Апраксинцы
Шрифт:
Выпили посошокъ. Двицы начали выносить на дворъ перину и подушки и укладывать ихъ въ карету.
Дружка надлъ шубу. Она была вся въ бантахъ изъ цвтныхъ лентъ. Въ то время какъ совершался выкупъ перины, двицы успли украсить шубу.
Въ карету между подушекъ и перины сли дружка и сваха.
— Ну съ Богомъ! Трогайте! кричали имъ съ крыльца.
Карета похала.
— Отворяйте ворота!
— Не отворимъ, выкупъ давайте! говорили стоящіе у воротъ; дворникъ, водовозъ и кучеръ Харламова.
Начался снова торгъ. За десять цлковыхъ ворота отворили и потянулась процессія. Впередъ несли кровать, ее несли шесть человкъ, дале комодъ, шкафъ и другую мебель.
Сваха сидла съ образомъ въ рукахъ и шептала какія-то слова, могущія по ея мннію принесть счастіе въ домъ жениха.
— Чье это приданое несутъ? спрашивали любопытные прохожіе у носильщиковъ.
— Харламовой, — за купца Бирюкова отдаютъ ее, съ важностію отвчаютъ носильщики и идутъ дале.
IV
Но вотъ насталъ день свадьбы. Не стану описывать сборы въ церковь со стороны жениха и невсты, но скажу, что внчаніе было очень парадное. Церковь была въ полномъ освщеніи и на клирос пли невскіе пвчіе. Подъ конецъ апостола дьяконъ такъ хватилъ «а жена да боится своего мужа», что даже невста вздрогнула, а мужчины одобрительно переглянулись и подумали: «вишь какая сила!»
Теперь отправимтесь, читатели, на обдъ и на балъ въ квартиру кухмистера.
Новобрачные еще не прізжали изъ церкви. Въ зал и въ смежной съ нею комнат накрыты обденные столы покоемъ. Они украшены фруктами, конфектами на горк и полинялыми цвтами въ вазахъ. Ежели вы прослдите внимательно вина и напитки, которыми уставленъ столъ въ зал, то на одномъ конц его увидите бутылки съ металлическими украшеніями на горлышкахъ и ярлыками съ боле высшими цнами, чмъ на другомъ конц. Здсь сядутъ почетные гости. На стол же въ другой комнат вина разставлены гораздо рже; ихъ замняетъ пиво и графины водки. Гости уже начинаютъ съзжаться. Кавалеры приглаживаютъ передъ зеркаломъ свои прически, дамы отряхиваютъ платья и входятъ въ залу. Сначала вс какъ-то дичатся другъ друга. Вотъ одинъ фертикъ, съ закрученными усиками и съ буклями на вискахъ въ вид сосисокъ, прохаживается по зал. Стоячіе воротнички его рубашки такъ и упираютъ подбородокъ; стараясь, чтобы ихъ не измятъ, онъ ворочается всмъ тломъ. Немало также его стсненію способствуетъ шляпа. Онъ совершенно не можетъ придумать, что ему съ ней длать; то прижметъ къ правой колнк, то къ лвой, то къ груди, стараясь при этомъ выказать свой брильянтовый перстень, надтый сверхъ блой перчатки на указательный палецъ правой руки.
Въ залу входятъ тятенька, маменька и двое чадъ ихъ: дочь, пухленькая, краснощекая двушка лтъ шестнадцати въ розовомъ тарлатановомъ плать и сынъ лтъ девятнадцати, въ сюртук и цвтномъ галстук,- физіономія, напоминающая господина, котораго обыкновенно пишутъ на цирульныхъ вывскахъ; т же усы, та же прическа. Тятенька ихъ въ длиннополомъ сюртук и дутыхъ сапогахъ. Изъ-подъ его клинистой бороды виднются дв медали, одна на красной, другая на голубой лентахъ. Маменька, съ повязанной косынкою головой, въ длинныхъ брильянтовыхъ серьгахъ и съ довольно почтеннаго размра брюшкомъ.
Молодой человкъ съ перстнемъ на указательномъ пальц все еще прогуливается и думаетъ: «Пора и о дам позаботиться, а то посл обда не успешь носа утереть, какъ и расхватаютъ ихъ. Вотъ важная штучка: пойду и попрошу ее на кадриль». Онъ предварительно топнулъ ногою, какъ застоявшаяся лошадь, поправилъ галстукъ и нагнувъ немного голову, какъ-будто кого-нибудь сбирался боднуть, подошелъ къ знакомой уже намъ двиц въ розовомъ тарлатановомъ плать.
