Белокурая гейша
Шрифт:
– Прошу меня извинить. Я знаю способ сохранить твой секрет, Кэтлин-сан.
Мы повернули голову. Марико.
– Как, Марико-сан?
– спросила Симойё. Любопытство придавало ее голосу оттенок печали.
– Вы учили нас, что профессия гейши зависит от нашей способности скрывать секреты.
– Да… но…
– Я девственница, - отважно заявила она, - и могу занять место Кэтлин-сан.
– Но как ты…
– Разве не верно, окасан, - продолжала девушка, - что гейши созданы для темноты, освещаемой лишь
– Да, верно, - подтвердила та.
– Я спрячусь за ширмой и поменяюсь местами с Кэтлин-сан после того, как она опоит барона сакэ. Лицо мое будет скрыто вуалью, а над телом будет низко свисать москитная сетка, и барон Тонда-сама не узнает, что будет погружать пальцы в мой лунный грот, глубже каждую ночь, пробираясь к моему сердцу цветка. На седьмую ночь он, пребывая в уверенности, что раскрыл сердце цветка Кэтлин-сан, пронзит меня своим пенисом, а потом уедет.
Я покачала головой:
– Это безумие, Марико-сан. План твой никогда не сработает.
– Он должен сработать, Кэтлин-сан, - вмешалась Симойё. В голосе ее слышалась надежда.
– Для тебя это единственный шанс спастись.
– Что вы имеете в виду?
– Если ты овладела искусством быть гейшей, а я верю, что так оно и есть, то тебе отлично известно, как играть в игры барона, флиртовать с ним, разжечь в нем огонь желания, не теряя при этом контроля.
– Даже если бы я и могла провести барона, я отказываюсь позволять Марико-сан идти на такое ради меня! Я не могу…
Марико положила руку мне на плечо и сжала ее.
– Судьба предначертала нам стать сестрами этой ночью, Кэтлин-сан, и мой долг в том, чтобы помочь тебе.
– Достаточно ли у нас времени, чтобы совершить сестринский обряд?
– спросила я.
Марико поклонилась, коснувшись лбом татами:
– Да, Кэтлин-сан, богам было угодно сделать эту ночь полной неожиданностей. Все уже готово.
Краем глаза я заметила, что окасан склонила голову и поднесла руку к груди. Что-то не так? Хотя я и боялась последствий этого вечера с бароном, еще сильнее мне хотелось совершить с Марико священный сестринский ритуал. То был момент перехода в жизни майко. Обмен чашами с сакэ приравнивался к связующим узам как при становлении сестрами, так и во время свадьбы. Я будто бы вступала в общину гейш. А если в будущем мне захотелось бы выйти замуж, то пришлось бы оставить профессиональную деятельность.
Хихикая, точно девчонка, Марико установила в комнате золотистые раздвижные ширмы с обеих сторон стенного алькова, где хранился свиток Шинто богини солнца Аматерасу. Затем она внесла поднос с красными лакированными чашечками и старым железным чайником с сакэ. Я подмигнула подруге, желая сказать, что одобряю происходящее.
Облаченная в традиционное прозрачное кимоно, я торжественно опустилась на колени рядом с Марико. Пульс мой участился, а сердце переполнилось теплотой к этой девушке. При обычных обстоятельствах окасан сидела бы подле нас, но, так как это была самая неординарная церемония обмена чашками с сакэ, Симойё разместилась справа от меня, как бы являясь свидетелем происходящего действа.
Сначала Марико взяла
Трижды три - девять.
Я размышляла о том, что означает это число: ритуальное распитие сакэ связало нас крепкими торжественными узами. Отныне судьбы наши соединились, как при свадебном обряде, скрепляющем воедино жизни двоих людей, пожелавших стать неделимыми.
Теперь Марико стала моей старшей сестрой и самым важным человеком в моей жизни. Допив последнюю чашку сакэ, я ощутила укол совести и удивилась, правда ли это. На глаза мне навернулись слезы смятения. Я яростно заморгала, чтобы прояснить зрение, и одновременно пытаясь избавиться от чувства вины, тревожащего мою душу.
Я люблю Рида-сан, но больше всего на свете мне хочется быть сестрой-гейшей Марико.
Расстроенная, я прижала руки к груди ладонями вниз, будто таким образом могла физически подавить боль в сердце, терзающую мне разум и душу. Я молила богов, чтобы мне никогда не пришлось выбирать между жизнью гейши и любовью к Риду. Невзирая на ситуацию, я улыбнулась. Я не сумею получить и то и другое. Хотя у многих гейш имелись любовники - они скрывали эти отношения, точно тайные послания, написанные лучшими черными чернилами на прозрачной лавандовой бумаге, - мой прекрасный гайджин не сумел бы понять стиля жизни мира цветов и ив.
Раньше, в бане, частое дыхание и сплавленные воедино тела воспламенили мою душу и высушили слезы. Угрожающая тень барона исчезла из моих мыслей. Теперь же, во время сестринской церемонии, каждый глоток сакэ разжигал во мне желание исполнить свой долг перед окасан, Марико и всеми гейшами Чайного дома Оглядывающегося дерева.
Переняв мужество моей сестры-гейши, я подняла голову. Отгоняя от себя ожидание великого будущего в доме гейш и дней, которые я проведу с Марико, я посмотрела на маленькую майко, лицо которой лучилось радостью.
Ритуал был окончен. С этой минуты я буду называться своим профессиональным именем. Кимико.
– Время работает против нас, - молвила Симойё и с поклоном добавила: - Кимико-сан.
Вздохнув, я также поклонилась. Я была готова к предстоящему мне вечеру. Я появлюсь перед бароном, буду ластиться к нему, флиртовать с ним, подливать ему сакэ и петь песню о любви и лете. Но перед моментом наивысшей близости место мое на футоне займет Марико. Лицо ее будет скрыто, а тело обнажено от талии и ниже, и она раскроется навстречу барону и проникновению его пальцев. То была опасная идея, но также и единственный способ спасти нам всем жизнь.