Земля имеет форму чемодана
Шрифт:
Перед Анатолем возник пюпитр, но не для нот, а для важной деловой бумаги.
— Погодите, — растерянно сказал Куропёлкин. — Мне нужно всё обмозговать.
— Обмозговывайте, — сказал Анатоль. — Но недолго…
— Вот что, Анатоль, или кто ты там! — грозно сказал Куропёлкин. — Заткнись! Ты для меня никто. И обмозговывать я буду без твоих советов.
200
Куропёлкин закрыл глаза.
Две с половиной минуты он будто бы просматривал видеофильм. Сиреневая купальщица, да ещё со спортивными навыками, ему понравилась. Правда, иные Баборыбы плавали в его снах. Но откуда им здесь взяться? Однако отчего же и с этой вполне привлекательной (хотя бы на первый взгляд — телом) женщиной не позабавиться и не поучаствовать в непонятной ему игре? Ведь иначе можно было бы подохнуть от скуки и одиночества…
201
— Значит, так, — сказал Куропёлкин.
И тут же замолчал. Будто бы не додумал думу.
— Значит, так, — повторил Куропёлкин. — Посчитаем, что это именно Баборыба. Что она отловлена и предоставлена мне…
— Ну вот! — ожил Анатоль.
— Помолчи! — от Анатоля Куропёлкин тут же отвернулся, обращался он исключительно к профессору Удочкину. — Но самым важным пунктом в моём требовании было: «Для совместного проживания». Баборыбу я, предположим, увидел, но ощутить и понять, способна ли она к совместному проживанию, то есть почти к семейно-полюбовному, возможности я не имел. Ко всему прочему купальник у неё таков, что самые существенные для женщины места для меня не открылись.
— Поверьте нам! — чуть ли не взмолился профессор. — Просто она девушка стеснительная и добродетельная, сам бы влюбился в неё, и она не согласилась выплыть из грота обнажённой. А так, поверьте нам, в ней всё, как полагается!
— Так что же, — сказал Куропёлкин, — моё совместное проживание с ней будет состоять из сеансов наблюдений за её застекольными добродетелями? А может, она резиновая и надувная?
— Какой ужас вы говорите! — замахал руками профессор.
— Так или иначе степень совместимости со мной, — сказал Куропёлкин, — я должен для начала изучить хотя бы на ощупь.
— Ужас! Ужас! — причитал профессор.
— Что может быть проще! — воскликнул Анатоль. — Вас сейчас впустят в ваш отсек, вы там поплаваете чуток, успокоитесь, подниметесь в предбанник и там в комнатах общений вы сможете проверить свойства нашего вам подарка на ощупь. Или как пожелаете.
— У меня нет плавок, — сказал Куропёлкин. И сразу понял, что сморозил глупость.
— Нет проблемы! — воодушевлялся Анатоль. — Сейчас будут. Хотя вы были бы хороши и функциональны и без плавок.
— Ты ещё и пошляк, Анатоль! — поморщился Куропёлкин.
— Извините, ваше благородие! — сказал Анатоль. И выкрикнул: — Вундеркинд! Сюда и немедленно!
Посчитал нужным сообщить Куропёлкину:
— Это служитель аквариума. Хозяин воды.
Насчёт «немедленно» у служителя Вундеркинда были свои соображения. На вид — мужичок был шустрый, но к Анатолю он приближался не спеша и без особого, видимо, желания что-либо произвести немедленно.
— Вундеркинд, вот наш главный и влиятельный заказчик. Уважь его!
Служитель Вундеркинд уважил влиятельного заказчика, из кучи тряпок выбрал для него плавки («Не с секретного ли они склада нижнего охранительного белья господина Трескучего-Морозова?» — пришло в голову Куропёлкину), вещи заказчика уложил в пакет магазина «Эльдорадо» и впустил Куропёлкина в шлюзовое устройство, очевидно схожее со входом в грот с раковинами и камнями. Вода в аквариуме оказалась пресная, с запахом реки, довольно тёплая. Куропёлкин покувыркался с удовольствием, глаза ему не щипало (под водой глаза он не закрывал), но задерживаться в воде не стал, а выбрался на воздух.
И засмущался.
«Дурак! — осаживал себя Куропёлкин. — Разбежался в нетерпении… Даже забыл спросить, как к ней обращаться…» Обернулся в поисках служителя Вундеркинда. Может быть, тот был человеком осведомлённым. Но служитель до предбанника не добрался.
«Да она же глухонемая!» — вспомнил Куропёлкин.
Хотел было причесаться, но карманы халата, естественно, были пустые.
В комнате же Куропёлкина на задах аквариума с диваном для отдыха в углу нашлись и зеркало, и предметы ухода за внешними красотами хозяина, даже пилочки для ногтей лежали на стеклянной полке перед зеркалом, имелась тут и бритва электрическая. А в тумбочке под зеркалом были обнаружены Куропёлкиным средства гигиены и эротической обороны.
— Эй, дядя, что вы тут капаете на пол! — услышал Куропёлкин. — И людей заставляете наводить чистоту. Разве это хорошо?
Сзади водил по полу шваброй служитель Вундеркинд. Серенькие волосы его от прямого пробора разлетелись к ушам. Упреждая резкие слова Куропёлкина, он проворчал:
— Она вас ждёт, а вы тут топчетесь!
Отвечать Вундеркинду Куропёлкин не посчитал нужным. И шагнул в комнату Баборыбы.
202
Та сидела на своём диванчике и мелкими глотками, с остановками, пила воду «Святой источник». То ли минеральную из Парголово, то ли из струй кранов «Водоканала», то ли, действительно, из лесного родника. Кто знает, какие жидкости заполняют нынче сосуды для утоления жажды.
Куропёлкину почудился запах сигареты, но он посчитал, что ошибается. Сам он не курил и мог спутать запах табака с неведомым ему парфюмом подводной девы.
При подходе к ней Куропёлкина девушка все ещё в сиреневом купальнике будто бы вмялась (в страхе?) в кожаную спинку дивана. Куропёлкин будто бы испугался своих намерений выявить способность девушки (в мыслях он старался не называть её сейчас Баборыбой) к совместному проживанию и даже — хотя бы проверить на ощупь — ледяная ли она, резиновая или надувная из новейших материалов.
Куропёлкину стало жалко её.
Будто бы она была его дочкой. Или даже внучкой его.
Какие уж тут проверки способностей к совместному проживанию!
Куропёлкину захотелось дать понять сиреневой девушке, что опасаться его не следует.
В жизни Куропёлкина возникали знакомства с глухонемыми, один из них, кстати удачливый параолимпиец, был его тренером по акробатике во Владивостоке, и теперь Куропёлкин попытался движениями рук и губ выказать отношение к напуганной (им!) девушке.