Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2
Шрифт:
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
РАБОТА В ПРЕЗИДИУМЕ ВСНХ
1921—1927
ПРЕОБРАЗОВАНИЕ ВСНХ
В скором времени, приблизительно в начале апреля, стали циркулировать слухи, которые, кажется, нашли отражение и в прессе, что советская власть хочет обратиться к выдающимся инженерам и ученым страны, чтобы наметить необходимые меры для приведения в порядок разрушенной промышленности и выработать план ее развития. Эти улухи, конечно, сопровождались язвительными комментариями по отношению советской власти со стороны лиц, которые принадлежали к промышленным кругам: большевики умеют только разрушать, — говорили они, — но создать ничего не могут, а поэтому надо использовать старых инженеров и ученых, поставив их в хорошие условия и потребовать от них конкретных указаний, что надо сделать, чтобы все виды промышленности и земледелие были подняты на высоту, удовлетворяющую современным требованиям. Если-же избранные инженеры и ученые не будут в состоянии в назначенный срок выполнить утвержденный план, то они будут преданы суду
промышленности и мешает проявлению инициативы отдельными заводами. Так, напр., Главжиру были подчинены все мыльные и масляные заводы, находящиеся в РСФСР, а управление главка помещалось в Москве и через него должно было итти снабжение заводов сырьем. Существовало громадное число главков: Глав-рыба, Глав-щетина, Глав-кожа, Главлес, Глав-крахмал, Глав-спирт, Глав-спички и пр. В президиуме ВСНХ было решено уничтожить «главкизм» и вместо главков создать Главные Управления по специальным отраслям промышленности. Но прежде, чем создать такие управления, надо было наметить, какие производства должны были входить в данное управление и выработать штаты для всех видов управлений. Классификация химических производств должна была быть выработана Главхимом и представлена в Президиум ВСНХ для рассмотрения и утверждения. Что же касается разработки штатов, то для этой цели была создана особая Штатная Комиссия под председательством В. М. Свердлова, брата бывшего председателя ВЦИК, который умер в 1919 году.
Мне пришлось выступить в Президиуме ВСНХ прежде всего по поводу состава будущего Химического Управления. Председательствовал Милютин (Рыков был болен). Членами президиума состояли Сыромолотов (с Урала, по профессии штрейгер; как говорили, он был в коллегии Район. Совета Урала в Екатеринбурге, которая постановила убить царя и всю царскую семью), Смилга, Богданов, Свердлов, Ломов, Ногин, Середа и др. Последние шесть членов президиума были люди с образованием выше среднего и производили хорошее впечатление; с некоторыми из них мне приходилось работать и о них я скажу впоследствии. Нельзя сказать, чтобы заседание велось в большом порядке; в зале заседания находилось много народа из различных главков и каждый хотел высказать свой взгляд по поводу новой организации. Словоохотливость проявлялась и у членов президиума, и они часто перебивали друг друга и тем нарушали правильное обсуждение поставленных вопросов. Мне пришлось выступить два раза: один раз по записи, а другой раз на запрос президиума. Насколько было возможно, в короткой речи, я старался об’яснить принципы правильной классификации видов промышленности; кое-что из приведенных мною данных было принято в соображение при дальнейшем обсуждении вопроса.
На другой день пришлось принять участие в заседании Штатной Комиссии, где разбирался вопрос о штатах Главного Химического Управления. Главным докладчиком был С. Д. Шейн, большой приятель Свердлова по питейной части, и потому дело шло довольно гладко и мне пришлось вставить только несколько реплик. Большие споры возникли при обсуждении организации Научно-Технического Отдела ВСНХ; докладчиком по этому вопросу был член коллегии НТО — М. Я. Лапиров-Скобло, который не согласился с постановлением Штатной Комиссии и остался при особом мнении. Вследствие такого оборота дела было постановлено передать вопрос о НТО в особую комиссию, где мне также пришлось принять участие, причем я там познакомился с М. М. Новиковым, ректором Московского Университета, который через год был выслан из РСФСР по постановлению ВЦИК’а заграницу.
