Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2
Шрифт:
Ввиду недостатка средств и топлива, все вообще научные работы в ГОНТИ шли черепашьим шагом и не было никакой возможностью вдохнуть живую душу в это учреждение. Дрова отпускались нам в самом незначительном количестве и их хватало для отопления только главнейших помещений Института. Чтобы снабдить Институт топливом было решено командировать Н. П. Демидова, моего помощника по хозяйственной части, в Новгородскую губернию и раздобыть там хоть небольшое количество каменного угля, не обладавшего, однако, как нам было известно, хорошими качествами. После продолжительного ожидания прибыл, наконец, новгородский уголь, < о котором извощики, перевозившие его с вокзала, остроумно замечали: «Что-же у Вас на дворе мало что-ли земли, если Вы ее возите издалека?». И на самом деле уголь оказался совершенно непригодным...
За
Это издательство было создано во время образования Научно-Технического Отдела при ВСНХ, еще в 1918 году, — по инициативе Н. П. Горбунова, который в то время был назначен первым председателем Отдела. Для возглавления этого издательства Горбуновым был приглашен инженер-химик Рижского Политехнического Института Макс Абрамович Блох, который во время войны также принимал активное участие в одном издании, которое имело в виду опубликовать обзор разнообразных источников сырья в России. Я познакомился с Блохом еще во время войны, когда он обратился ко мне с просьбой поддержать это издание. М. А. произвел на меня хорошее впечатление, я оказал ему необходимое содействие и с тех пор началось наше дружеское знакомство.
Когда Горбунов обратился к Блоху с просьбой взять на себя заботы о Научном Химико-Техническом Издательстве, то последний не сразу согласился, а счел необходимым придти ко мне и просил моего совета. Он заявил мне, что затрудняется дать положительный ответ, так как не разделяет убеждений большевиков и >их подхода к работе, и опасается всевозможных конфликтов, которые могут привести к печальным для него
последствиям. Надо прибавить, что М. А., хотя и обладал большой настойчивостью^ в проведении различных дел, тем не менее обладал мнительным характером, был очень боязлив и любил жаловаться на свою печальную судьбу. Но по моим наблюдениям я знал его за честного человека, которому можно было верить и в трудные минуты можно откровенно излить свое негодование по поводу совершающихся вокруг нас возмутительных явлений. Я пользовался его полным доверием, и он не стеснялся также открывать свою душу и часто не был осторожен в своих выражениях.
Когда М. А. Блох изложил мне свои опасения относительно работы с большевиками, я ему ответил, что мы не имеем никакого права отказываться от работы, которая будет направлена для культурных целей и послужит в частности для развития химических познаний. Кроме того, я указал ему, что мы еще не знаем, как проявит себя новая власть и быть может она создаст очень благоприятные условия для научной и технической работы, как только закончит организацию правительственных учреждений и начавшуюся тогда гражданскую войну. После долгих разговоров на эту тему М. А. отправился к Горбунову и дал свое согласие стать во главе Н. Х.-Т. И.
Издательство помещалось на Колокольной улице, 7, и оставалось там в течении нескольких лет (около 8-9 лет). Хотя оно было государственным учреждением, тем не менее оно находилось постоянно под угрозой быть выселенным, как это' практиковалось большевиками с разными учреждениями, и всякий раз, когда Изданию угрожала эта опасность, Блоху стоило неимоверных усилий доказать вред подобного деяния. В конце концов Издательство' было переведено в другое помещение: Проспект 25-го Октября (Невский), № 100, где мне приходилось также бывать в последние годы моего пребывания в СССР. В Редакционную Коммиссию входили члены: академик Ферсман, Лялин, Хлопин, я и некоторые коммунисты. Коммунисты должны были просматривать все рукописи и книги для перевода и только после их одобрения рукописи могли быть напечатаны. Конечно, Издательство не оправдывало расходов, и ему приходилось выхлопатывать субсидии от правительства через Научно-Технический Отдел ВСНХ, что представляло для Блоха всякий раз большие затруднения.
Моя «Органическая хим'ия» была издана Научно-Техническим Издательством три раза и дала издательству хороший доход; но после моего от’езда заграницу, насколько я знаю, эта книга более не печаталась, несмотря на то, что она была вся раскуплена.
