Затерянные в Полынье
Шрифт:
Глава 14. Происшествия продолжаются
Итак, уже во второй раз меня хотели убить. Только теперь опасность была гораздо серьезнее: меня уже не предупреждали, а намеревались действительно смертельно ужалить. Кто положил провода на спинку стула, чтобы я, откинувшись, коснулся их спиной? И как злоумышленнику удалось это сделать в кромешной тьме? Я возвращался к себе домой по полутемной улице и раздумывал. Там, в доме Дрынова, все были озадачены этим происшествием не меньше меня. Сам хозяин выдвинул сомнительную версию, что это проделки духа Бориса, чье терпение мы испытывали целый час. По-моему, он действительно просто идиот. Как Мишка-Стрелец, только повыше рангом.
Но сделать это мог любой из них. Этот «кто-то», очевидно, заранее подготовился и знал, что я приму участие в спиритическом сеансе. И предполагал, что в определенный момент свет в помещении будет потушен. А кто предложил погасить свечи? Кажется, сам Дрынов, выдав это за желание покойного Бориса. Вряд ли здесь было простое совпадение. Возможно, хитроумный замысел кого-то из участников сеанса. Или некто восьмой?
Я почти подошел к дому, когда от дерева вдруг отделилась чья-то фигура и шагнула ко мне. На голову была натянута лыжная шапочка с прорезями для глаз. Я даже не успел ничего сообразить, как получил сильнейший удар ногой в грудь и отлетел назад, а в это время второй, стоявший за моей спиной, обрушил на меня еще один удар, в область шеи.
Свалившись на землю, я почувствовал, что сейчас задохнусь от боли. Новые удары посыпались на меня с двух сторон – по спине, животу, затылку. Я обхватил голову руками и согнулся, прижав колени к груди. Я еще не потерял сознание, но знал, что это произойдет очень скоро. Потом меня приподняли и прошипели в самое ухо:
– Ну что? Понял теперь, что тебе надо делать? – и бросили, словно мешок с песком, обратно на землю.
Сколько времени я лежал так, распластавшись, – не помню. Но мне было весьма худо. Наконец, поднявшись кое-как, я огляделся. Мой дом был в двух шагах, а напавшие на меня бандиты исчезли. Ковыляя, держась рукой за грудь, я добрался до калитки, открыл ее, поднялся на крыльцо. И здесь чуть не упал от сильного головокружения. Потом вошел в дом.
Славно поработали ребята, подумал я, профессионалы… Но уже на кухне, ощупывая себя, я убедился, что, слава богу, ничего не сломано, все кости целы. Очевидно, в их задачу не входило превращать меня в калеку. Это было еще одно предупреждение – на сей раз последнее. Кому-то очень хотелось, чтобы я испугался до смерти и убрался из Полыньи восвояси.
Я плеснул себе в лицо холодной воды, а затем налил целый стакан джина. И залпом выпил. Закашлявшись, посмотрел на себя в зеркало. Ничего себе видок! Под глазом уже расползался темно-бурый синяк величиной с орден Ленина. Хороша награда за службу Отечеству.
В это время с улицы донесся голос:
– Эй, Вадим Евгеньевич! Вы не спите?
«Еще один ночной гость, – подумал я. – Надеюсь, на сей раз без лома». Я открыл дверь и вышел на крыльцо. Навстречу мне шла Жанна, помахивая цветком.
– Ночь-то какая чудесная! – сказала она. – Пойдемте погуляем?
– Спасибо, уже нагулялся, – отозвался я, поворачиваясь к ней своим синяком.
– Ой! Что это с вами?
– Налетел на сук. Возвращаясь от сук.
Она засмеялась, игриво поглядывая на меня.
– А не хотите ли выпить? – предложил я.
– Хочу, – подумав, ответила она.
Мы прошли на кухню, и я приготовил свой фирменный коктейль. Потом Жанночка обработала мой синяк свинцовыми примочками и сказала:
– А теперь раздевайтесь.
– Рановато еще в постель, – отозвался я. – Хотя и не против.
– Нет, я просто хочу посмотреть, не сломаны ли ребра.
Пришлось скинуть рубашку. На груди и спине было довольно много синяков и кровоподтеков, и Жанночка занялась их обработкой. Я держал в руке стакан и периодически прихлебывал. Надо было отдать должное ее медицинскому умению. Здесь вообще, как погляжу, жили одни профессионалы. И били и лечили не хуже, чем в Москве.
– Ну, все! Одевайтесь, – сказала она наконец.
– А надо ли? Все равно потом снова освобождаться от лишней одежды.
Я подошел к ней вплотную, и мы, будто договорившись заранее, молча обнялись и начали целоваться… Утром я проснулся поздно. Жанны рядом со мной уже не было. Она выпорхнула из моей постели, как ранняя зеленоглазая птичка, оставив смятые подушку и простыни – знаки нашей ночной любовной борьбы.
А я подумал: «Что же тут со мною происходит? В этой Полынье я превращаюсь просто в какого-то Казанову…» Прежде ничего подобного со мною не было. За все годы супружеской жизни я изменял Милене всего пару-тройку раз, и то не по какому-то там страстному увлечению, а находясь в тривиальном опьянении. А тут… Всему виною климат, решил я. И… наличие рядом с домом Волшебного камня.
Я наскоро позавтракал, а потом стал собираться в город, куда в двенадцать часов дня прибывал рейсовый автобус с железнодорожной станции. На нем-то и должны были приехать мои гости. Но перед тем у меня произошла еще одна важная встреча. Когда я брился, в дверь дома громко постучали.
– Не заперто, входите! – крикнул я, повернувшись.
На пороге стоял бородатый и обросший мужчина с красным, обветренным лицом. В руке он держал ведерко, в котором плескалась рыба.
– Принимайте! – произнес он. – Это вам подарок от всех нас. Свежая, только что поймана. Я – Валентин, мой брат вам рассказывал обо мне.
– Очень рад… Но зачем же? Я заплачу.
– Нет. Пусть это будет как бы в память об Арсении. Он очень много для меня сделал. Можно сказать, на ноги поставил, когда я плашмя лежал.
– Ну, спасибо… Хотите выпить?
Рыбак отрицательно покачал головой.
– О чем вы хотели меня спросить?
– О деде. Ведь это вы обнаружили первым его труп? В камышах?
– Я.
– И что дальше?
– Пошел к Громыхайлову. Мы его вместе и вытащили на берег, где посуше. Там он и лежал с полчаса, пока джип не подъехал. А потом его увезли на ледник, к доктору Мендлеву. Вот, собственно, и все. – Валентин замолчал, но я чувствовал, что он чего-то недоговаривает. Не хочет или боится кого-то?
– Валентин, давайте начистоту: вам что-нибудь показалось странным в утопленнике? Вспомните, это очень важно. Я подозреваю, что моего деда убили. А потом сбросили в воду. Были какие-то следы на трупе?
Рыбак тяжело вздохнул, поглядел на меня выцветшими на солнце бледно-голубыми глазами. В нем шла какая-то внутренняя борьба.
– Оставьте вы это, – сказал он наконец. – Ну да, была вмятина на виске… Я еще подумал, что его волной об камень ударило. Труп-то ведь долго в озере был. И носило его, и кидало, как мячик.