Закат
Шрифт:
Кто-то срезал ручки сумки. Фет едва успел повернуть голову, чтобы увидеть, как его меч пронесся к боковой стене, глубоко вошел в нее и застыл, подрагивая; с рукоятки свисала оружейная сумка.
А еще через мгновение Василий почувствовал, как к его горлу приставили металл. То был не серебряный клинок, вовсе нет, – шею Фета готова была пронзить длинная железная спица.
Рядом с ним возникло лицо, очень бледное, едва не светящееся. Глаза глубокого красного цвета говорили о вампирской одержимости, рот кривился в беззубой злобной гримасе. Раздувшаяся глотка пульсировала – то было не биение крови: горло твари полнилось предвкушением.
– Эй… – только и успел сказать Фет, потому что голос его как-то вдруг сошел на нет, иссяк, растворился без следа.
Василий понял: с ним покончено. Скорость, с которой перемещались эти твари, была просто невероятной. Они двигались куда быстрее, чем звери в дикой природе.
Что же касается троих существ, стоявших у окон, то они даже не шевельнулись.
Сетракян.
Голос прозвучал непосредственно в голове Фета, а вместе с ним пришло странное оцепенение, – ощущение было такое, будто на мозг опустился туман.
Фет попробовал перевести взгляд на старого профессора. Тот по-прежнему опирался на свою трость, смертоносное лезвие оставалось в ножнах, скрытое от глаз. Около Сетракяна стоял еще один охотник, держа в руке такую же спицу, как у первого, – острие упиралось в висок профессора.
Августин Элисальде, пройдя между Фетом и Сетракяном, выступил вперед.
– Эти люди со мной, – сказал Гус.
Они вооружены серебром.
Голос охотника – не столь одурманивающий, как тот, что прозвучал сначала.
– Я здесь не для того, чтобы уничтожить вас, – произнес Сетракян. – На этот раз – нет.
Ты бы ни за что не подобрался к нам столь близко.
– Но в прошлом такое случалось, и вы это знаете. Давайте не будем пережевывать старые битвы. Отложим все это в сторону на какое-то время. Я отдаюсь на вашу милость, и тому есть причина. Я хочу заключить сделку.
Сделку? Что же ты можешь нам предложить?
– Книгу. И Владыку.
Фет почувствовал, что вампир-головорез чуть-чуть отодвинулся от него. На несколько миллиметров, но отодвинулся. Острие спицы все еще упиралось ему в шею, однако в горло больше не целилось.
Существа у окон по-прежнему стояли не шевелясь. И властный голос в голове Фета ничуть не убавил своей твердости и неколебимости.
Что же ты хочешь взамен?
– Этот мир, – ответил Сетракян.
Теперь Нора увидела темные фигуры и в заднем вагоне – они буквально высасывали пассажиров одного за другим. Желая как можно быстрее выскочить из потерпевшего крушение поезда, она пнула под коленку стоявшего перед ней мужчину, протиснулась мимо него, увлекая за собой маму и Зака, затем отпихнула плечом женщину в деловом костюме и кроссовках и… и как-то умудрилась спустить маму, не уронив ее, с высокой ступеньки вагона на землю.
Нора посмотрела вперед, туда, где сошедший с рельсов головной вагон, сильно накренившись, упирался в стену тоннеля, и поняла, что надо двигаться в обратном направлении.
Одна клаустрофобия сменила другую: на место боязни замкнутого пространства в застрявшем вагоне пришел ужас пребывания в тоннеле, пробитом глубоко под руслом реки.
Нора расстегнула молнию на боковом отделении своей большой сумки, вытащила лампу черного света и включила ее. Батарея с тихим гудением вернулась к жизни. Колба лампы быстро раскалилась и, тихонько потрескивая, налилась индиговым сиянием.
Колея вспыхнула феерическим светом. Испражнения вампиров были повсюду – флуоресцентное гуано покрывало колею и чудовищными мазками пятнало стены. Очевидно, вампиры не один день пользовались этим путем, перебираясь с острова на материк, – и прошло их здесь тысячи и тысячи. Тоннель был для них прекрасной средой обитания: темно, грязно и, в отличие от поверхности, никаких чужих глаз.
Позади Норы и ее спутников на землю сошли другие пассажиры, иные из них освещали себе дорогу дисплеями мобильных телефонов.
– О боже! – раздался вопль.
Нора повернулась и в свете мобильных телефонов увидела, что колеса вагона покрыты густой кашей белой вампирской крови. С поезда свисали ошметки бледной кожи и черные хрящеватые сгустки размозженных костей.
У Норы хватило самообладания задуматься: эти погибшие вампиры – они попали под колеса случайно или же сознательно бросились под несущийся на полной скорости состав?
Больше походило на то, что бросились сознательно. Но если так, то – зачем?
Нора поняла, что ответ ей известен. Образ Келли в ее сознании был по-прежнему ярким и четким. Одной рукой Нора приобняла Зака, второй ухватила маму и побежала к хвосту поезда.
Путь до Нью-Джерси лежал неблизкий, и они были в тоннеле не одни.
Теперь уже по всему поезду раздавались визг и вопли пассажиров, терзаемых бледными тварями, которые шли от вагона к вагону, мародерствуя на людской крови. Нора пыталась держать Зака так, чтобы он не поднял голову и не увидел сплющенные лица, прижатые к стеклам, чтобы уберечь его от перекошенных ртов, изрыгающих кровь и слюну.
Нора добралась до хвоста поезда и обогнула его, переступая через раздавленные тела вампиров на рельсах. Каждый шаг она делала осторожно, держа наготове ультрафиолетовую лампу, чтобы уничтожить кровяных червей, которые могли таиться в этом месиве. Затем Нора двинулась вперед вдоль левой стороны поезда – здесь путь к головному вагону был свободен.
В тоннелях звуки разносятся далеко и при этом сильно искажаются. Нора не могла бы сказать с уверенностью, что именно она слышит, но само присутствие этого звука вселило в нее новый ужас. Она сделала знак своим спутникам остановиться и замереть хотя бы на несколько секунд.