Большим конкурентом для Н. Х.-Т. И. являлось «Техническое Издательство», также состоявшее в ведении НТО ВСНХ, но которое издавало книги по различным областям техники и проделывало это с большим успехом, так как во главе его стоял большой знаток печатного дела.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ СЛУЧАЙНЫЕ ВСТРЕЧИ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ЛЕТ
В течении всего 1920 года я принимал участие в качестве консультанта на одном маленьком кооперативном заводе, выделывавшем сахарин. Как известно в то время в республике был страшный недостаток в сахаре, и народонаселение получало по карточкам этот продукт в самых минимальных дозах, а иногда по целым месяцам этот пищевой продукт совершенно не выдавался. Поэтому многие предприниматели ухватились за изготовление суррогата-сахарина, сообщающего сладкий вкус (в 400 раз слаще сахара), но не имеющего питательных свойств. В Петрограде в нескольких местах начали приготовлять сахарин и продавали его по очень высокой цене.
Главным владельцем маленького завода на Охте, изготовлявшего сахарин, был г. Габаев, грузин, с которым я познакомился в январе 1918 года. Он был доверенным лицом одного очень богатого грузина, Хочетария, который постоянно жил в Тифлисе и имел нефтяную концессию' в Персии. Один из моих работников по Химическому Комитету во время войны, — главным образом по кислотным заводам, — 'инженер Картвелов, познакомил меня с этим богатым грузином, который, зная мою деятельность во время войны, искал знакомства со мной и хотел предложит мне быть у него консультантом. Для переговоров он пригласил меня на завтрак в Европейскую гостиницу, где я и познакомился с его доверенным Габаевым. В результате переговоров он предложил мне быть в контакте с Габаевым и при первой возможности приехать в Тифлис для окончательных переговоров и решений.
Из-за гражданской войны я не смог поехать на Кавказ, ц я совершенно забыл об этом новом знакомстве. Осенью 1919 года я был цызван к телефону г. Габаевым, и он просил меня поговорить с ним об одном деле. При нашем свидании он об’яснил мне, что все его компаньоны по химическому заводу просят меня быть консультантом по изготовлению сахарина. Он сказал мне, что у них работает молодой химик, Волынкин, очень способный и изобретатель нового способа изготовления сахарина, <и что моя помощь будет для них также очень полезна. Он обещал мне хорошее вознаграждение и в придачу еще сахарин. Я попросил его устроить мне осмотр завода и ознакомить с условиями работы прежде, чем я дам свое согласие вступить в дело. После моего знакомства с делом я согласился стать консультантом только пр>и условии, что на завод будет приглашен мой очень способный сотрудник по Химическому Комитету И. Н. Аккерман, который в то время случайно был в Петрограде и не имел работы. Мои условия были приняты, и я вступил в должность консультанта этого кустарного предприятия, помещавшегося на Охте, на задворках бывшего дровяного склада, на берегу Невы. Было бы интересно описать все перепитии этого завода и указать, с какими трудностями приходилось бороться, чтобы наладить самую примитивную аппаратуру и достать простейшие химикалии. Проходили дни пока можно было достать в различных серкрет-ных местах какие-нибудь краны или насосы и т. п. Всей хозяйственной частью завода ведал молодой человек (21 года)
В. В. Петров, обладавший изумительной энергией, находчивостью 'и недюжинными коммерческими способностями. Он был сыном военного врача В. В. Петрова, старшего врача Павловского Военного Училища. Во время войны В. В. был командирован ко мне в Химический Комитет, где принимал участие в противогазовом отделе. В. В. Петров был племянником профессора литературы Петрова, который был учителем русского языка у наследника Алексея Николаевича. Несмотря на примитивное устройство аппаратуры, но благодаря изобретательности Волынкина удалось наладить производство, и на деньги, вырученные от продажи сахарина, не только аморти-зовать затраты, но и получить достаточный доход, вследствие чего завод мог просуществовать около 2 лет. Но главному владельцу этого предприятия не удалось увидать расцвета последнего, так как его самого большевики отправили к праотцам уже в конце 1919 года. Я приведу некоторые события из его жизни, которые, с одной стороны, осветят причину его расстрела, а, с другой стороны, покажут, каким опасностям подвергался тогда каждый из нас при всяком неосторожном поступке или при знакомстве с личностями, которые за свои деяния считались врагами народа.