту же солонину в тех же грудах, в точном количестве, но, оставив ее весьма жирной, дивились, что она теперь сухая, кожа да кости. Приходят они к графу Неверскому, держащему меч в тех краях; он отправляется туда и по дороге узнает от одного пастуха, что евреи выжали бекон в давильне, пока из солонины вся влага не вышла, и запечатали в новых бочках, где никогда никакого вина не помещали [255] . Истина эта была раскрыта перед аббатом и братией обители; устыдился граф, и его люди были поражены.
254
Понтиньи — второй дочерний монастырь Сито, основанный в 1114 г., расположен близ Осера, один из важнейших монастырей ордена; здесь Томас Бекет провел большую часть своего изгнания (1164—1170).
255
…где никогда никакого вина не помещали. — Ср.: Лк. 23: 53.
Господин аббат молвит: «До нас, внутренних, это не имеет касательства; все это учинено без нашего ведома; внешние простецы погрешили по неведению и будут за это высечены». Вот подобающее извинение! Мне кажется, не по неведению это сделано, но по большому ведению зла, а простец, здесь проклинаемый, слишком склонен к злым делам. Однако таким извинением монастырские монахи ограждают себя от тех мошенничеств, что творятся снаружи, и возлагают вину на братьев, кои без них ничего творить не могут [257] . Пусть же аббаты остерегутся участи Илия [258] — они, которые не порицают, не исправляют своих сынов, но безмолвно соглашаются и, похоже, ободряют их своим согласием. Подобное во всех разбойничьих станах бывает: одни сидят дома, другие отправляются за добычей, но не лжет Давид, справедливо судя, что равные доли — исходящему на брань и остающемуся при пожитках [259] . И неужели можно затворникам вечно быть с затворенными очами? И если заслышат блеяние козленка, разве не следует им сказать с Товией: «Посмотри, не краденый ли» [260] ? Они уж точно не родились в монастыре: пускай припомнят, что видели снаружи.
256
Квинтилиан … сами рекут. — Ювенал. Сатиры. VI. 280—281, с изменениями.
257
…без них ничего творить не могут. — Ин. 15: 5.
258
Пусть же аббаты остерегутся участи Илия… — Речь о священнике Илии и его нечестивых сыновьях (1 Цар. 2—4).
259
…одни сидят дома, другие отправляются за добычей, но не лжет Давид, справедливо судя, что равные доли исходящему на брань и остающемуся при пожитках. — 1 Цар. 30: 24.
260
…разве не следует им сказать с Товией: «Посмотри, не краденый ли»? — Тов. 2: 13; ср.: Ogle 1940, 200—201.