Через очень короткое время, в начале мая, уже в Петрограде, от знакомого инженера, я случайно узнал, что Ленин назначил меня членом вновь учрежденной Плановой Комиссии, задачей которой была планировка всей государственной про-мымшленности. Он сказал мне, что еще вчера прочитал это постановление ВЦИК и поздравил меня с высоким назначением. Это учреждение получило сокращенное название Госплан. В него было назначено 35 членов специалистов по всем видам промышленности; председателем был поставлен Глеб Максимилианович Кржижановский. На другой день я убедился из газет, что, действительно, получил такое высокое назначение, но не могу сказать, чтобы я особенно обрадовался, так как отлично отдавал себе отчет, что новая работа возьмет громадное количество времени и оторвет меня опять от моих научных исследований. С другой стороны, для выполнения моих обязанностей по Госплану я должен был проводить значительное количество времени в Москве. Мне пришлось в скором времени опять отправиться в Москву для представления по начальству и выяснения своих обязанностей. По прибытии в Москву я получил приглашение занять и другую ответственную должность: инженер Иванов, который служил ранее на Треугольнике и был специалистом по каучуку, явился ко мне утром на квартиру в Брюсовском переулке и заявил, что ему поручено доставить меня в Главное Химическое Управление, где мне предложат стать во главе коллегии последнего. Он нарисовал мне картину полной разрухи, которая царствует в Главхиме, так как со смертью Л. Я. 'Карпова, каждый член коллегии хочет играть главенствующую роль и не хочет считаться с мнением других членов Коллегии. Отношения обострились между членами до того, что они даже не подавали друг ДРУГУ РУКИ– Председательствующий в Коллегии Гришечко-Климов не пользовался авторитетом в химической промышленности, а потому был не в состоянии направить деятельность Главхима по правильному пути. Другими членами коллегии были: Таратута (коммунист), Иванов (коммунист), С. Д. Шейн (сочувствующий коммунист), Корчагин (коммунист), председатель Всероссийского профессионального Союза Химиков; шестого члена я не помню.
В самом начале нашего разговора с Ивановым я спросил, почему они обращаются ко мне, когда у них в коллегии имеется
С. Д. Шейн, химик-инженер, который во все время советской власти стоял близко к химической промышленности, образовал очень крупное об’единение Волжско-Камских химических заводов, председателем которого он был назначен с первого же дня его возникновения. Иванов ответил, что остальные члены коллегии, а в особенности Корчагин и Ц. К. химиков никоим образом не согласятся на это назначение, и чтобы мне в этом убедиться, то самое лучшее поговорить с Корчагиным. Я, конечно, не дал никакого ответа Иванову, а после разговора с ним отправился к С. Д. Шейну, которого хорошо знал еще во время войны (см. т. I, стр. 462). Он мне подтвердил все, что мне рассказал Иванов о настроениях в коллегии и заявил, что, конечно, такая коллегия совершенно невозможна, и ее состав необходимо изменить, пригласив людей, хорошо понимающих задачи химической промышленности. Я со своей стороны задал ему вопрос, согласился ли бы он взять на себя возглавление Главхима, задачи которого он понимает лучше, чем кто-либо другой, так как он был ближайшим другом покойного Карпова и все время близко соприкасался с разными отделами химической промышленности. Из его ответа мне стало ясно его большое желание стать во главе Главхима, и когда он не только выразил мне свое окончательное согласие, но и попросил меня похлопотать об его назначении, то я тут-же, в его кабинете, написал официальное письмо в Президиум ВСНХ, рекомендуя назначить С. Д. Шейна председателем Коллегии Главхима.
