Замыкание
Шрифт:
Женщины увидели ее и заулыбались.
– Вика, - представилась толстая.
– Наташа, милости просим к нашему шалашу,- проворковала блондинка.
Перед ней в стакане дымился горячий чай, она отпивала по глоточку, Вика жевала пирожок. В глубокой тарелке лежали еще пирожки. Даже обнаружились среди посуды бисквитные пирожные с кремом в виде коричневых ежиков и красно - белых мухоморов.
– Я на выставку, но пока дошла до вас, замерзла, - пожаловалась Софья. Есть тоже хотелось.
– Сейчас мы тебе чаю нальем, согреешься, - сказал Вика.
Она налила
– Может, пирожное?
– предложила блондинка.
Но Софья замотала головой, не рискнула, крем выглядел несъедобным. Она примостилась на табурете между узким шкафом и дверью.
Появился плотный невысокий мужчина, Вика обрадовалась:
– О, Костя, кстати, мы тут с Наташей спорим, как возникла музыка, я говорю, сначала звуки леса, птиц, рыки зверей, потом появились слова - подражания, человек как попугай, потом уж музыка.
– Согласен с тем, что мы оттуда, из первобытного общества, - говорил он и наливал в стакан кипяток, - Но не согласен с последовательностью: сначала музыка и песни, призывные, угрожающие и прочее, потом уж речь.
– Не спорю, хотя могло произойти разветвление: где-то слова, а где-то музыка. Ведь есть музыкальные народы. Это не принципиально. Главное, как происходила эволюция. Также в живописи: сначала пещерная, наскальная, - она задумалась, - и вот, мы имеем то, что имеем.
Софья выпила чай, съела пирожок, невкусный, с какой-то мокрой капустой, изжога гарантирована, и заскучала. Но встать и уйти не решилась. Чем-то притягивало это место, она даже забыла, что пришла посмотреть выставку.
Наташа встала, Вика тоже поднялась и оказалась колобком маленького росточка на коротких, толстых ногами. Когда она сидела, казалась выше.
Фигура Наташи ошеломила модельными размерами.
– Где у вас выставка?
– спросила ее Софья.
– Иди за мной.
Она быстро шла впереди, в джинсах в обтяжку, в синем свитере, высокая, стройная, хоть сейчас на конкурс красоты.
В какой-то момент вышли из полосы света, и тьма поглотила Наташу, Софья почему-то испугалась, но стук каблуков не прекращался, и она двинулась следом.
Впереди слабо засветилась белая стена, пахло известкой, Наташа резко повернула налево и стала подниматься по деревянным ступеням. Там выставка, - догадалась Софья.
У входа толпились люди, Софья поднялась на цыпочки и увидела спины. Наташа каким-то непостижимым образом вклинилась в толпу, будто растворилась, небольшое движение быстро прекратилось как порывистый ветер. Уметь надо.
Было тихо, и до Софьи донесся женский напряженный голос. Она мало слышала стихов в исполнении авторов, но сразу решила, что поэтесса читала свое.
Прислушавшись, стала улавливать ритм, что-то про коней, которые скачут и цокают копытами, и воины с узким разрезом глаз смотрят за горизонт.
Софья задумалась, как можно посмотреть за горизонт, и зазвучал мужской тенор. После трагического женского голоса он был так себе. Люди стали расходиться. Софья шагнула за порог и ничего не увидела, толпа все
"Художник родом из детства", - любил повторять Григорий. "А мы откуда?
– удивлялась Софья, - Мы что, из другого мира"? "Ты, да, из другого, - смеялся он.
На другой картине на фоне небоскребов с сотней желтых окон двое мужчин в соломенных шляпах - внешне напоминали актеров из фильма о средневековой Японии - находились внутри гигантской рыбы.
За Софьиной спиной двое мужчин перекидывались фразами, мешали слушать стихи, и она вышла из зала.
Вика и Наташа сидели на своих местах. Получив пластмассовый стаканчик крепкого чая , в этот раз булку с джемом, Софья опять заняла стул у двери.
– Свежая, - обрадовалась она, откусив большой кусок булки.
– Виталька принес. А, кстати, вот он.
Из коридора на Софью смотрел высокий, стройный, с правильными чертами лица мужчина в джинсовом костюме. По особому отстраненному взгляду поняла, художник. Он приветливо кивнул ей, прошел в комнату, обнял Вику за широкие плечи и погладил по голове. Она посмотрела на него преданным взглядом собаки, готовой служить. Без сомнения они были мужем и женой.
Софья не успела подумать о странных вкусах художников, выбирающих женщин нестандартной внешности, появилась худенькая женщина в темных джинсах и пуховом свитере. Она принесла торт с ядовитыми розочками.
– Вот, девочки, за стихи получила. В зале так холодно, так дуло из окна, я так замерзла.
Вика бросила пакет чая в пластмассовый стаканчик, залила кипятком, принялась резать торт и непрерывно говорила сильным уверенным голосом, без намека на усталость:
– Первые звуки были твердые: т, п, ррр.
– Согласные, - подсказала поэтесса.
– Да, согласные, спасибо, - улыбнулась ей Вика, - Слово звучало примерно так: тпр, потом уже появился топор. Если вы помните, первобытных людей изображают с каменными топорами. Не зря...
– Не согласна, - перебила поэтесса, - сначала глаголы: тпру, что еще, - она задумалась, - помогайте, звуки обозначающие опасность, надо убегать, что-то тревожное. Потом уже название предметов, ибо шансов выжить было больше у того, кто быстрее бегал.
Вика задумчиво подергала свой конский хвост, перекинула его через плечо, появился Виталий и спросил:
– Булки еще остались?
– Есть тортик, - Вика положила кусок с розочкой на тарелку и протянула ему.
Поэтесса взяла стакан с чаем, повернулась в поисках места, Софья уступила ей стул.