Замогильные записки Пикквикского клуба
Шрифт:
Въ суд (Sergeants'inn) засданіе производилось уже давно, и въ этотъ день было, повидимому, очень много дла, судя по чрезмрной хлопотливости адвокатскихъ писарей, которые безпрестанно входили и выходили съ кипами бумагъ подъ мышкой. Президентствовали двое судей, одинъ изъ King's Bench, другой изъ Common Pleas. Когда пріятели наши дохали до низкихъ сводовъ, образующихъ входъ въ судебную палату, Перкеръ на минуту остановился y воротъ расплатиться съ извозчикомъ и получить y него сдачу, a м-ръ Пикквикъ, удалившись на нкоторое разстояніе, принялся наблюдать толпу страннаго народа, сгруппировавшагося
Всего боле обратили на себя его вниманіе трое или четверо мужчинъ весьма невзрачной наружности, которые съ какими-то особенными ужимками раскланивались съ проходившими адвокатами. Ясно, что здсь были y нихъ постоянныя дла, но какія именно, м-ръ Пикквикъ недоумвалъ. Одинъ изъ нихъ былъ долговязый и немножко прихрамывавшій джентльменъ въ черномъ истасканномъ фрак и бломъ галстух; другой — дюжій и толстый дтина въ такомъ же фрак и запачканномъ красномъ галстух; третій былъ сухопарый верзила съ рябымъ и пьянымъ лицомъ. Они ходили взадъ и впередъ, забросивъ руки назадъ, и по временамъ съ безпокойными физіономіями перешептывались съ писарями. М-ръ Пикквикъ припомнилъ, что ему случалось довольно часто видть этихъ господъ, когда онъ проходилъ мимо Суда королевскихъ адвокатовъ, и теперь любопытство его было возбуждено въ высшей степени.
Онъ уже хотлъ освдомиться на счетъ нихъ y м-ра Немби, который стоялъ подл, поправляя огромное золотое кольцо на своемъ мизинц, какъ тутъ подосплъ Перкеръ и, замтивъ, что времени терять не должно, пошелъ въ судъ. Лишь только м-ръ Пикквикъ сдлалъ нсколько шаговъ за своимъ адвокатомъ, хромоногій джентльменъ подскочилъ къ нему и, учтиво прикоснувшись къ полямъ своей шляпы, вручилъ ему писанную карточку. Не желая оскорбить отказомъ вжливаго незнакомца, м-ръ Пикквикъ взялъ карточку и положилъ ее въ свой жилетный карманъ.
— Вотъ сюда, почтеннйшій, — сказалъ Перкеръ, оборачиваясь, передъ входомъ въ одну изъ конторъ, къ своимъ товарищамъ, которые шли позади. — Ба! вамъ что надобно?
Послдній вопросъ относился къ хромоногому джентльмену, который тоже, не бывъ замченъ м-ръ Пикквикомъ, шелъ вмст съ ними. Въ отвтъ на это хромоногій джентльменъ прикоснулся опять къ полямъ своей шляпы и указалъ съ весьма учтивыми ужимками на м-ра Пикквика.
— Нтъ, нтъ, — сказалъ Перкеръ, улыбаясь, — намъ не нужно васъ, почтеннйшій, намъ не нужно васъ.
— Прошу извинить, сэръ, — отвчалъ хромоногій. — Джентльменъ взялъ мою карточку. Надюсь, вы воспользуетесь моими услугами, сэръ. Джентльменъ кивнулъ мн. Онъ скажетъ вамъ. Вы вдь кивнули мн, сэръ?
— Пустяки, пустяки! Вы вдь и не думали кивать, Пикквикъ? Ошибка, почтеннйшій, ошибка, — сказалъ Перкеръ.
— Этотъ господинъ подалъ мн свою карточку, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, вынимая ее изъ жилетнаго кармана. — Я счелъ нужнымъ взять ее, и мн въ самомъ дл, интересно было взглянуть на досуг, что это такое.
Адвокатъ расхохотался и, возвращая карточку хромоногому джентльмену, объявилъ еще разъ, что все это произошло по ошибк. Хромоногій разсердился и поковылялъ назадъ, не сказавъ ни слова.