После моей беседы с Шейным, я имел по этому делу продолжительный разговор с председателем Ц. К. Химиков, Корчагиным. Корчагин, простой плотник, мало-образованный, но не лишенный природного ума, не стесняясь в выражениях обрисовал недостатки Шейна и наотрез отказался содействовать назначению1 Шейна на это место. Чтобы я мог лучше убедиться в отношении Ц. К. Химиков к назначению Шейна, Корчагин предложил мне поговорить с его заместителем и с членами коллегии ЦК и выслушать их мнение. Я не поленился пойти в Ц. К. Химиков, так как в то время профессиональные союзы играли очень значительную роль, и без их согласия почти что невозможно было назначить кого-либо на ответственную должность. В коллегии Ц. К. Химиков я выслушал совершенно идентичное мнение о Шейне, причем было указано, что он, кроме своеволия в делах, непригоден еще и потому, что предается пьянству и непозволительным кутежам.
При втором свидании с Шейным я передал ему неблагоприятные отзывы о возможности его назначения на указанную должность, но тем не менее я прибавил, что если он хочет продолжать борьбу, то я согласен поговорить о нем с некоторыми членами Президиума ВСНХ, которых я Знал. Получив его согласие и на это, я обещал ему дальнейшее содействие в его карьере.
Госплану был отведен дом на Воронцовской улице, в доме, который до революции принадлежал, кажется, Вогау. Из Петрограда со мной приехал также П. А. Бачманов и проф. М. JI. Шателен, также назначенные членами Госплана. Заместителем Кржижановского был назначен П. Осадчий, профессор электротехники и директор Петроградского Электротехнического Института. По химии, кроме меня, был приглашен профессор технологии Высшего Московского Технического Училища, С. Ланговой, а консультантом С. Д. Шейн. По всем отраслям техники и энергетики было назначено 35 членов и консультантов; Госплан разделялся на несколько секций, которые рассматривали детально все вопросы по планированию промышленности; окончательное решение выносил Президиум Госплана, который состоял из нескольких членов, назначенных особо. В первый, Ленинский призыв Госплана попал консультантом профессор Рамзин и инженер Александров, воскресивший старую идею устройства плотины на Днепре, чтобы элек-трофицировать Донецкий бассейн и сделать Днепр судоходным.
Г. М. Кржижановский пригласил нас, петроградцев, на специальное вечернее заседание, где развил перед нами план будущей деятельности Госплана, указав на громадное значение государственного планирования. Г. М. производил очень симпатичное впечатление и очень оптимистически смотрел на будущее развитие промышленности. Среднего роста, с большими открытыми выразительными глазами, живой в движениях и в речи, примерно 50-летнего возраста, своими убежденными разговорами он внушал доверие своим собеседникам и приковывал их внимание. До революции он был электрическим инженером, и за свои революционные деяния был сослан в Сибирь. С Лениным он был очень близок с давнего времени. При помощи Кржижановского Ленин решил осуществить электрофикацию, дав коммунизму крылатое определение: коммунизм, это — Советы плюс электрофикация.
Его заместитель, П. Осадчий, представлял из себя совершенно другой тип: это был деловой человек. Профессор, хорошо знающий свою специальность, он в то же время был настоящим чиновником, хорошо знакомым со всей бюрократической волокитой. При царском режиме он был начальником Управления Почт и Телеграфов, где необходимо было иметь чиновничьи навыки, чтобы управлять такой широкой отраслью государственного хозяйства. Он был на хорошем счету в министерстве внутренних дел, в состав которого входило Управление Почт и Телеграфов, и имел высокий чин действительного статского советника. Мне представляется, что нельзя было сделать лучшего выбора на место заместителя Председателя Госплана. Несомненно, Г. М. знал Осадчего ранее по Техническому Совету Главного Электротехнического Управления, куда Осадчий был приглашен с самого начала его образования. Осадчий был вполне уравновешенный по характеру человек, прекрасный оратор, не говорящий красивых фраз, но умеющий с апломбом высказывать необходимые в данный момент идеи и с такой легкостью и настойчивостью, что слушатели невольно проникались доверием к искренности его речи. Такое впечатление он произвел и на Ленина, когда Г. М. представил его, как будущего своего заместителя.