Английский язык с Робинзоном Крузо

Франк Илья Михайлович

Then, like a king, I dined alone, with my servants looking on.

No one was allowed to talk to me but Poll Parrot, who sat on the back of my chair

and waited for what I would give him.

My dog was now so old and feeble that he could hardly stir. He sat always at my

right hand and wagged his tail if I did but snap my finger.

My two cats waited, one on each side of the table, to see what I would give them.

These two cats were not the same that I had brought from the ship. Those were

dead, long ago, of old age. But they had left many kittens.

Indeed, there had come to be so many cats that I was forced to drive them away.

All but these two had gone into the woods and become very wild.

Мультиязыковой

проект Ильи Франка www

. f ranklang . r u

130

I LEARN TO BAKE AND AM PROSPEROUS (я учусь печь, и я процветаю;

prosperous — процветающий, преуспевающий; удачливый)

I HAVE already told you about farming (я уже рассказал вам о фермерстве),

and of the difficulties under which I did my work (и о сложностях, с которыми я делал

свою работу). The thing which I wished to do most of all to make good bread (вещь,

которую я хотел сделать больше всего — сделать хороший хлеб).

Мультиязыковой проект Ильи Франка www

. f ranklang . r u

131

I tried many plans, but it was several years before I could think of myself as a

really good baker (я испробовал много планов, но прошло несколько лет, прежде

чем я мог думать о себе как о действительно хорошем пекаре).

Мультиязыковой проект Ильи Франка www

. f ranklang . r u

132

My barley was very fine (ячмень был очень хорош). The grains were large and

smooth (зерна были большими и гладкими). When boiled a long time with a bit of

goat's meat (при варке в течение долгого времени с куском козьего мяса), they made

good food (были хорошей едой).

But they did not take the place of bread (но это не занимало места хлеба).

Before bread could be made, the grains of barley must be ground into meal (прежде, чем

хлеб может быть сделан, зерна ячменя должны быть помолоты в муку).

I tried pounding them with a stone (пытался растирать их камнем; to pound —

бить, колотить; толочь). But that was slow work (медленная

работа). The stone

crumbled into sand (камень рассыпался в песок). My meal was worth nothing (такая

еда не стоила ничего).

I looked all over the island for a harder stone (я обыскал весь остров /в поисках/

более твердого камня). All were alike (все были такими же = одинаковыми).

So at last I cut a large block of very hard wood (в конце концов я нашел

большой кусок очень крепкой древесины). I rounded it on the outside with my hatchet

(закруглил его снаружи топориком). Then, partly by chopping (частично рубкой),

partly by burning (выжиганием), I made a hollow place in the end of it (сделал полость

на конце его).

Out of a piece of ironwood (из куска железного дерева) I made a heavy pestle

or beater (сделал тяжелый пестик, или колотушку).

I had now a very good little mill (мельницу). In a short time I had crushed

enough barley to make meal for a large loaf (размолол достаточно ячменя, чтобы

сделать муку для большой буханки).

It was easy to make the dough (было легко сделать тесто). I had only to mix the

meal with water and knead it with my hands (мне нужно было лишь смешать муку с

водой и размять это руками). I must not think of yeast to make the dough light (не

приходилось думать о дрожжах, чтобы сделать тесто мягким).

The baking part was the main thing (выпекание было основным), and the

hardest to learn (самым сложным, чтобы научиться).

At first I put my biscuits of dough in the hot ashes (вначале я клал куски теста в

горячие угли) and left them there till they were baked (оставлял там, пока не

Мультиязыковой проект Ильи Франка www

. f ranklang . r u

133

испекутся). But I did not like these ash cakes very well (мне не нравились эти пироги

с золой).

Then I tried another plan.

I made two large earthen vessels (два больших глиняных сосуда). They were

broad and shallow (широкими и неглубокими: «мелкими»). Each was about two feet

across and not more than nine inches deep (каждый был около двух футов в ширину и

не более девяти дюймов глубиной).

These I burned in the fire (их я обжег на огне) till they were as hard as rocks and

as red as tiles (пока они не стали твердыми, как камни: «скалы» и красными, как

черепица).

I made also a hearth before my fireplace (очаг перед костром), and paved it with

some square tiles of my own making (выложил его квадратными черепицами моего

собственного изготовления). But, perhaps I ought not to call them square (возможно,