— Кто это такой? — шопотомъ спросилъ Пикквикъ.
— Поручитель, — отвчатъ Перкеръ.
— Кто?
— Поручитель.
— Неужели?
— Да, почтеннйшій, ихъ тутъ около дюжины. Они готовы поручиться за васъ на какую угодно сумму, если вы дадите имъ полкроны. Интересный промыселъ: не правда ли? — сказалъ Перкеръ, угощая свой носъ щепотью табаку.
— Что вы говорите?! Долженъ-ли я понимать, что эти люди пріобртаютъ средства къ существованію тмъ, что даютъ передъ судьями фальшивыя клятвы за полкроны? Клятвопреступленіе за полкрону. — Боже мой, — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, пораженный этимъ открытіемъ.
— Право, почтеннйшій, я не знаю, что сказать вамъ на это, — отвчалъ маленькій адвокатъ. — Клятвопреступничество, конечно, ужасное слово, да, ужасное. Это скоре юридическая фикція, почтеннйшій, ничего больше.
Сказавъ это, адвокатъ пожалъ плечами, улыбнулся, взялъ другую щепоть табаку и пошелъ въ контору судейскаго письмоводителя.
Это была замчательно грязная комната съ низкимъ потолкомъ и старыми панельными стнами. Свтъ не проникалъ сюда ни съ одной стороны, и хотя на двор было еще свтло, однакожъ здсь горли на конторкахъ дв большія сальныя свчи. На одномъ конц была дверь въ кабинетъ судьи: тутъ стояла толпа стряпчихъ, адвокатовъ и главныхъ письмоводителей, которыхъ допускали въ кабинетъ по очереди, смотря по тому, какъ были записаны ихъ имена въ реэстр. Всякій разъ, какъ дверь отворялась для впуска очередныхъ, другіе, слдовавшіе за ними, обнаруживали желаніе ворваться насильно, отчего происходилъ шумъ и гвалтъ, значительно увеличивавшіеся ссорою и крупнымъ разговоромъ тхъ господъ, которые уже видли судью. Словомъ, здсь была страшная толкотня и давка, какую только возможно представить себ въ комнат небольшого размра.
И не одни только эти господа производили рзкіе звуки, способные оглушить непривычное ухо. На другомъ конц комнаты, за деревянной перегородкой, стоялъ на утвержденномъ возвышеніи письмоводитель въ очкахъ, принимавшій присяги (affidativs), которыя большими пачками относились по временамъ, для окончательной подписи, въ кабинетъ судьи. Надлежало привести къ присяг множество адвокатскихъ писарей, которые, не имя физической возможности присягать вс вдругъ, за одинъ разъ, тснились и давили другъ друга, подвигаясь наперерывъ къ джентльмену въ очкахъ. Другой письмоводитель время отъ времени надсаждалъ свои легкія, перекликая фамиліи господъ, уже приведенныхъ къ присяг, для врученія имъ бумаги, подписанной судьею. Вс эти вещи, вмст взятыя, производили неописанный гвалтъ. Былъ еще другой разрядъ лицъ, которыхъ обязанность состояла, по-видимому, только въ томъ, чтобы перекликать какъ можно громче фамиліи особъ, формально вытребованныхъ къ суду. Это производилось съ большимъ эффектомъ.
Напримръ. Недалеко отъ м-ра Пикквика, прислонившись къ стн, стоялъ малый лтъ четырнадцати, одаренный отъ природы звучнымъ теноромъ, и подл него былъ клеркъ, обладавшій превосходнымъ басомъ.
Клеркъ выступилъ съ пачкою бумагъ и бросилъ вокругъ себя пытливый взглядъ.
— Сниггль и Блинкъ! — закричалъ теноръ.
— Поркинъ и Снобъ! — проревлъ басъ.
— Стомпи и Диконъ! — прокричалъ вновь прибжавшій писарь.
Никто не отвчалъ; но все суетилось и волновалось. Басъ и теноръ заголосили опять.