— Позвольте васъ анжировать на
Двушка зардлась ярче своего платья, опустила глазки и прошептала:
— Извольте.
— А на ланце?
— Я не танцую.
Кавалеръ, очень довольный собою, отошелъ въ сторону.
— Что, Паша? Хе-хе-хе…. Вотъ и завербовала одного молодца, — шутитъ съ нею тятенька. — Главное дло починъ есть, — а починъ дороже денегъ. Хе-хе-хе.
— Ахъ, папенька, оставьте!
— Оставьте! а небось самой любо. А ты что-жъ себ двушку не ищешь? обратился онъ къ сыну. Хошь, я теб найду?
— Нтъ, тятенька, не извольте безпокоиться; я лучше ужо, по-малости въ горку сыграю….
Въ углу на стол поставлена закуска съ цлою батареею штофовъ, графиновъ и бутылокъ. Поодаль стоятъ двое гостей въ сибиркахъ. Они разговариваютъ, но разговоръ ихъ какъ-то не клеится; головы ихъ то-и-дло поворачиваются къ закуск. Подобно магниту, притягивающему желзо, столъ съ бутылками и штофами такъ и притягиваетъ ихъ. Нсколько времени они борятся съ притягательной силой, наконецъ она беретъ верхъ, и они подходятъ къ столу.
— Выпьемте, Иванъ Иванычъ, говоритъ одинъ:- вдь еще долго дожидаться, и наливаетъ дв рюмки.
Офиціанту, стоящему поодаль, такая несвоевременная выпивка очень не нравится. Онъ начинаетъ коситься.
— Ты на внчанье-то не похалъ?
— Не похалъ. Чего я тамъ не видалъ?
— Обыкновенно… И я вотъ тоже не похалъ. Да и лучше оно, по-крайности мы здсь рюмку, другую выпьемъ, говоритъ Иванъ Иванычъ, выпивъ рюмку водки и тыкаетъ вилкой въ селедку.
Увидя это, офиціантъ не вытерплъ и подошелъ къ нимъ.
— Ужъ вы хоть селедку-то не портите. Закусывайте вонъ сыромъ, а то какой вы видъ теперь изъ нее сдлали, замчаетъ онъ.
— Что-жъ разв мы не гости?…
— Кто говоритъ, что вы не гости, да на все чередъ знать надо. Смотрите, разв кто пьетъ теперь….
— Ну, ничего, поправишь, замчаютъ гости и отходятъ въ сторону.
Комнаты все боле и боле наполняются гостями. Кажется, вся каста патриціевъ-хозяевъ собралась здсь, начиная съ лицевой аристократической линіи и до тряпичнаго ряда. Музыканты строятъ свои инструменты.
Въ залу вбгаетъ Миша, шаферъ жениха; въ петлиц его фрака красуется розанъ.
— Михайло Родіонычъ! Михайло Родіонычъ! пищитъ ему одна гостья:- вы замтили, чья свчка больше обгорла: жениха или невстина?
— Невстина, невстина! впопыхахъ отвчаетъ шаферъ и стремится дале.
— Бдняжечка! раньше женишка умретъ! продолжаетъ гостья и отходитъ въ сторону.
Но вотъ офиціантъ махнулъ салфеткой музыкантамъ и раздались звуки какого-то марша. «Пріхали, пріхали!» послышался шопотъ, и въ залу въ сопровожденіи гостей вошли новобрачные. Живо бросилась мужская половина рода человческаго къ закуск и въ нсколько минутъ опустошила столъ. Нкоторыя женщины удалились въ отдльную комнату и тоже пропустили по маленькой очищенной. Черезъ четверть часа вс уже сидли за столомъ. На самой середин, передъ вазою съ цвтами, на которой изображены сатиръ и нимфа, сидятъ новобрачные; по правую и по лвую сторону — ихъ родители; дале дьяконъ, тотъ самый дьяконъ, который такъ удивилъ своимъ голосомъ въ церкви, родственники и почетные гости, между которыми два офицера въ парадной форм и квартальный надзиратель. Офицеры эти приглашены самимъ кухмистеромъ. У одного конца сидитъ цлый рядъ двицъ и напротивъ ихъ кавалеры. Въ комнат, смежной съ залою, помстились третьестепенные гости — молодцы Бирюкова и Харламова и вс любящіе выпить и вмст съ тмъ боящіеся общественнаго мннія.