Живая вода
Шрифт:
— Конечно, — кивнул Леветир. — Если не хочешь трястись на лошадиной жопе еще месяц, собирайся.
Аянир вздохнул.
— То, как ты изъясняешься, заставляет меня порой усомниться, что ты надежный союзник, — произнес он.
— Ой! — всплеснул руками элементаль. — Твоя сестрица уж точно гутарит культурно, но образцом добродетели ее не назовешь!
— Все элементали воды так ненавидят Аннаиру? — хмыкнул Джамир. — Или у тебя есть особая причина?
Юноша фыркнул.
— Ты, возможно, не заметил, — ехидно протянул он, — но меня назвали в честь императора
Джамир поднял руки в защитном жесте.
— Спору нет, — проговорил он. — Причина веская. А про меня что скажешь? Я ведь подчинялся ей.
— Дурачком-то не притворяйся, — поджал губы элементаль. — Я считай в голове у тебя побывал. Не, мозги вам в Цитадели дымят знатно! Ну, скажи мне, неужели ты ни разу не задумался, правду ли тебе говорят?
— В Цитадели опасно иметь собственные мысли, — ответил за антимага Аянир.
Они спустились с холма, отвязали лошадей, и Леветир повел их туда, откуда сам пришел.
— Так зачем понадобился я, если Аянир и так знает все, что происходит у антимагов? — Джамир решил расспросить парнишку: тот казался куда более словоохотливым, чем цесаревич.
— Последний раз он был там полгода назад, — покачал головой элементаль. — За это время Аннаира многое изменила. Восстановила технологию Колодца, например. Кто знает, что еще она нашла в дневниках у деда?
— То есть я — информатор? — поднял брови антимаг. — Я не самый осведомленный ее подчиненный.
— Зато самый устойчивый к пропаганде, — возразил Леветир. — И с высоким сопротивлением этому чертовому зелью для “тренировок”. Предыдущий, кого мы хотели вытащить, от него помер.
Несколько часов они шли молча, ведя лошадей под уздцы, пока впереди не забрезжило небольшое лесное озеро.
— Я проведу лошадей, — решил Леветир. — А то у вас они испугаются.
“И куда он собрался их вести? — удивился Джамир. — Где обещанный портал-то?”
Леветир тем временем забрал поводья обеих верховых лошадей и пошел прямо к озеру. Шаг, другой, третий — и парень стоял уже по колено в воде, а потом и по пояс. Лошади на удивление смирно шагали за ним.
— Ты что!.. — антимаг рванул было к нему… и увидел крохотный, светящийся льдистой белизной шар на глубине.
Джамир почувствовал себя круглым идиотом. “Элементаль воды, — запоздало вспомнил он. — Ну да, ну да. Вряд ли его портал — пылающая огненная арка!” Леветир шагнул к ледяному шарику и пропал в фонтане брызг вместе с лошадьми.
— Давай, теперь ты, — Аянир подтолкнул его к озеру.
Джамир шагнул к воде. Намокать не хотелось, но и провести в пути несколько недель — тоже. Он погрузил в воду одну ступню… И замер. Что-то заставило его обернуться.
— На землю! — заорал антимаг.
Рефлексы цесаревича работали исправно. Брошенная сулица лишь чиркнула его по левому плечу.
Испуганная кляча с поклажей рванула к озеру, едва не сбив Джамира. Тот хлопнул ее по крупу, чтобы она сделала еще пару шагов, и кобыла исчезла в таком же гейзере.
Джамир скрылся в зарослях рогоза, надеясь, что Аянира сочтут менее опасным противником и займутся сначала им.
— Ты же знаешь, мы всегда находим предателей.
Горец-антимаг узнал этот голос. Его палач из Цитадели, тот, кто встречает провинившихся после пробуждения от тренировки.
Отвечать Джамир даже не думал. Еще не хватало так глупо себя выдать! Он шел между пучками рогоза по наветренной стороне. Гибкие стебли раскачивались на ветру, скрывая след его движений. Что-то в кармане мешало ему, и горец вспомнил, что положил туда одно из зеркал Аянира. Другие висели на груди цесаревича в особых чехлах.
Джамир достал зеркальце, протер его, посмотрел. Половина была закрыта чехлом, но вторая показывала двоих ассасинов в черно-белых плащах. Один — тот палач — двигался в сторону Джамира. Другой прижимал раненого Аянира древком глефы к стволу дерева.
Джамир срезал кортиком вытянутое коричневое соцветие и часть жесткого стебля размером с локоть, примерился — и метнул копьецо из рогоза в сторону от себя. Палач-антимаг тут же ускорил шаг. Как и сам Джамир, он продвигался очень аккуратно, чтобы не тревожить приметные стебли. Но горец, в отличие от него, знал, куда идет противник.
Джамир скользнул к палачу, ударил наотмашь кортиком. Тот услышал его, отпрыгнул, но попал под возвратное движение клинка. Правое плечо прорезала багровая полоса. Палач перехватил древко глефы левой рукой, ткнул коротко сверху. Джамир ушел кувырком, сократил дистанцию. Он ударил кортиком снизу вверх. Попал: угодил ему в бедро, подрезал сухожилие. Тут же получил по голове утяжеленным древком глефы, но не упал. Атаковал снова, метя в пах. Промахнулся: предыдущий удар повалил палача на одно колено.
Голова гудела от удара древком. Джамир закрыл глаза, как на тренировке, и бил на звук. Он услышал, как с плеском упала глефа. Все. Джамир обошел противника со спины, приподнял ему голову и перерезал горло.
Горец вернул кортик в ножны, забрал глефу. Голова кружилась так сильно, что его подташнивало. Он пошел к Аяниру, спотыкаясь, опираясь иногда на древко.
Цесаревич был залит кровью — похоже, своей. Видимо, выбрался из захвата, но справиться с противником так и не сумел. Джамир крикнул, привлекая к себе внимание. Антимаг его проигнорировал. Он перехватил древко ближе к середине, отбил удар Аянира, ткнул его древком в живот.
Горец заорал, метнул глефу. Промахнулся. Но бросок заставил антимага отшатнуться, подарил цесаревичу еще несколько мгновений. Джамир выхватил кортик, закусил губу. Пошел вперед, шатаясь. Антимаг усмехнулся, отвернулся от Аянира и прыгнул к Джамиру.
Плети воды обхватили тело ассасина прямо в прыжке. Он упал, и разлившаяся вода заледенела, приморозив его к земле.
— Удачно, — прохрипел Джамир.
Он подошел к обездвиженному антимагу, опустился на колени и вонзил кортик ему в сердце.